Последняя фраза словно попала в рассказ про обувь из какой-то статьи о прогрессе в машиностроении. Но ведь тот же сапог или ботинок тоже состоит из десятка-другого деталей, которые следует скрепить между собой. В ряде моделей это достигается вулканизацией. Но не отдельно подошвы и каблука, а прямо на финише обувного конвейера. Сырая заготовка низа обуви, соединенная с собранным верхом, схватывается с ним намертво при достаточной температуре и давлении. Надежное соеди-нение обеспечивают также особые синтетические клеи. Да и прочная нить находит свое место в соединительных швах.
А вообще-то обувные машины считаются одними из сложнейших. Они должны проделывать ряд замысловатых движений, чтобы обработать и соединить обувные детали причудливой конфигурации. Проще никак не выходит. Впрочем, бывает, когда путь от полимерных гранул до готовых туфель длится буквально минуту. Так на термопластавтомате отливаются пляжные туфли. Но модельные туфли так лихо не получишь. Если время их рождения на конвейере исчисляется часами или минутами, то время создания намного больше…
СТОТЫСЯЧНЫЙ ЭКСПОНАТ
Не для вас ли выставлены такие туфли? Нравятся? Подходят? С примеркой и покупкой придется, к сожалению, подождать. Понимаете, эта пара — из коллекции. Так называется подбор одежды или обуви, разработанный модельерами и предназначенный для массового выпуска в будущем сезоне или в будущем году. А полюбоваться подобной коллекцией можно, например, на стендах музея флагмана нашей обувной промышленности — ленинградского «Скорохода». Около 200 моделей обновляется ежегодно. Коллекция обуви завтрашнего дня занимает целый зал. А всего в этом музее до 50 тысяч экспонатов!
Этот музей обуви внушительный, но далеко не единственный в мире, в стране и даже в Ленинграде, где, например, в Эрмитаже наряду со старинной одеждой собрано немало образцов обуви былых времен. Интересны экспонаты на стендах Киевского научно-исследовательского института кожевенно-обувной промышленности. Или знаменитoй обувной фирмы «Батя» — в чешском городе Готвальдове. В городке Блакебург, что находится в ГДР, примечательна эмблема, стоящая у входа в обувной музей. Это четырехметровый сапожище, который был бы впору пятнадцатиметровому великану. Гигантский сапог был изготовлен в начале' нашего века в знак шести-векового юбилея цеха сапожников в этом округе. На сапог-эмблему пошла кожа десяти коров; одна подошва весит девяносто два килограмма…
Предлагаем совершить мысленную экскурсию по «сводному музею», в котором собрана обувь всех стран и народов. Хотя бы основные образцы — тоже набралось бы не менее 100 тысяч, и может, те самые-туфли, что вам приглянулись, — как раз 100-тысячный экспонат?.. Если этот экспонат сверкает новизной, то обувь, которую носили много веков назад, едва сохранилась. Мы знакомимся с нею по скульптурам, картинам или в воссозданном, реконструированном виде. Можно ли определить, в каком веке носили подобную обувь? И да, и нет. Если сохранились хоть остатки обуви, то радиоуглеродный и другие методы анализа помогают установить примерную дату ее рождения, хотя бы век. Но по внешнему виду об этом судить не всегда легко: сменялись века, а обувь почти не изменялась…
И все же с античных времен обувь становится все более разнообразной, хотя каждый «экспонат» открывает нам нечто неожиданное. Вот башмаки, которые носили в Древнем Риме. Непонятно только, мужские они или женские. Понять это можно, обратившись к литературе той эпохи. Один из персонажей комедии древнегреческого драматурга Аристофана укоряет свою жену: «Зачем стащила мои башмаки?» Разгадка этой реплики в том, что тогда мужская и женская обувь были схожи, разве что мужская делалась чуть покрупней. Римский писатель Элиан подтверждает эту догадку, что называется, прямым текстом: «У большинства римских женщин обувь такая же, как у мужчин».
«У большинства» — заметим, а как у меньшинства? Скажем, у знатных патрицианок? Такая обувь представляется нам теперь вовсе невероятной. Помните, у Маршака рассеянный с улицы Бассейной как-то «вместо валенок перчатки натянул себе на пятки»? Матерчатая обувь патрицианок была сделана именно так — по типу перчаток. Далеко в такой обуви, конечно, не уйдешь… А вот обувь, ныне музейная, но вообще не предназначенная для ходьбы в ней. С виду она напоминает пинетки для младенцев, мягкие, минимальных размеров. Между тем это обувь взрослой женщины, которая разучилась ходить самостоятельно и передвигается лишь с помощью служанок. Обувь одной из многих тысяч китаянок минувших дней. Обычай предписывал бинтовать туго ступни ног тех девочек, которым суждено сделаться женами высокопоставленных господ. И следовательно, подчиняясь этикету, вести недеятельный образ жизни. Изуродованные, вялые ступни именовались при этом «цветок лилии»…
Исключения не должны заслонить того, что, как правило, обувь делалась, по возможности, удобной и нарядной. «По возможности» — это уже зависело от доступности сырья, уровня техники и мастерства обувщиков. А многие особенности обуви связывались с определенными традициями, эстетическими критериями и, если угодно, даже верованиями, причудами. Вырезалось, например, на подметке изображение врага — на каждом шагу идущий вроде бы топтал его. Или влюбленный заказывал вырезать таким же образом имя своей любимой, чтобы опять-таки на каждом шагу оно отпечатывалось по всей земле…
Любопытно, как менялись представления о красоте обуви, критерии ее удобства. Древняя онежская былина представляет необыкновенные лапти. «А молодой боярский Дюк Степанович да по Киеву он не снаряден шел: обуты у его лапотцы-то семи шелков, и в эти лапотцы были вплетены каменья все яхонты…» Шелковые лапти, украшенные драгоценными камнями, — не правда ли занятно? Впрочем, недалеко ушли от них мулеты — по существу, женские домашние тапочки, зато в золоте.
И все же главные составляющие оригинальности и привлекательности обуви — форма и цвет. Форма, как мы говорили, отчасти определялась подошвой, каблуком, но не только. К этому в средние века добавилась конфигурация «носов». Нынешние периодические колебания «узконосых» и «тупоносых» туфель — ерунда перед аналогичными вариациями в былые века. В период развития и расцвета готического стиля тянулись ввысь соборы, вытягивались окна в домах и шляпы на головах. Не отставали и «носы» башмаков, демонстрируя завидную длину. Порядка шестидесяти сантиметров! Как же можно было разгуливать в такой обуви? Приспособились: на кончики «носов» надевали серебряные колпачки и цепочкой пристегивали к ногам…
А лучшие образцы национальной обуви вдохновляют нынешних модельеров. В 60-е годы нашего века, когда в Париже выступал украинский ансамбль народного танца под управлением Павла Вирского, девушки плясали в сапожках. И вскоре такие сапожки трансформировались в последний крик европейской моды, которая — вот парадокс — позже дошла и до нас. Подлинная красота выдерживает испытание временем. Правда, эстетические критерии в каждую эпоху свои, но это отдельная тема…
А вот с критериями целесообразности, удобства, гигиены в XX веке произошли радикальные сдвиги. Нам трудно представить себе, что еще в начале прошлого века всю обувь делали одинаковой и на правую, и на левую ногу. Теперь любая модель выпускается, как мы все хорошо знаем, и определенных размеров, и в диапазоне «полноты». Гарантирует ли это, что обувь придется как раз «по ноге»? Не всегда. Поэтому во время примерки кое-где помогает все, так сказать, прояснить специальная рентгеновская установка. Правда, и досле этого нужно прошагать в новой обуви не один час, пройти не один километр, чтобы стали окончательно ясны ее эксплуатационные качества. В частности, данной модели. В свое время конструкторы предлагали испытывать новые модели добровольцам, существовала практика так называемой «опытной носки». Спустя месяц-другой специалисты смотрели, как проявила себя в работе, в чем, возможно, подкачала предлагаемая конструкция, модель. Теперь все это происходит иначе. Опытные пары проходят суровые испытания на машинах, и все полученные данные просчитывает ЭВМ. А там уж забота модельеров, конструкторов добиваться того, чтобы данная модель служила как следует и столько, сколько положено. Обувью занимаются те, кто готовит для нее кожу, резину, картон, клеи, красители. Модельеры, конструкторы, обувщики, контролеры. Но положа руку на сердце вполне ли устраивает нас то, что видим на прилавках обувных магазинов? Этот вопрос, увы, возникает, когда покупатель выходит из обувного магазина разочарованным, с пустыми руками. Но представим себе идеальную картину, когда выбрать хочется чуть ли не каждую подходящую по размерам пару обуви. Все хороши, одна другой лучше, были бы деньги опустошил бы прилавки!..
Пожалуйста! Вообразим нечто чудесное: вы на этот раз миллионный покупатель фирмы и можете по этому случаю унести с собой задаром столько обуви, сколько возьмете. С одним условием: сколько нужно лично вам. Нелегко бывает порой умерить жадность, когда есть шанс ухватить, но давайте подумаем здраво: а сколько пар обуви в самом деле нужно человеку? Кто может на такой вопрос ответить правильно? В будущем, надеемся, каждый, в ком воспитание разумных потребностей пустит достаточно глубокие корни. А пока ученые: технологи, социологи. Они рассчитали по принципу «необходимо и достаточно», что в гардеробе мужчины довольно семи пар различной обуви, женщины — десяти. Так сказать, на все случаи жизни. На зиму и лето, на слякотную погоду и на торжественный выход в театр, на пребывание дома и поход в лес.
