три месяца. Когда она освободилась, его и след простыл.
У нее не было ни денег, ни крыши, да еще полиция не давала и шагу ступить.
Другого выбора не оставалось – пришлось уехать из Лос-Анджелеса. Ее путь лежал в Сан-Франциско, однако оставшихся денег хватило лишь на автобус до Прутауна. С большим трудом ей удалось снять клетушку на верхнем этаже офисного здания. В городке стояли такие морозы, которых в этих краях не видывали уже лет пятьдесят. У Мег не было ни сутенера, ни определенного участка для работы. В конце концов она сильно простудилась и совсем отчаялась. Ей уже было все равно, что с ней станет, и последние несколько долларов она потратила на бутылку дешевого виски. Тогда-то она и повстречала Фила Барлоу.
Их первая встреча навсегда впечаталась в ее памяти. Она стояла, продрогшая, под уличным фонарем, на голову падали мокрые хлопья снега, и не было сил даже стряхнуть их. И вдруг, словно из ниоткуда, перед ней появился он, в черной фетровой шляпе и темном пальто. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем Мег, еле разжав губы от холода, спросила:
– Ищешь плохую девочку?
– Насколько плохую?
Его тусклые глаза заставили ее поежиться. Худое желчное лицо словно предупреждало, что его обладатель может оказаться садистом, но ей было все равно. Ей нужны были деньги. Если у этого типа они есть, она пойдет с ним, будь он хоть самим чертом.
Они поднялись в ее комнатушку. Барлоу присел на один из стульев и, кажется, раздеваться не спешил. Мег, вся дрожа, без сил опустилась на кровать.
– Иди ко мне, дорогой, – сказала она. – Чего ты там расселся?
– Я хочу просто поговорить с тобой, – сказал он, – мне совершенно не с кем поговорить.
Она успела повидать столько сумасшедших, извращенцев и просто чудаков, что ни капли не удивилась.
– Послушай, дорогой, стоить будет одинаково, – сказала она. – Так где мой подарочек?
Он неуклюже достал бумажник и протянул три десятидолларовые купюры. Мег, которая работала практически даром, не могла поверить своим глазам.
Комната отапливалась маленькой газовой плитой, которой хватало только на то, чтобы поддерживать плюсовую температуру. Мег вся дрожала и чувствовала, что у нее поднимается температура. Она натянула на себя одеяло и, не раздеваясь, улеглась в постель.
Как сквозь пелену до нее доносились обрывки монолога Барлоу, из которых она поняла, что его мать совсем недавно умерла и теперь ему одиноко. Он все говорил и говорил. Кажется, он что-то упомянул о деньгах, каком-то коттедже и прекрасном саде. Рассказывал, что работает в каком-то там магазине на неплохой должности. Наконец она почувствовала, как начала согреваться, и провалилась в глубокий сон.
Наутро Мег проснулась и обнаружила, что плита выключена, а окно заиндевело. Страшно болела голова.
Барлоу рядом не было. Ее прошиб холодный пот: деньги! В панике она метнулась к сумочке. К счастью, тридцать долларов были на месте. Весь день она пролежала в постели, не в силах пошевелиться, и порой думала, что умирает.
Уже к вечеру, когда убогая промерзшая комнатка начала растворяться в надвигавшихся сумерках, Мег услышала осторожный стук в дверь.
К этому моменту ей было уже так плохо, что она даже не пошевелилась. В полубреду она увидела нависшее над ней встревоженное лицо Барлоу. Мег попыталась что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова. Она поморщилась и закрыла глаза, погружаясь в лихорадочное, пугающее небытие.
Спустя какое-то время Мег смутно осознала, что ее несут вниз по лестнице в чем-то наподобие гамака. Лестница была настолько крутой и узкой, что носилки не проходили. Позже Мег очнулась на больничной койке. В госпитале она провела десять суток, и все эти дни Барлоу ее навещал. Он просто сидел возле ее кровати, не произнося ни слова. Она была слишком слаба, поэтому приняла его, этого сумасшедшего, и была благодарна за все, что он для нее сделал. В то же время она не переставала думать о Джерри Хогане: как он, с кем? Не нужны ли ему деньги?
Однажды утром Мег проснулась и почувствовала, что совершенно здорова. Первой ее мыслью было немедленно покинуть больницу, однако, вспомнив свою жалкую, насквозь промерзшую комнатушку, где ветер задувает во все щели, она пришла в отчаяние.
Как обычно, вечером в ее палате появился Барлоу. В этот раз они поговорили.
– Мне было так плохо… – сказала Мег. – Я ведь ничегошеньки о вас не знаю. Почему вы были ко мне так добры?
– Это не доброта, – спокойно возразил Барлоу, его светло-карие глаза скользнули по Мег, заставив ее поежиться. – Мы оба одиноки. У меня есть свой дом, сад, неплохая работа. Недавно я потерял мать. Я бы хотел на вас жениться. Вы согласны?
Лишь представив, что ей придется вернуться в свою конуру и снова в одиночку бороться с судьбой, Мег не колебалась ни секунды. Этот брак она расценила как выгодную сделку. Если что-то пойдет не так, всегда можно развестись – так она подумала и приняла его предложение.
Они поженились ровно через неделю после того, как Мег покинула стены больницы – Барлоу как-то удалось договориться, чтобы их расписали так скоро. Сначала стоящий особняком дом и великолепный сад ее заворожили. Она верила, что сможет обрести там своего рода счастье, однако это заблуждение очень быстро развеялось.
Даже сейчас ее передергивало от одного воспоминания об их первой и единственной совместной ночи, которая закончилась тем, что Мег в ужасе заперлась в комнате, а Барлоу остался снаружи и, стоя на коленях, отчаянно царапал дверь.
Она с горечью осознала, что ее угораздило выйти замуж за одного из тех извращенцев, которых она за время работы в Голливуде перевидала немало. Однако Мег понимала: у нее достаточно жесткий характер, чтобы справиться с этим маленьким, психически нездоровым человеком. В итоге они просто стали существовать под одной крышей, живя каждый собственной жизнью.
Несколько месяцев спустя, поехав за покупками в Брент, она лицом к лицу столкнулась с Матросом Хоганом.
При виде его красивого бесшабашного лица она буквально обмерла. Уже через полчаса они лежали в постели в его двухкомнатной квартирке, и она рассказывала ему о Барлоу.
Они стали довольно часто встречаться, и в обычной болтовне после порции грубой животной страсти потихоньку стала зарождаться идея о том, что Барлоу мог оказаться им полезен. Хоган сказал, что знает одного страхового агента, Мег, в свою очередь, добавила, что было бы неплохо застраховать жизнь мужа… так, слово за слово, и созрел их совместный коварный план.
И вот теперь Мег, немного опьяневшая
