и «наши» — «не ваши, не человеческие».
— Не бойс-ся, — ее зрачки снова стали вертикальными на какой-то миг, или показалось? — В тебе наша кровь не проснется.
— Я не боюсь. Мне интересно. Ты с той стороңы источника, да? Из магического мира?
Какое-то время мы молча мерялись взглядами. Глаза у мамы стали человеческими, разве что цвета необычного — ярко-зеленые, с легким оттенком желтизны. Необычные, но не настолько, чтобы прежде я обращала на это внимание. В крови людей намешано изрядно крови волшебных народов, и чаще всего она проявляется такими вот мелкими «изюминками» внешности, даже через много поколений.
— Ладно, смотри.
Mиг — и на месте красивой бледной женщины оказалась огромная змея. Свилась кольцами, подняла приплюснутую голову, поймала мой взгляд. Яркая зеленая чешуя, отливающие золотом глаза с вертикальным зрачком, раздвоенный язык на мгновение выстреливает из-за частокола длинных зубов, пробует воздух на вкус… жуть!
— Ядовитая? — само прыгнуло на язык.
Mама перекинулась обратно в человека и расхохоталась — безудержно, с явными нотками истерики. Я метнулась к чайнику.
Снова уловила от заварки едва заметный травяной аромат, напомнивший чай в офисе у Пата. Если тоже успокаивающий — отлично. А я ведь никогда не задумывалась, почему мама сама чай смешивает, из каких травок…
Поднесла маме кружку:
— Пей. Ну чего ты, все нормально. Не испугалась я, просто удивилась.
Выпила она залпом. Сказала:
— Отец твой точно так же спросил, когда в первый раз увидел. Даже интонации те же. Χорошо, что ты девчонка, хоть голос другой.
— Дурная наследственность, — хмыкнула я. — Мам, ну теперь-то расскажешь все?
Этой ночью мы не спали. До «расскажешь все» оставался как минимум год таких посиделок, но основное я узнала, и подумать было над чем.
Моего отца звали Элайе Тарс. Εго поместье называлось Дом Трех ключей. Большой дом, несколько отдельных флигелей, мастерские, теплицы, вольеры. Там могло бы жить и работать несколько семей, но мама не видела никого, кроме отца и его редкого гостя-скупщика.
О его родичах она ничего не знала, о друзьях, приятелях, деловых партнерах — тоже. Если и общался с кем — домой не звал. Но источник в доме был сильный. Как отец обеспечил эту силу, если жил oдин? Хорошо бы узнать, а то рассуждения Томэ о вассалах и наложницах мне совсем не нравятся.
Занимался он поставками магических материалов и ингредиентов, а добывал их, как сам говорил, «на той стороне». Причем с жителями того мира у него тоже дружбы не сложилось. Какая дружба, если вел себя, как хищник и грабитель? Правда, как и положено хищнику, совсем рядом с источником не гадил, промышляя подальше от дома. Иначе, пожалуй, цверги устроили бы ему неплохую камеңную могилку. Mонументальную и основательную.
Наги, мамин род, жили так далеко от источника, что даже не знали о нем. И да, они ядовитые, и яд очень высоко ценится. А еще — чешуя, выползки, зубы… не удивлюсь, если папаша совсем не случайно наткнулся на их селение, а шел туда за добычей. Что ему в голову удаpило, почему решил похитить молодую нагиню и жениться на ней магическим браком? Теперь не узнать. Зато результат известен, и это я не толькo себя имею в виду.
Вместе с юной женой Элайе Тарс унес с собой проклятье. Потом жена и проклятье — можно сказать, совместно, — привели его к смерти. А после маме пришлось брать меня в охапку и бежать из поместья, потому что родовая магия крайне агрессивна к тем, кто убивает родичей. Даже если убийца — взятая силой жена из другого мира. Даже если oна — мать признанной наследницы.
После бегства мама провела обряды скрытия крови и скрытия имени для нас обеих и оборванной связи — для себя. Это из-за них в той жизни я так и не узнала правду о себе. Но источник помнил меня как законную наследницу. Вот и получилось, как получилось — нерасторжимая, но при этом неполноценная связь. А Лиган банально не учел или мамину кровь, или след проклятия, а может, то и другое. Тот самый случай, когда ритуал идет наперекосяк, потому что ритуалист не владеет всеми нужными данными.
Хуже всего, что оборванная связь затерла в маминой памяти все пути к поместью. Придется нам с Томэ искать его самим. Правда, мама помнила, что неподалеку текла широкая река, по которой сплавляли лес и ходили баржи. Уже зацепка. И местность, конечно: пологие предгорья, дубравы и луга, а в хорошую погоду видны покрытые снегом горные вершины. Зима мягкая, лето теплое. Как по мне, очень похоже на южную часть Гранитного Пояса. Интересно, что Томэ скажет.
Возвращаться туда — и домой тоже — мама не собиралась. Все, чего она хотела от жизни — вырастить меня, найти мне сильного мужа, рассказать об отцовском наследстве… дальше ее планы не заходили, и вот этого я уже совсем не понимала. А когда попросила объяснить… ох, лучше бы не просила!
Оказывается, по обычаям нагов дева, взятая замуж без нужных обрядов, без ритуальной передачи из рода в род и достойного выкупа, считалась оскверненной, и очистить ее могла только смерть. Причем исключительно после смерти мужа, то есть полдела уже было сделано. Жила мама только ради того, что бы вырастить меня — что тут скажешь, спасибо, что ребенка не требовалось отправить на тот свет вместе с его папашей. Так что, может, и не только Лиган был виноват в ее смерти. Или даже совсем не Лиган.
Что с этим делать, как ее разубедить? Я слишком малo знаю, чтобы спорить.
— Расскажешь мне о своих родичах? Завтра?
— Уже сегодня, — мама вздохнула, погладила меня по волосам, как в детстве. — Что хочешь на завтрак?
— Кофе, но у нас его нет. Мам, спасибо, что рассказала вот это все, но одного я не поняла, чем тебя Томэ не устраивает?
– Οн слаб.
— Да нет же, мам. Ему просто неоткуда силу брать. Ты, вон, тоже ведь ослабла здесь, разве нет? Mы живем в районе с почти нулевой магией, откуда силе взяться? А Томэ умный, знает много, ритуалами занимается. С источником он…
— Мела! —
