— Почему?
— Если дело так дальше пойдет, Мамонов от дел устранится. Он, похоже, серьезно болен. Еще пара таких видений — и его упрячут в психиатрическую лечебницу. А с кем придется иметь дело? С Эльзой Валентиновной. А кто имеет влияние на Эльзу Валентиновну?
— Ах вот в чем дело! — догадалась наконец она. И почувствовала легкое разочарование. — Ты подумал, раз мы подруги, то я могла бы… Но мы давно уже не виделись.
— Неважно. Знакомство легко возобновить.
— Но мне не о чем разговаривать с Эльзой!
— Вы вместе ездили отдыхать. Значит, она тебе доверяет.
— Это был случайный выбор, — запротестовала Валентина. — И когда? Пять лет назад! Мы никогда не были близкими подругами.
— Ну так за чем же дело стало? — Киселев, прищурившись, посмотрел на нее. — Будете.
— Но зачем тебе это нужно? Ах да! Влиять. Не верю! — Она тряхнула копной волос. — То есть в Мамонова верю. Он справится.
— Ты так думаешь? — Евгений усмехнулся.
— Постой… А когда случилась эта история с лифтами?
— Дня три назад.
— И… что он увидел?
— Он ехал в лифте. Засиделся, как обычно, допоздна, в здании, кроме него, никого не было. И вдруг Сила Игнатьевич увидел, как напротив, в другом лифте, рыжий мужик с бородой и в темных очках, — с откровенной издевкой подчеркнул Киселев, — душит его жену. Об этом весь офис гудит. И все смеются.
— Я каждый день езжу к торговому центру, -медленно сказала Валентина.
— Зачем? — удивился Киселев.
— Смотрю. Любуюсь. Гуляю, одним словом.
— Странное место для прогулок.
— Кому как. Рядом строится мой дом. Дом, в котором я только что купила квартиру, — пояснила она. — Оформила ипотеку. Если бы ты назвал мне точную дату…
— Дату чего?
— Когда это случилось. Видение у Силы. Я бы вспомнила.
— А есть что вспоминать?
— Пока не знаю. Но возможно, что это были и не галлюцинации. Мне надо поговорить с Эльзой.
— О чем? — спросил Евгений, допивая пиво.
— Обо всем. И о происшествии в торговом центре тоже. Нет дыма без огня. Она обязательно проболтается. Эльза не очень умна.
— Это мягко сказано.
— А ты откуда знаешь?
— Я видел ее на банкете. И даже имел счастье с ней беседовать. Впечатления незабываемые.
Киселев рассмеялся.
— Я ей, пожалуй, позвоню.
— Боюсь, что ей сейчас не до тебя.
— Почему?
— Она изо всех сил пытается отучить мужа от пьянства.
— Ну так я ей помогу.
— У тебя что, забот мало? — вновь откровенно удивился Киселев.
— Забот хватает.
— Вот и думай о себе. Тебе-то какая разница, кто будет владельцем торгового центра, он или она? Я-то остаюсь! И договор ты будешь подписывать со мной.
— У тебя есть доверенность на ведение всех дел Мамонова?
— Нет — так будет. Ему деваться некуда. Завтра, к примеру, я еду с документами в городскую управу. Мамонову не до того. Он с видениями разбирается. Того и гляди сорвется.
Валентина задумалась. В чем-то Евгений прав. Надо ей вмешиваться в личную жизнь Мамоновых? Никто его не заставлял жениться на Эльзе. Что же касается убийства в лифте, никакого рыжего мужчины с бородой она не видела. Ни у входа в торговый центр, ни в нем. Хотя и приходила туда каждый вечер. Но если бы ей назвали точную дату и время, она могла бы напрячься и вспомнить… А что, собственно, вспомнить?
В немедленной встрече с Эльзой нет необходимости. Сначала надо разобраться со своими делами. Валентина невольно вздохнула. Неужели интерес к ней Евгения Киселева только деловой? А она-то размечталась! И в этот момент он сказал:
— Что мы все о делах да о делах? Пора уже перейти к десерту. Какие планы на завтра?…
ТЕМНАЯ КОМНАТА 4
Сила Игнатьевич с трудом разлепил веки. Голова гудела. Во рту было сухо. Его мутный взгляд уперся в белоснежный потолок.
— Где я? — прохрипел Мамонов.
На рай не похоже. И ад не напоминает. Чистилище, что ли? Скорее больничная палата. Последнее, что он помнил, был консилиум врачей. Их было двое или трое. А может, и больше. Потом был укол — и тяжелый провал в темноту, без всяких сновидений. А до того…
Господи! То есть дьявол меня забери! Она ж умерла! Ее зарезали! Ха-ха! Вавы больше нет! Нет!!! А он тогда почему в больнице? Сердечный приступ? Ничего, выкарабкается. Теперь он с этим справится. Главное, что она…
— Проснулся, Тату?
Его словно бы сбросили с небес на землю. «Галлюцинации, — подумал Мамонов и вновь закрыл глаза. — Это пройдет. Сейчас же и пройдет».
— А я-то хожу, гадаю: когда ж Тату проснется? Уже полдень!
«Ее нет. Мираж».
— Ох и напугал ты нас вчера, Тату! Я поехала к Венере, своему астрологу, а от нее к Василисе, психотерапевту. Столько дел, столько дел! Мне хотелось узнать про глистов. Почему анализы ничего не показали, а Тату все скрипит зубами? Приезжаю, а тут полно людей! Кидаются ко мне, кричат: «Где вы ходите, вашему мужу плохо!» Ох, Тату! Как же я напугалась! Ты ничего не помнишь, потому что уже спал. Мне сказали, что у тебя галлюцинации. И еще… Ах, тебе это не надо знать, хи-хи. Это врачебная тайна! Белка, Белка, сюда! Дружок, фу! Фу, я сказала! Не тащи сюда глистов, Тату и так плохо!
Мамонов застонал.
— Боже мой! — вскрикнула Эльза. — Дай, Тату, я поправлю тебе подушку! Завтракать будешь? Я тебе сейчас манную кашку сварю.
Он открыл наконец глаза. И увидел над собой прекрасное лицо жены. Как всегда: накрашена и надушена. Разодета. Он старался не дышать, но все равно чувствовал мускусный запах ее духов. «Не мираж».
— Где ты была? — прохрипел Мамонов.
— Когда? — Эльза заморгала огромными ресницами.
— Вчера, черт тебя возьми!
— Не кричи. Тебе вредно волноваться. Я тебе уже сказала: ездила к астрологу, потом к психотерапевту. А днем была у ветеринара.
— А почему твой мобильник был отключен?
— Но Тату! Будто ты не знаешь! Я тебе сто раз говорила: на сеансе у психотерапевта Первым делом надо отключить мобильный телефон! Правило номер один! Вот ты все время говоришь, что я дура безмозглая. А сам ничего не помнишь.
— Но почему ты его потом не включила, дура безмозглая?
— Я включила, — обиделась Эльза. — Но ты мне больше не звонил. Если бы ты мне звонил, у меня был бы неотвеченный вызов. Не такая уж я тупая. Если ты мне не веришь, я сейчас принесу телефон.
— Сидеть!
Мамонов протянул руку и потрогал жену. Живая, теплая. Не мираж. Но кого же он тогда видел вчера в спальне с ножом в груди? Неужели опять галлюцинации? Жена поняла его движение по-своему и хихикнула.
— Тату, тебе сейчас этого нельзя. Никакого секса! Потому что тебе нельзя перенапрягаться. Я бы с радостью, но…
В этот момент раздался звонок в дверь. Эльза тут же вскочила.
— Кто бы это мог быть? Для врачей еще рано.
— Я не ясновидящий, — буркнул Мамонов.
Настроение у него было хуже некуда. Конец света. Да что же это такое? И кого там черти несут?
Эльза упорхнула в прихожую, Сила Игнатьевич услышал, как жена отпирает входную дверь, а затем… Затем он заскрипел зубами, потому как услышал то, что хотел бы услышать меньше всего на свете. Голос тещи! Конец света, вы говорите?! Это были еще цветочки! А вот теперь начинается самое страшное! В холле раздался отчаянный крик фрау Тлюстенхабль:
— Эльза, девочка моя! А твой муж сказал, что тебя зарезали! Но ты не переживай… Дай-ка я тебя осмотрю! Господи! Да я ничего не вижу!
И Сила Игнатьевич вспомнил: телеграмма! Он сам вчера позвонил теще! Тлюстенхабли прилетели! Во множестве — ибо мысль фрау Розы басом подхватила Анхен:
— Ой, а где ж дырка? Тебя что, зарезали не насмерть?
После этих слов в спальню влетела Эльза. Мамонову захотелось заткнуть уши, потому что жена завизжала:
— Тату, как ты мог?! Зачем ты позвонил маме?! Ты же ее напуга-ал!!
Жена заревела, собаки залаяли, а в спальню влетела фрау Роза. Теперь они выли дуэтом под тявканье Как-ее-там:
— Как это жестоко! Эльза, девочка моя, успокойся! Я уже вижу, что ты абсолютно жива!
— Мой муж меня не любит! Он сказал, что меня зарезали! Мама, я так несчастна!
— Сила, почему ты не встретил нас в аэропорту?! Мы просидели там три часа! Пока Валя не сообразил! «Роза, — сказал он. — Нам надо взять такси». Сила! Я же послала тебе телеграмму!
— Я не помню, чтобы там были указаны номер рейса и время, когда прилетает самолет.
Мамонов схватил подушку, чтобы закрыться.
— У нас всего один рейс на Москву! Ты должен знать, как и где живут твои родственники! Ты должен это помнить! Как «Отче наш»!
— Делать мне больше нечего.
— Мы экономим каждую копейку! Зачем сообщать номер рейса, когда он всего один?! Ты знаешь, сколько мы потратили на такси?! Неужели трудно было сообразить?! А еще считается умным человеком!
Тут в спальню сунулась и Анхен. Мощной грудью раздвинула мать и сестру и уставилась на Мамонова.
