Сказав Алессио, что сожалею о его потере, я боялась, что он рассердится.
Иваншов прав: в этом нет моей вины. Но мой отец убил его маму. И если Альфредо не мог извиниться за свои ошибки и проступки — это сделаю я. Теперь это моё бремя.
Я жила в доме Алессио, была зависима от него, хоть мужчина и понятия не имел, что пригрел под боком своего злейшего врага. Лично я была невиновна, но не моя кровь.
Хотела бы я рассказать ему всю правду, но он бы не понял. Никто бы не понял. Даже Лена и Мэдди. Они считали мою семью своими врагами. Но, чего они не знали и не хотели понять — так это то, что я тоже была жертвой. Что тоже страдала.
Больше я не хотела страдать.
Я хотела стать счастливой.
Так что я не смогу открыть им правду. Никогда.
Я понимала, что значит потерять кого-то, потому что сама росла без матери. Я не помню её, но до сих пор горюю.
Алессио сбивал с толку. В одну минуту русский был добрым, а в следующую — становился отстранённым и злым. Я плотнее закуталась в его пиджак. Он всё ещё хранил тепло тела мужчины.
Почуяв аромат одеколона Иваншова, я сделала вдох.
Сидя на холме, с которого открывался потрясающий вид на огромный сад за домом, я начала расслабляться. В саду цвели разные цветы, и каждый из них был частью одной картины.
Огромный фонтан, — больше того, что у парадных ворот, — возвышался над пейзажем. Всё казалось таким безмятежным. Рассматривая эту величественную красоту, я почувствовала лёгкость и умиротворение.
Выждав ещё несколько минут, наслаждаясь божественным видом, я встала, чувствуя себя сильнее, чем ранее. Крепко прижимая пиджак Алессио к телу, я направилась к дому.
Мои шаги были лёгкими и неспешными. Проходя мимо цветов, я не смогла удержаться от того, чтобы не коснуться их мягких лепестков. На моих губах сияла улыбка.
Войдя на кухню, я заметила застывших у стойки Лену и Мэдди. Выглядел они удручённо.
Стоило мне переступить порог, и Лена, подняв на меня взгляд, быстро спрыгнула со стула.
Я крепко обняла женщину, затем, отступив назад, нервно улыбнулась.
— Сожалею о твоей потере. И мне очень жаль, что я так отреагировала. У меня случилась паническая атака, я… — облизнув внезапно пересохшие губы, я с трудом проглотила вставший посреди горла ком. — Я… Я тоже потеряла маму. Это… не даёт мне покоя. И услышать о маме Алессио — это задело меня за живое. И я сожалею и о его потере.
Лена нежно улыбнулась. Женщина погладила меня по щеке, её глаза лучились теплом.
— Всё хорошо, милая. После всего произошедшего, должно быть, тебе нелегко справиться с эмоциями. Почему бы тебе не пообедать, а затем отдохнуть? Хорошо?
Когда я кивнула, Лена отстранилась и повернулась к Мэдди, что продолжала жалобно на меня смотреть.
— Мэдди, позови других горничных, — велела Лена дочери. — Пора подавать обед. Алессио и остальные скоро спустятся.
Девушка достала телефон и быстро набрала сообщение, после чего спрятала его обратно в карман. Взяв за руку, она потянула меня к стойке.
— Ты в порядке? — спросила Мэдди.
Я кивнула.
— Да, всё хорошо. Извини за мою внезапную вспышку.
— Нет это нормально. Вполне объяснимо, — ответила она.
Вскоре нашу компанию разбавили и другие горничные, и каждая из них занялась чем-то для сервировки обеденного стола.
У девушек ушло на это некоторое время, но, когда они закончили, на кухне вновь повисла тишина. Лена ушла, и мы с Мэдди остались одни.
— Проголодалась?
Наклонившись над столешницей, я покачала головой.
— Ладно, — ответила Мэдди очаровательно детским тоном, прежде чем поставить перед собой на стойку тарелку с едой. Сев напротив, она принялась есть. Услышав, как девушка застонала, отправив в рот первый кусок, я не сдержала смех.
— Так вкусно, — сказала она. — Черт, я даже не подозревала, что так проголодалась.
Покачав головой, я схватила полотенце со столешницы и швырнула девушке в лицо.
— Прикрывай рот, когда жуёшь.
Дразня меня, Мэдди начала показательно громко чавкать, после, подмигнув, сунула в рот ещё одну ложку. А затем вновь громко застонала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Скрестив руки на груди, я закатила глаза. Позади кто-то прочистил горло.
Выпрямившись, я повернулась на звук, и увидела Артура. Мужчина стоял, прислонившись к дверному косяку.
Он даже не посмотрел на меня. Всё внимание наёмника было приковано только к Мэдди. Девушка же, увидев его, распахнула глаза и покраснела.
Смутившись, горничная отвела взгляд. Оглянувшись на Артура, я заметила, как его губы изогнулись в самоуверенной улыбке.
От меня не укрылось, как мужчина поправил брюки, и я, покраснев, отвернулась.
Откашлявшись, Артур спросил:
— Лена здесь? Её ищет Алессио.
Не отрывая взгляда от своей тарелки, Мэдди покачала головой. Её волосы ниспадали на лицо, скрывая девушку от взгляда Артура, но я заметила на её губах небольшую улыбку.
— Тогда ладно, — сказал он, после чего вышел из кухни.
Мэдди посмотрела на меня. Выражение её лица изменилось, и я услышала, как она вздохнула.
— Мэдди? — спросила я. Мой голос звучал многозначительно.
Повернувшись ко мне, горничная прикусила губу, после чего тихонько рассмеялась. Она несколько секунд рассматривала меня, прежде чем, подтверждая мои догадки, кивнуть.
— Ты и Артур? О, Боже, Мэдди. Как давно? — задавала я вопросы, нетерпеливо подавшись вперёд.
— Где-то с полгода. Я не могла устоять перед ним, Айла. Я имею ввиду, просто посмотри на него! Артур такой сексуальный. И, о Боже, такой романтичный. Он идеален. И я просто… Не знаю. Я не смогла удержаться.
Девушка взволновано пожала плечами.
— Я потеряла голову, да?
— Определённо, — смеясь, ответила я. Мэдди была такой очаровательной.
— Он такой сексуальный, Айла!
Что ж, не могу это отрицать. Артур действительно был привлекательным.
— И он хорош в постели. Правда хорош, — добавила Мэдди, наклонившись ниже, чтобы добавить шёпотом: — Он просто чудовище.
— Мэдди! Мне не следовало это знать.
— Я ничего такого не сказала, — пробормотала она.
Мы смотрели друг на друга, затем, улыбнувшись, рассмеялись.
Приятно было просто так сидеть и смеяться. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя свободной. Глядя в улыбающиеся глаза дочери Лены, я затихла. У меня защипало в носу. Почувствовав, что вот-вот заплачу, я отвернулась, сдерживая слёзы.
Я даже представить не могла, что из-за того, что счастлива, стану такой эмоциональной. Возможно, причина в том, что я никогда не знала, что значит дружба, смех и счастье. Но Лена и Мэдди проявили по отношении ко мне заботу, о существовании которой я даже не подозревала.
И я буду вечно благодарна им за это.
Подавшись вперёд, я коснулась руки девушки.
— Спасибо, — прошептала я чуть хриплым голосом.
В замешательстве наклонив голову к плечу, Мэдди спросила:
— За что?
— Просто… спасибо за то, что ты мой друг, — ответила я, не желая вдаваться в подробности.
Я осознала, что нашла своего первого друга только в двадцать три. Насколько же жалкой была моя жизнь?
Опустив взгляд, я пыталась скрыть слёзы. Но, когда Мэдди сжала мою ладонь, я вновь посмотрела на неё. Она улыбалась.
— Не стоит благодарить меня за это, Айла.
Сжав её руку в ответ, я отстранилась. Так прошло ещё несколько часов. Мы говорили, смеялись и шутили. И только когда в доме стало тихо, и все куда-то исчезли, мы поняли, что время близиться к закату.
— Боже мой, — ахнула Мэдди. — Мне очень жаль, Айла. Тебе следовало бы отдохнуть, а я потеряла счёт времени.
Встав, девушка принялась вытирать стойку.
— Эй, все нормально. Мне было весело. Мне очень нравится разговаривать с тобой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Все равно. Тебе пора отдохнуть, иначе мама вынесет мне мозг, — ответила Мэдди, наигранно закатив глаза.
— Думаю, в этом ты не ошибаешься.
Рассмеявшись, я быстро обняла её, после чего Мэдди подтолкнула меня к двери.
