потери.
Кроме этих выдающихся причин вырождения есть некоторые другие формы дефекта, которые, хотя индивидуально не так серьезны, представляют в совокупности явное бремя для общества и истощают расу. Среди них могут быть классифицированы врожденная глухота и слепота, некоторые виды уродств и некоторые заболевания, как хорея Гентингтона. Все такие наследственные дефекты наносят повторный ущерб от поколения к поколению и имеют тенденцию распространяться в следующих поколениях.
Так заканчивается наши измерения дефектных классов. В каждой цивилизованной стране их суммарные количества огромны, и в нынешних социальных условиях они быстро растут. В Соединённых Штатах общее количество явно слабоумных, безумных и эпилептических оценивается полностью в 1 000000 человек. И, как уже говорилось, даже это вызывает тревогу, общая сумма представляет собой лишь лиц, страдающих от наиболее крайних форм пороков, являющихся транслируемыми через общее население. Степень такого загрязнения выявлена несколькими оценками, сделанными независимо компетентными исследователями, которые все считают, что около 30 процентов от всего населения Соединенных Штатов несёт некоторую форму психического дефекта. В большей части дефект скрывается в зародышевой плазме и не причиняет носителям никакого вреда. Тем не менее, пороки есть, и они склонны проявляться в детях, особенно если они вступают в брак с лицами, обладающими подобным дефектом в своём наследовании.
И даже если исключить из рассмотрения все чисто скрытые дефекты, проблему представляют и те, кто на самом деле страдают от менее острых форм дефекта, чем описанные ранее, являющиеся одной из почти неисчислимых тяжестей для общества и для расы. Здесь не может быть никаких сомнений, что неэффективность, глупость, нищета, преступность и другие формы антиобщественного поведения в значительной степени (возможно, в основном) связаны с врождённым вырождением. Заботливые научные исследования, проведённые во многих странах на нищих, бродягах, преступниках, проститутках, хронических алкоголиках, наркоманах и т. д., показали высокий процент психического дефекта. Когда к этим социальным неудачам мы добавляем бесчисленные неудачи, сортировка всего пути от «нетрудоспособных» временных работников в «неустойчивых гениев», тратящих или извращающих свои таланты, мы начинаем понимать по-настоящему ужасное действие, унаследованное вырождение, работающее из поколения в поколение, загрязняющее и портящее хорошие запасы, усиливающее социальную нагрузку и угрожающее будущему цивилизации.
Вырождение делает угрозу цивилизации. Наличие обширных орд врожденных подчинённых, неспособных, неприспосабливаемых, недовольных и непослушных несёт угрозу общественному порядку и упадок и разрушения.
Биолог Хамфри хорошо описывает опасности ситуации. «Так, — пишет он, — армия плохо обеспеченных растёт в каждой цивилизованной стране, путём добавления, раскрывая новые некомпетентности и увеличиваясь своим собственным быстрым размножением, и к этому уровню человеческого осадка от каждого дегенеративного влияния в цивилизации в конечном итоге оседает. Эта угроза уже огромных размеров, но мы хорошо преуспели в Америке в освещении степени и скорости её роста в спокойных проектах благотворительности. И большинство из нас хотело бы оставаться слепыми к увеличению доли бедного человеческого материала. Человек делает ставку на бодрость, силу, достижения. Он повёрнут спиной к тем, кто не в состоянии совершить достижения».
Одно можно сказать наверняка: наши более гуманные методы приближают нас к роковым дням более быстрыми темпами, а наш хвастливый американизм — не лекарство от психической некомпетентности. Политика промокательной бумаги наших городов показывает, что толпы, обычно произрастающие из ниоткуда при малейшем прекращении деятельности полицейского контроля, — в основном американского происхождения, едва ли есть грамотные среди них; всё же они возвращаются к влиянию своих животных инстинктов спонтанно, как ввергнутые во мрак революцией русские.
«Глупо идти в ногу с заблуждением, что увеличение демократии и увеличение образования сделают плохо рождённых хорошими гражданами. Демократия никогда не была предназначена для дегенератов, и нация размножается свободно из тех, что должны постоянно быть репрессированными, не направляясь к расширению демократических свобод. Скорее это неизбежно, потому что линия класса ожесточается в качестве защиты от растущего числа непородистых, как и во всех предыдущих культурах. Дистанционный катаклизм может быть нашей настоящей расовой тенденцией к социальному хаосу или диктатуре.
Между тем, мы вызываем социальные потрясения, продвигая путаные представления о равенстве и демократии, поскольку свободная идеализация в настоящее время является овердрафтом картины земного блаженства; это мешает некоторым мозгам надеяться на невозможное выравнивание людей самими нами. Можно честно рассчитывать на достижение справедливого выравнивания возможностей, но каждый шаг в этом направлении выявляет более отчётливо те основные неравенства наследования, которые никакое усилие окружающей среды не может улучшить. Так недовольство усиливается у тех, кто менее способен использовать возможность, когда она предлагается…»
В связи с этим мы никогда не должны забывать, что именно есть «полноценные» с неисправностями, которые наиболее опасны для общественного порядка. Этот «почти гений» — человек со смертельным налётом, извращающий свои таланты, что часто пробуждает и заводит толпу. Социальные революционные доктрины выравнивания в наши дни, такие как синдикализм, анархизм, и большевизм, внешне заманчивые, а в основном ложные и разрушительные, являются продуктами распада мышления несостоятельных мозгов. Социолог Нордау умело анализирует огромный вред таких лиц и доктрин, не только возбуждающих элементы вырожденных, но и ведущих в заблуждение огромное число обычных людей, биологически нормальных, с интеллектом, всё же недостаточно высоким для защиты их от умных заблуждений, одетых в пылкие эмоциональные призывы.
Нордау сказал: «Помимо крайних форм вырождения есть более мягкие формы, более или менее незаметные, не бывающие диагностированными на первый взгляд, самые опасные для общества, потому что их деструктивное влияние лишь постепенно дает о себе знать; мы не стоим на страже против него; действительно, во многих случаях мы не признаем его как реальную причину зла, она вызывает в воображении зло, в серьезной важности которой никто не может сомневаться».
«Психопат или наполовину дурак, кто полон органического чувства неприязни, обобщает своё субъективное состояние в систему пессимизма, «Weltschmertz» усталости от жизни. Другой, в ком эгоизм без любви доминирует во всех мыслях и чувствах, потому что весь внешний мир кажется ему враждебным, организует свои антисоциальные инстинкты в теорию анархизма. Третий, страдающий от моральной бесчувственности, так, что узы симпатии не связывают его со своим ближним или с любым живым существом, и одержимый тщеславием в размере мании величия, проповедует учение о Супермене, который должен знать, что никакие соображения и сострадание не бывают связанными с не моральным принципом, но живут своей собственной жизнью «без оглядки на других». Когда эти полудураки, как это часто бывает, говорят возбуждённо, когда их воображение, необузданное логикой или пониманием, снабжает их нечеткими поразительными фантазиями, удивительными ассоциациями и образами, их сочинения производят сильное впечатление на неосторожных читателей и легко оказывают решающее влияние на мысли в культурных кругах своего времени».
Таким образом, под влиянием учения вырожденных полудураков возникают условия,
