вздохнула. Если убитый в хлам чердак и мантии, на которые я боюсь посмотреть — отличные условия… Стало тоскливо и обидно. Я замолчала и отвернулась, гордо вздернув подбородок. Не любят нас здесь. Совсем.
Рядом скакал и поскуливал Бруно. Хороший он все-таки. Хоть кто-то меня здесь жалеет. Невольно всхлипнула.
— Адептка, что случилось? — Я отвернулась еще больше. — Матильда, нога болит?
Я снова всхлипнула. Причем тут нога?!
Меня сильнее прижали к сильному телу, и в душе все совсем перемешалось. Еще и магистр, шагавший позади, что-то неразборчиво хмыкнул под нос, и это почему-то меня задело.
— Отпустите! Я сама пойду, — я завозилась на руках дракона, но свободы не получила.
Он остановился и серьезно произнес:
— Тильда, успокойтесь.
— Отпустите, у меня ничего не болит, — глянула в глаза дракона, проявляя настойчивость.
— Болит. У вас в глазах слезы.
— Вам показалось. Пустите.
— Не отпущу.
— Я тяжелая.
— Легкая.
— Большая.
— Маленькая.
Я смотрела ему в глаза и искала еще причины, по которым он должен меня немедленно отпустить, как вдруг услышала позади сдавленное хрюканье. Мы с ректором недоуменно обернулись. Там стоял оборотень утирал выступившие от смеха слезы.
— Колючая, — наконец, выдавил он, и мы с ректором недоуменно переглянулись, подозревая, что у нашего магистра что-то приключилось с головой. — Это я вам, Матильда, помогаю. Вы еще не сказали: колючая.
— Гладкая, — внезапно усмехнулся ректор. — Хватит ржать. Ты тут раньше появился, лучше ориентируешься. В какой коридор идти, чтобы попасть к лекарям?
Я огляделась и поняла, что мы стоит посредине главного холла. Вокруг ходят адепты, но совершенно не замечают нашу троицу и нарезавшего вокруг нас круги собакена.
— Туда, — все еще посмеиваясь, оборотень указал рукой на один из многочисленных коридоров.
Вот только уйти из главного холла мы не успели.
— Как интересно проводят время мои ведьмочки, — услышала я знакомый ироничный голос.
— И не гвор-р-ри!.
— Госпожа Минерва! Господин Арчибальд! — обрадовалась я нашей Главной ведьме академии и ее ворону. А вот ректора слегка перекосило. — А я тут немного ногу подвернула и… вот… — скосила я взгляд на дракона.
— Какой, оказывается, в академии магии заботливый ректор, — так серьезно произнесла Главная, что не оставалось сомнений — стебется.
Причем она стебется над ректором, а смущалась почему-то я. Снова завозилась на его руках, чтобы слезть, но теперь меня не отпустили, похоже, уже из принципа.
— Не надо меня в лазарет нести. Лучше отпустите. Я в комнату пойду. У меня там есть замечательная мазь от ушибов и растяжений.
— Целитель справится лучше, — ответил он, но внезапно на мою сторону встала Главная:
— Матильда права. Ведьминские мази — самые действенные. А различные растяжения и мышечные боли лекари лечить не любят из-за большого расхода сил на такие мелкие операции. Давайте все вместе пройдем к девочкам в комнату. Заодно оценим условия, в которых они живут. А то до меня дошли не очень правдоподобные неприятные слухи.
Брови ректора взлетели на лоб:
— Даже так? — Ведьма неопределенно повела плечами. Ректор немного подумал, посмотрел на меня, явно припоминая мои слова про ссылку, и, наконец, согласился: — Что ж, тогда пройдемте. Мне тоже стало интересно, почему ведьмы считают такими ужасными условия проживания в нашей академии.
Он, развернувшись в другую сторону и так и не спустив меня с рук, направился в общежитие. Оборотень тоже проявил интерес и вместе с Бруно пошел следом.
Наша делегация разрослась, к тому же с присутствием представительницы другого учебного заведения приобрела официальный характер, и кокон невидимости пришлось снять. Смотреть на обалдевшие лица адептов было забавно, но теперь я даже не бралась представить, в какую степь могут зарулить сплетни, которые после такого представления обязательно расползутся по академии.
— Г-господин ре-ректор! — начала заикаться при виде нас комендантша общежития. — В-вы куд-куда?
— Какие забавные кур-р-рицы нас встречают, — прокомментировал ее кудахтанье ворон, чем заслужил укоризненный взгляд от хозяйки и ректора.
Но сделал вид, что ничего не говорил и только вертел головой, глядя на окружающих с плеча ведьмы то одним, то другим блестящим черным глазом.
— Будьте добры, проводите нас в комнату ведьм, — приказал ректор.
Но комендантша не двинулась с места, глядя на меня и дракона круглыми от удивления глазами и покрываясь то белыми, то красными пятнами.
— С вами все в порядке? — спросил оборотень, но внятного ответа не добился.
— Гав! — гавкнул Бруно, заставив всех вздрогнуть.
Комендантша, наконец, отмерла.
— Д-да, все в порядке. А зачем вы держите адептку на руках?
Глаза ректора сощурились:
— Значит так нужно, — холодно ответил он. — Ведите.
— Ну-у-у… Видите ли… — глаза комендантши забегали. — Может, я вам лучше нижние этажи покажу? Там адептки расстарались и обустроили цветочный уголок. Очень красиво!
— Покажете. Потом, — теряя терпение, ответил ректор. — А сейчас ведите нас к ведьмам.
— Э-э-э…
Не знаю, что еще хотела сказать эта женщина, но Бруно снова гавкнул, теперь уже подкравшись к ней за спину и подпрыгнув почти к самому ее уху. И комендантша рванула к лестнице, как наскипидаренная. Следом устремились Главная ведьма, оборотень с доберманом и мы.
— Может, вы меня все-таки поставите? — с опаской глядя на крутую лестницу, спросила я.
— Не поставлю, — ответил ректор. — Лучше держитесь покрепче.
— Да что ж вы такой упертый?! — не выдержав, в сердцах тихо прошипела я и покрепче обняла руками его шею.
— Не упертый, а целеустремленный, — тихо хмыкнул он в ответ.
— Странные у вас цели.
— У каждого свои недостатки.
— О да, — ответила я и, отвлекшись от пугавшей меня лестницы, посмотрела на дракона. И увидела, что он самым бесстыжим образом пялится мне в вырез платья! — Хватит выпячивать свои недостатки и пялиться ко мне в… достоинства! — снова прошипела я.
— Кхе-кхе-кхе, — внезапно раздался над ухом похожий на кашель смех Главного ворона, и он уселся на плечо ректора. — Тильдочка, то, что у мужчин выпячивается при взгляде на женские достоинства, называется по-др-р-ругому. — Кхе-кхе-кхе.
Я покраснела. Вот же старый развратник! Нет, такого спускать нельзя! Еще и в глазах ректора заплясали веселые бесенята. Но ничего, ведьма я или нет? А потому делаем самое невинное выражение лица и спрашиваем:
— И как?
— Что? Кхм.
— Как, спрашиваю, это называется?
Теперь уже ворон и правда закашлялся:
— Кхе-кхе-кхе. Ведьма! — и недовольно слетел с плеча ректора, который еле сдерживал улыбку. Но глаза-то не спрячешь!
Не знаю, куда бы наша тихая беседа свернула, но мы вошли в нашу комнату.
Когда переступили порог, глаза ректора округлились, и он выпустил меня из рук:
— Это что такое?!
— Это «отличные условия проживания», — процитировала я его слова. Прошла по грязному скрипучему полу к кроватям, взяла лежавшую сверху мантию, развернула и посмотрела на ректора
