— Идти могу.
Он сделал шаг, второй, и, стараясь не упасть из-за головокружения, нетвёрдым шагом поплёлся к шлюзу.
— Я вас вижу. Постарайтесь дойти, у меня всё готово к лечению, — старался ободрить его учёный. — Я видел, как вы сняли себя с обломка. После такого грех не дойти.
— Голова кружится. А так нормально вроде.
Тринадцатый остановился и постоял на месте пару секунд, пытаясь унять головокружение.
— Это от потери крови, — объяснил Серебряков-младший. — Давайте, майор, осталось совсем немного.
— Может, и от потери, — согласился майор и поковылял дальше. — Хотя снаружи крови нет. А изнутри я ничего не чувствую, всё замерзло, словно морозильное отделение от холодильника проглотил. Что-то холодновато мне.
Наконец он добрался до шлюза и вошёл внутрь.
— Сколько я провалялся там? — Тринадцатый опёрся плечом о стену, пережидая процесс шлюзования. — Что произошло за это время?
— Сначала полчаса, потом, после того, как вы сняли себя с обломка, ещё почти шесть. — Учёный открыл перед майором вторую камеру шлюза. — После атаки корвет сделал несколько кругов и ушёл, видимо, решил, что вы уничтожены. Потом в центр управления пришёл запрос с орбиты. Я немного подкорректировал ответ, и получилось, что в Бункере пусто, всё обесточено, даже дежурное освещение, работают только системы хранения информации в режиме минимального энергопотребления. Вот, собственно, и всё. С тех пор тихо. Мышонок ваш все летал над вами, потом пропал.
Тринадцатый вошёл на платформу лифта, и начался спуск.
— Шесть часов? — Покачал головой майор. — Долго... даже удивительно, что ты за это время не перебудил всех с перепугу.
— Вы ко мне несправедливы, — обиделся Серебряков-младший. — Мы же решили будить остальных только в крайнем случае. А я видел, что он ещё не наступил. — Учёный вздохнул. — Да и что они могут сейчас сделать... на данный момент мы стеснены в средствах.
— Это точно подмечено, насчёт «стеснены». Причем не только в средствах, но и в движениях. — Тринадцатый поморщился. — Андрей, больше я в этот гроб в виде одежды не залезу ни за что. Эта штука словно предназначена для максимального удобства расставания с жизнью. Нам потребуется нормальное снаряжение и оружие. Всем. В любой момент сюда могут прилететь весёлые оранжевые ребята.
— Да, да! Разумеется! — С готовностью откликнулся учёный. — Я доработаю и изготовлю все образцы в ближайшее время. Теперь энергии хватит.
Лифт достиг Бункера, и майор прошёл в дезактивационный сектор.
— И ещё, Андрей. — Автоматические устройства принялись за очистку скафандра. — Надо решить проблему со знанием современного языка. Я его совсем не понимаю.
— Я уже думал об этом, — отозвался Серебряков-младший. — Я поработаю над лингвистической программой.
Первичная обработка завершилась, и Тринадцатый стал вылезать из скафандра.
— Бросайте его тут, автоматика позаботится обо всем, — сказал учёный, и к человеку подкатился автоуборщик. — Проходите сразу в лифт, Вам надо немедленно в медицинскую лабораторию. Я подготовил...
— Очень интересно! — Глубокомысленно изрёк майор. — И что это ты тут делаешь?
После того, как вслед за пробитым скафандром на пол полетела порванная и испачканная в крови форма, взгляду майора предстала неожиданная картина. На пробитой груди, прямо на ране, туго запечатывая её собой, словно пластырь, прилип мышонок.
— И как ты только сюда влез? — Риторически поинтересовался Тринадцатый. — Через дыру в скафандре, надо полагать...
Мышонок, увидев, что на него обратили внимание, моргнул чёрными глазками и пискнул в ответ.
— Феноменально! — Мгновенно возник Серебряков-младший. — Тринадцатый, пройдите в медлабораторию, пока он не отлепился. Похоже, мышь спасла вас от потери крови. Надо срочно провести все необходимые анализы! — В голосе учёного явственно послышались нотки исследователя. — Он мог занести заражение!
Майор подозрительно взглянул в камеру видеонаблюдения.
— Андрей, я надеюсь, ты не собрался препарировать меня во имя науки? — Он вошёл в межуровневый лифт. — Если бы Чебурашка меня чем-нибудь заразил, я бы вряд ли сюда дошёл спустя шесть часов потери сознания.
— Ни в чем нельзя быть уверенным! — Тоном маньяка успокоил его учёный. — Я должен во всём убедиться.
Майор зашёл в лабораторию, улёгся на ложемент биорегенератора и легонько пощекотал мышонка пальцем.
— Ты так и будешь там сидеть? Биорегенератор закроется и заполнится биораствором. Не боишься захлебнуться? — Тринадцатый двумя пальцами легонько попробовал отлепить от себя мышонка.
Чебурашка недовольно пискнул, взлетел к потолку, сделал круг по лаборатории и повис на каком-то приборе.
— Раны нет. — Майор с любопытством разглядывал большое розовое пятно молодой кожи, образовавшееся на месте ранения.
— Удивительно! — Восхитился Серебряков-младший и тут же добавил: — Это ничего не меняет. Я должен провести полное обследование. А вашему летающему лейкопластырю очень бы не помешало научиться пользоваться дезактивационной кабиной. Мне теперь придётся тратить энергию на восстановление стерильности везде, где он побывал после поверхности!
Он ещё что-то ворчал недовольным тоном, но Тринадцатый уже не слышал. Автоматическая платформа втянула ложемент с лежащим майором во чрево биорегенератора, крышка опустилась, герметично закупоривая ёмкость, и автоматика погрузила человека в сон.
Красная отметка кораблекрушения, сопровождающаяся пронзительным зуммером тревожного сигнала, вспыхнула на огромном мониторе-карте системы автоматического авиадиспетчера. Начальник дежурной спасательной группы, как всегда мирно дремавший в углу за своим пультом по причине вечной никому ненужности, медленно поднял голову и нехотя открыл глаза. Секунду он сонно смотрел на диковинный огонёк, не понимая, что происходит. Наконец смысл увиденного дошёл до его сознания. Дежурный неуклюже вскочил, задев локтем открытую баночку «Кока-Колы», и коричневая жидкость, весело шипя белой пеной, выплеснулась ему на комбинезон.
— Внимание спасательной службе! Тревога! Крушение транспортного корабля Корпорации! Аварийно-спасательной группе экстренный вылет! Повторяю... — Дежурный зажал одной рукой сенсоры громкой связи и другой рукой пытался набрать команду автодиспетчеру энергетического купола на подготовку внеочередного коридора.
Находившиеся в этом же помещении дежурные операторы других авиационных служб, побросав свои дела, не сводили с него испуганных глаз. Ничего не объясняя, спасатель схватил пылящийся на полке гермошлем и опрометью вылетел из диспетчерской.
Через пять минут он был на борту спасательного корвета. Вся группа уже заняла свои места, и как только входной люк закрылся за начальником, транспортник оторвался от бетонной поверхности аэродрома.
— Что произошло, Лари? — Спросил кто-то из команды.
Начальник попытался восстановить дыхание после сумасшедшего бега.
— Шесть минут назад разбился транспортник. Кажется, принадлежал научному департаменту. — Он заглянул в кабину пилота. — Ты получил координаты?
— Только что система завершила приём информации, — кивнул тот. — Есть точные данные, навигатор уже рассчитал курс. Это относительно недалеко, на максимальной скорости достигнем места крушения за четвёрть часа.
Лари вернулся в салон и уселся в кресло, нервно теребя гермошлем, который он так и не выпустил из рук.
— Как же так! — Выдохнул он. — Ни сигнала бедствия, ни просьбы о помощи. — Начальник машинально почесал отвисший животик прямо через скафандр. — Никаких сообщений! Аварийный сигнал пошёл совершенно внезапно!
— Может, мутанты напали на кого-то из археологов? — Неуверенно предположил один из спасателей.
— Летающих мутантов не существует! — Отмахнулся начальник. — И археологические партии контролирует ДППЗ. Мы бы получили вызов от них. — Он стёр ладонью пыль с лицевого щитка гермошлема и водрузил его на голову. — Ладно, достигнем места аварии, там и разберёмся. Группе приступить к личной герметизации.
Дымящуюся воронку на фоне бескрайних песков радиоактивной пустыни было хорошо видно ещё на подлете. Лари печально покачал головой и, развернувшись в сторону пилотской кабины, приказал:
— Садись как можно ближе и выставляй купол.
Корвет опустился возле чадящих обломков, немного накренился и тут же поднялся в воздух.
— Близко не могу, Лари, песок осыпается, — доложил из кабины пилот. — Мы можем опрокинуться в яму.
Начальник махнул рукой.
— Садись, где удобно. — Он грустно посмотрел в сторону места трагедии. — Тут не к кому спешить.
Спасательный корабль несколько раз потыкался посадочными опорами в песок, выбирая местно понадёжнее, и наконец замер. Транспортный люк распахнулся, выпуская грузовую аппарель, и серебряные фигурки спасателей, вооружённые различным оборудованием, потянулись к обломкам. Начальник доложил руководству о прибытии на место катастрофы и начале работ, отдал указания пилоту и, кряхтя, спустился по аппарели на песок. Да, давно не приходилось надевать скафандр. Он уже и забыл, какое это утомительное занятие — ходить, утопая по щиколотку в песке, облачённым в средства максимальной защиты. Невдалеке зашёл на посадку медицинский корабль, и начальник спасательной группы проводил его взглядом.
