Жерар де Нерваль — Жерар де Нерваль (1808–1855) — французский поэт и прозаик, покончил с собой (возможно, был убит), повесившись в парижском переулке.
Морские чудеса — повторено в сборнике «Полустанок» с минимальными разночтениями.
Шесть — повторено в сборнике «Белая флотилия» с минимальными разночтениями.
«Ты грозно умер, смерть предугадав…» — нет сомнений, что стихотворение это посвящено памяти Николая Гумилева (1886–1921), расстрелянного большевиками. «…смерть предугадав» — отсылка к стихотворению Н. Гумилева «Рабочий» («Он стоит пред раскаленным горном…»)
«Трудолюбивым поэтом…» — повторено в сборнике «Полустанок» с разночтениями только в знаках препинания.
Тишина — палы — места, где трава выгорела или была выжжена (на Дальнем Востоке корейцы специально выжигают вершины малых сопок, разводя на них съедобный папоротник (орляк).
Солдат — повторено в сборнике «Кровавый отблеск» с незначительными разночтениями.
Анархисты — «в охлаждаемую смесь кислот… / вливают глицерин» — Несмелов описывает технологию получения пироксилина, любимого взрывчатого вещества анархистов начала ХХ века.
Бандит — повторено в сборнике «Кровавый отблеск» с незначительными разночтениями. Веблей — здесь т. н. «револьвер Шерлока Холмса»; шестизарядный, модели 1893 года; официально в различных модификациях веблей находился на вооружении Британской армии с 1887 по 1957 год (см. «Стихи о револьверах» в сб. «Кровавый отблеск»).
Память — первая публикация Арсения Несмелова в журнале «Сибирские огни» (Новониколаевск, — ныне Новосибирск, — 1924, № 1; в рецензии на сборник «Уступы» о ней тепло отозвался главный редактор журнала, поэт и прозаик Вивиан Итин.
Лось — повторено в сборнике «Кровавый отблеск» без разночтений.
Евгений Витковский (Москва) Ли Мэн (Чикаго)
КРОВАВЫЙ ОТБЛЕСК
(Харбин, 1928)
От дней войны, от дней свободы
Кровавый отблеск в лицах есть.
А. Блок
У КАРТЫ
Тупыми шлепанцами шаркатьК стене,Где,Угол отогнув,Висит истрепанная карта,Вместившая мою страну.
Сетями жил исчерчен Запад,Как подорожника листок.Одна из них прыжком внезапнымЧерез Урал — берет Восток.
…И он глядит(Так смотрит хмараВ окно)На черные кружки…— Вот этот — родина,Самара…Здесь были воткнуты флажки,
Обозначая фронт и натиск,Его упругую дугу…Мы отползали,Задом пятясь,Уже Урал отдав врагу…
Его коричневая стражаУшла на запад. ТопоромУпала мощь гиганта-кряжа…Челябинск пал.Оставлен Омск…
…Вздыхает.…Низменность СибириИ Забайкалье,Как массив,Но и отсюда летом сбили,Победой сопки огласив…
И гладят руки с дрожью ветраШершавый, неопрятный лист.— 12 000 километровОн протяжением вместил!
И губы шепчут:— Русь!.. Россия!..И сердце крикнет:— Навсегда…И давит выросшая сила,Которую не оседлать.
И будет шлепанцами шаркатьК углу,На темную постель,Но и оттуда манит картыЗасаленная пастель.
РАЗВЕДЧИКИ
Всеволоду Иванову
На чердаке, где перья и помет,Где в щели блики щурились и гасли,Поставили треногий пулеметВ царапинах и синеватом масле.
Через окно, куда дымился шлях,Проверили по всаднику наводкуИ стали пить из голубых баклагСогретую и взболтанную водку.
Потом… икающе захлебывалась речьУродца на треноге в слуховуше…Уже никто не мог себя сберечь,И лишь во рту всё становилось суше.
И рухнули, обрушившись в огонь,Который вдруг развеял ветер рыжий.Как голубь, взвил оторванный погонИ обогнал, крутясь, обломки крыши.
…Но двигались лесами корпусаВдоль пепелищ по выжженному следу,И облака раздули паруса,Неся вперед тяжелую победу.
СОВА
Ты дулом дуло револьвераВстречал на пашне голубой,Где распластавшейся химеройПолз ощетинившийся бой.
И без обмана, без утайкиИграя в смерть, ходил во мглуРазвинчивать на рельсы гайкиУ бронепоезда в тылу.
Ночная птица, в дыме заревБросал ты нам крыло в глаза,Но улеглась, до дна ударив,Отбушевавшая гроза.
Ничьей постели изголовьяНе выпотрошит ураган.Легло крахмальное бескровьеНа заржавевший ятаган.
Так по бетонной кровле верка,Вердена или Оссовца,Что не успели исковеркатьВраги гранатой до конца, —
Веселых женщин горожанеВедут в подземный каземат,Чтобы, как губку, визг и ржаньеО грозный камень отжимать.
Какое дело стайке талойДо нас, бесклювых сторожих,Чья память остов обветшалыйБлагоговейно сторожит.
Как аксиому, без усилья,Прими покорно и светлоСвои простреленные крыльяИ безглагольное дупло.И ночи жди.
СТИХИ О РЕВОЛЬВЕРАХ
1
Ты — честный, простой револьвер,Ты сжился с солдатским матом.Тебя ли сравню, мой лев,С капризником автоматом!
Ты — в вытертой кобуре,Я — в старой солдатской шинели…Нас подняли на заре,Лишь просеки засинели.
Сближались ползком в лугах,И вот пулемет судачит.Подпрыгивает кулакСтремительною отдачей.
Поклевывало. Выковыривало.Разбрызгивало мозги.Как будто со всей СибириВ овраг наползли враги.
Но выход из смерти узок:Как овцы прижались к тыну.— Музыки!Без музыки не опрокинут!
2
Вздрогнули медные трубы.— Фланг по соседу, четвертая!Марш металлически грубоПоднял, рванул и развертывал.
Вынырнули.За ометомСкирдовые рога.Над пулеметомГруппа врага.
Волей к удачеСжата скула.Камнем отдачиПрыгнул кулак.
3
В смолкнувшей музыке боя(Как водолазы на дне!)Мы — дуэлянты, нас двое:Я и который ко мне.
Штык, набегая, с размаху —Лопастностью весла.Брызнула кровь на рубахуТу, что удар нанесла.
Поле. Без краю и следа.Мята — ромашка — шалфей.Трупы за нами — победа,Фляга со спиртом — трофей.
4
Труп лежал с открытыми глазами,И по утру, рано поутру,Подошел солдат — лицо как камень —И присел, обшаривая труп.
В сумерках рассвета мутно-серыхЛязгнет, думалось, и станет жрать.Впрочем, мой рассказ о револьверах,Так о них и надо продолжать.
«На, возьми его за папиросу!»Сиплому солдатику не впрокХрупкий, ядовито-смертоносныйЧерный бескурковый велодог.
5
Любил я еще веблей(С отскакивающей скобoю),Нагана нежней и злей,Он очень пригож для боя.
Полгода носил его,Нам плохо пришлось обоим.Порядочно из негоРасстреливалось обойм.
Он пламя стволом лакал,Ему незнакома оробь…Его я швырнул в Байкал,В его голубую прорубь.
А маузер — это вздор!Лишь в годы, когда тупеют,Огромный его топорВыпяливают портупеей….
6
Я кончил. Оружье где?Тревогой, былое, взвейся!В зеленой морской водеЧужой притаился крейсер.
Подобно колоколам,Поет об ушедшем память,Но шашка — напополам,Но в пыльный цейхгауз — знамя!
ПАРТИЗАНЫ
