для того, чтобы дать ему эту возможность, он бежал к её дому через дворы.
У него был час. Всего один час, пока в штабе округа загрузят ящики с оборудованием. И он не мог ждать, пока она выпьет достаточно его крови, наказывая его за долгое отсутствие закрытой дверью. Он выбил эту чёртову дверь. И у него тряслись руки, когда он срывал с неё одежду.
Тряслись они и сейчас, путаясь с узлами, которые он давно научился завязывать автоматически.
Это был единственный раз, когда Оксана обиделась. Единственный раз, когда вдруг упёрлась, проявив характер. И это был сумасшедший раз! Настолько безумный, что Кайрат был готов ещё отслужить месяца три в Армии, чтобы его повторить.
Со службы в вооружённых силах его забрал Савойский. «С такими мозгами преступно плац мести!» — возмущался он, что Кайрат его не послушался и попал на весенний призыв сразу по окончании института.
Сейчас Кайрат сам четыре месяца полоскал Оксане мозги своей женитьбой. Идиот! Просто полный идиот! Он искал причины своего подавленного состояния в чём угодно, а они были так очевидны. Оксана, а не Роберта, вытянула его из этой пропасти по имени «Лёнчик». Оксана, а не Роберта, давала ему силы мечтать. И никакие вершины он бы не покорил, если бы не знал, что где-то там внизу его ждёт девушка, ради которой он бы вычерпал море ложкой, если бы она захотела. Но ей не нужны были его подвиги, она любила его просто так. Просто таким, каким он был.
Он кинулся к телефону, почему-то надеясь, что это она. И пару секунд думал, глядя на цифры незнакомого номера, отвечать ли.
— Алло!
— Кайрат, пожалуйста, помоги мне, — он едва узнал этот сдавленный страхом голос.
— Кристина?
— Кайрат, пожалуйста, я не знаю, как его выставить. И я боюсь его. Только не надо полицию, скандала я боюсь ещё больше.
— О, господи! — процедил он сквозь зубы. — Он пьян? Трезв? Агрессивен? Я один с ним справлюсь? Кто он в конце концов?
— Мы вчера познакомились. Справишься. Я не могу говорить.
Она поспешно продиктовала адрес и отключилась. И она даже показалась Кайрату не такой отмороженной как обычно. Впрочем, она его уже однажды удивила.
Из очередного такси воняло гнилым поролоном и свежесъеденной шаурмой.
Он всего лишь хотел сказать девушке, что он её любит, и уже полдня безрезультатно разъезжал по этому сраному городу кругами. Его порядком начинало это доставать.
— Ангелина, будь добра, организуй мне двух людей покрепче из охраны и машину с водителем вот по этому адресу.
— Сейчас сделаю, — ответила девушка и минут через пять снова перезвонила:
— Жди. Рада была тебя услышать в бодром здравии.
— Спасибо! Лёхе привет!
Конечно, такси Кайрата подъехало быстрее. Конечно, он не стал никого дожидаться. Вдруг её там убивают, а он будет курить тут в тенёчке, дожидаясь пока его задницу будет кому прикрывать.
Кодовый замок на двери подъезда пищал так долго, что Кайрат решил, а не набрать ли уже «911».Но дверь молчаливо щёлкнула и, не дожидаясь лифта, он рванул по лестнице вверх.
Голова слегка кружилась, а спина покрылась липким потом, когда он перевёл дыхание у нужной квартиры. Он не считал какой это был этаж — шестой, седьмой, но после недели на больничной койке бегать по ступенькам оказалось тяжело.
Она открыла дверь с первого звонка. Бледная, испуганная, растрёпанная.
— Он сбежал! — губы её предательски тряслись.
Кайрат рванул было обратно в подъезд, но она вцепилась в его руку.
— Не надо, пусть уходит!
И звук удаляющихся поспешных шагов вниз по лестнице говорил о том, что кем бы он ни был, он так и сделал.
Девушка закрыла дверь, пока он бегло осматривал квартиру. Смятые несвежие простыни, пустые бутылки, полная пепельница, остатки засохшей еды на тарелках, словно неделями здесь пировали, пили, занимались сексом и прожигали жизнь.
— Чёрт побери, Кристина, что с тобой?!
Но она не ответила, упала ему на грудь и зарыдала. И её грязные пропахшие табаком волосы, и её визгливый плач вызывали скорее отвращение, чем сочувствие. Но Кайрат гладил её по голове и утешал как мог.
— Ты решила пуститься во все тяжкие? — спросил он, когда она почти успокоилась.
Она кивнула и тоскливо всхлипнула.
— Я думала, это всегда будет как с тобой. Красиво, нежно, безупречно, — и она опять заплакала.
— Прости меня, — он погладил её по худенькому вздрагивающему плечу. — Я не должен был. Не имел права.
— Нет, должен! — неожиданно заупрямилась она и подняла на него своё опухшее заплаканное лицо со следами вчерашней косметики. — Я знала, что ты уйдёшь. Что ты не любишь меня. Что я тебя не люблю. Уйдёшь совсем или будешь мне изменять. Этот штамп в паспорте не цепь, тебя на неё не посадишь. Но я решила, что тоже буду тебе неверна.
— Да ты коварная, — не смог не улыбнуться он.
— Да, — отстранилась она. — И я даже обрадовалась, что отец на самом деле мне не родной. Значит, я имею полное право его больше не слушаться. Он использовал меня, он хотел использовать тебя. И раз ты вырвался, я сделала то же самое.
— Прямо революционерка!
— И знаешь сколько у меня уже было мужчин? — разошлась новоявленная Клара Цеткин, хоть на броневик ставь.
— Не надо, не надо, не надо, — поднял он руки. — Я, надеюсь, ты хотя бы предохраняешься? Или мама не объяснила тебе даже элементарных правил безопасности?
— Я не маленькая! Не хочу забеременеть или подцепить какую-нибудь дрянь.
Кайрат облегчённо выдохнул.
— И всё же одна из них только что, испугавшись, убежала вниз по лестнице.
— Да, скотина. Сказал, что ему у меня нравится. Ни за что не хотел уходить, — она упала в кресло и плеснула в грязный стакан остатки текилы из бутылки. — Будешь?
Он отрицательно покачал головой и сел на поручень красивого кожаного дивана, залитого чем-то липким.
— А я выпью.
— Крис, послушай меня. Заканчивай с этим. Это всё пустое. Возвращайся к родителям. Займись бисероплетением, мыловарением, чем угодно. Ты добрая, наивная, хорошо воспитанная, приличная девочка. А это грязь. — Он обвёл взглядом комнату. — Грязь во всех смыслах.
— Знаю. Плевать! — она зло стукала пустыми бутылками по стакану, пытаясь вытрясти из них остатки.
— И ты, похоже, спиваешься.
—
