– Всех можно понять, если очень постараться, – съязвила Бетси.
Этого от нее никто не ожидал, и несколько секунд мы все откровенно с изумлением взирали на девушку.
– Простите, я расстроена, – высказалась, наконец, она. – Детишек… жалко.
И я не сдержалась:
– Бетсалин, детишек жалко. Но эпидемии случаются нередко. Правда, мало кому известно, что не все они естественного происхождения, и некоторые были созданы в лабораториях.
– Вы серьезно? – изумилась миссис Макстон.
– Мы изучали это в рамках курса «Недопустимость халатности в лабораториях», – была вынуждена признать я. А после добавила: – Теперь же представьте, что вот уже четыре года в столицу тайно ввозят детей с кровью драконов. Многие из них, вероятно, уже подростки. Как скоро они начнут размножаться? Через год, два, три… максимум десять? И что если в какой-то момент из какой-либо инфекционной лаборатории появится вирус, способный убивать людей, но не затронет имеющих иммунитет к разного рода заболеваниям драконов.
– Мы вымрем, – прошептала Бетсалин. – В местечке Девоншир весь город от потливой лихорадки-то и вымер. Маменька, отец, сестры мои с братьями… все семеро. От чего ж я в столице сиротой-то осталась. Мы – вымрем!
И тогда мистер Уоллан решительно произнес:
– Ну нет, мы выживем. Мы и все человечество. Умрет Карио. И все его приспешники. Как когда-то сгинули маги старой школы, после дела «Генверт»!
Я кивнула, полностью соглашаясь с ним. И миссис Макстон кивнула тоже. И Бетси кивнула решительно. А мистер Уоллан вдруг посмотрел на меня, и задал неожиданный вопрос:
– А что будет с вами, мисс Ваерти?
Несколько секунд я молчала, глядя на послание перед собой, а затем очень медленно и тихо, взвешивая каждое слово, ответила:
– Моя судьба была решена все же мною, а не профессором. В ночь приезда в Вестернадан, я кинулась на крик о помощи, и нам всем известно, что произошло дальше. Сначала мы полагали, что дело ограничивается лишь убийствами девушек. Затем стало ясно, что из Вестернадана пропадают дети драконов. И все это было ужасно, но не затрагивало нас с вами, не ставило под угрозу существование человеческой расы. Ныне же совершенно отчетливо ясно, чем все завершится, если мы останемся в стороне. Мистер Уоллан, я искренне надеюсь, что детишки у Бетсалин все же будут. А что касается меня… Будущего у меня нет.
В чайном кабинете стало чудовищно тихо.
Затем миссис Макстон тихо произнесла:
– У вас есть лорд Гордан.
Я улыбнулась. Горько, грустно, безнадежно.
И не сумев подавить тяжелого вздоха, сдержанно ответила:
– Все что у меня действительно есть, это знания заложенные профессором Стентоном и магическая связь с лордом Арнелом и лордом Давернетти. Я – орудие, миссис Макстон. Талисман, артефакт, магпредмет – все что угодно, но не личность. От судьбы не уйдешь, и моя определена.
– Но, мисс Ваерти, это недопустимо! – воскликнула, не скрывая негодования моя домоправительница.
Вскинув взгляд на нее, тихо ответила:
– Единственная недопустимая вещь сейчас – победа Карио. А она, судя по всему, возможна.
– Едва ли, – сообщил о своем мнении мистер Уоллан.
– Послание, – я указала на свиток, уничтоживший меня окончательно, растерзавший, словно когтями безжалостный зверь, – написано слишком уверенно, с легкой ноткой истинно драконьего превосходства. Но нам доподлинно известно, что профессор ошибался. Он недооценил герцога. Вполне вероятно, что и мы в данный момент недооцениваем нашего общего врага.
Именно – общего врага.
За окнами шум, голоса, свист кнута, цокот копыт, стук колес… Все это за окном, и все это столь уязвимо и беззащитно. Более того – едва ли кому-то из людей известно о нависшей смертельной угрозе. Дело с магами старой школы оказалось слишком показательным – сплотившись перед угрозой, человечество продемонстрировало всю мощь нашей расы. И Карио усвоил урок.
– Может это… в газеты бы? – напряженно произнесла Бетси.
И в чем-то она была права. Возможно, действительно стоило бы придать ситуацию огласке, но что тогда? Человечество сплотится, я в этом ни секунды не сомневаюсь, на улицы столицы выйдут все – от низших слоев общества, до среднего класса, и высший класс присоединится тоже. Поднимутся маги. Но что тогда?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Бетсалин, – миссис Макстон несколько осуждающе посмотрела на девушку, – а вот скажи мне, что бы ты сдала делать, узнав, что правительство хочет вышвырнуть тебя из города, а в дом твой, в комнату, заселить полукровок с драконьей кровью?
Мистер Уоллан добавил:
– И учти, что правительство далеко, а полукровки – вот они, беззащитные по пригородным районам шныряют.
Бетси побледнела, а я поняла, почему с трудом допускаю мысль об огласке. Потому что они правы, мистер Уоллан и миссис Макстон – народ начнет убивать подростков, коих против их воли вывезли из города драконов.
И все же.
– Нам придется учитывать и такую возможность, – отстраненно произнесла я.
Не знаю, как я сумела произнести столь чудовищные слова, однако – речь шла о выживании человечества, полагаться в этом вопросе только на драконов, было бы ошибкой.
– Ох, мисс Ваерти, не ожидала подобного от вас, – не скрывая неодобрения, произнесла миссис Макстон.
Вероятно, в глазах моей почтенной домоправительницы, я пала ниже некуда. Сначала заявила о решении провести ночь с лордом Арнелом, теперь о том, что я фактически готова принести юных драконьих полукровок в жертву на благо человечеству. Впрочем, речь шла вовсе не о благе, а об существовании людей как таковых.
– Мы не можем позволить себе совершить ошибку, – сказала очень тихо.
И миссис Макстон пришлось это принять – выбора не было.
– Подытожим, – мистер Уоллан сложил руки на груди, что делал крайне редко, а практически на моей памяти и никогда, – на стороне герцога Карио императрица, научные и магические разработки за последние два года, вероятно «свои» среди оборотней. Я ничего не забыл?
– Мы многого можем не знать, – напомнила об очевидном. – Однако, я изложу всю имеющуюся информацию в нескольких письмах, адресую их редакторам крупнейших типографий, и в случае необходимости мы предадим ситуацию огласке.
– Бедные дети, – прошептала миссис Макстон.
К сожалению, я в полной мере разделяла ее мнение.
– Мы с малого начать-то можем, – внезапно высказалась Бетси, – да и доказательств по нему на целую статью газетную, прямо на первую страницу хватит!
И как небо прояснилось.
– «Крысятники»! – воскликнула миссис Макстон.
– И есть свидетели, что согласятся публично обвинить Карио! – и мистер Уоллан стремительно отошел от двери. – Я знаю Диггера, у него достанет отваги выступить против могущества герцога.
Волнение Бетсалин оказалось заразительно, мы все ощутили, что из этой кошмарной западни есть выход.
– Мистер Уоллан, с этим нужно поспешить! – я судорожно вспоминала имена и фамилии своих однокурсников. – Я поговорю с лордом Арнелом, мы сможем предоставить убежище обвинителям герцога Карио, и первыми должны стать мистер Диггер и его сын.
– Ох, и волнуюсь я за них, – миссис Макстон стремительно поднялась.
Но взгляд ее посветлел – воистину мы увидели свет в конце непроглядного тоннеля.
– Мисс Ваерти, драконов может послать с запиской к Арнелу? – предложила Бетси.
– Не потребуется, – ответила ей.
И не стала говорить, от чего подобное стало излишним.
Протянув руку, я простерла ладонь над свитком, и подумала… только подумала о несгибаемом лорде Адриане Арнеле – ладонь засветилась в тот же миг. А ведь я даже не звала…
«Кристиан», – теперь зов.
И я едва не отдергиваю ладонь, когда ее обвивает зелеными призрачными чешуйками магии старшего следователя. Но сдержав порыв, продолжаю удерживать руку над посланием.
И медленно провожу от самого начала, до финальных строк, посвящая обоих драконов в весьма унизительные для меня обстоятельства.
Первым прерывает контакт лорд Давернетти – его магия покидает меня стремительно, ладонь вновь становится обычной. Сияние лорда Арнела задерживается чуть дольше, а исчезая, на краткий миг охватывает плечи, словно окутывает объятиями теплого пледа, затем рассеивается и оно.
