Лучше бы я вернулась в поместье Адриана…
А звезды все зажигались…
– Бель! – лорд Давернетти схватил меня за плечи и встревожено встряхнул, – Бель!!!
Но до меня уже было не докричаться.
Я отступила внутрь себя, отрешенная, спокойная, лишенная страха, беспокойства, желаний и потребностей.
Я словно оказалась в лаборатории профессора Стентона, в момент, когда профессор брал мое сознание под контроль, что проделывал лишь в случае самых сложных из опытов. Тогда, когда для слов не оставалось ни времени, ни пространства, ни возможностей. И я становилась словно инструментом – безмолвным, сосредоточенным, исполняющим все необходимое.
И никакого страха. Никакой тревоги. Никаких желаний.
Дыхание стало спокойным, сердце билось размеренно и четко, уверенность наполняла все мое существо, а звезды в окружающем пространстве горели все ярче, практически ослепляя меня.
«Первое – зов», – прозвучали в глубине моего разума слова профессора.
И я отчетливо произнесла:
– Vocantem!
И звезды вспыхнули! Все и разом! Засияли ярче тысячи солнц, превращая меня в слепое орудие профессора Стентона.
– Feralcat! – заклинание пробуждения дракона.
И воздух содрогнулся от чудовищного рева тысяч голосов.
Я словно оглохла.
– Impe… – начала было.
Рывок!
Сильный, почти болезненный. Сжавшие меня руки и хриплый приказ:
– Анабель, посмотри на меня!
Этот голос… Я вдруг поняла, что знаю его.
Знаю и другое – реакцию обладателя этого голоса, на заклинание «Imperium!».
Я произнесу «Imperium!», а Арнел скажет «Я хочу тебя»…
И еще не хватало, чтобы это услышала миссис Макстон!
Испуганно моргнув, я начала видеть.
Сначала серое небо. Затем темные очертания. После силуэт мужчины, крепко сжимающего меня в объятиях. Затем черные глаза, почему-то сияющие на его лице, а после бледные черты, побледневшего от ярости дракона.
– Анабель, – голос его был напряжен, – ты осознаешь, что делаешь?
Я вспомнила сияние звезд вокруг, момент, когда мое сердце освободилось от тревог и желаний, накатившее чувство неизбежности происходящего, полнейшее ощущение смирения и выдохнула:
– Нет.
Лорд Арнел судорожно вздохнул, и на миг прижал меня к своей груди. Там, так сильно, так мощно, и так встревожено билось сердце. Сердце дракона, который действительно тревожился обо мне…
– Анабель, – теплые губы коснулись моего виска, – я не знаю, что это происходило сейчас с тобой, но когда-то мне довелось крайне сомнительное удовольствие побыть марионеткой, и это чудовищно. Как и чувство вины, что остается в душе после. И чувство гадливости от того, что по этой душе прошлись грязными сапогами, а ты не сумел противостоять этому.
И я вдруг поняла, о чем он. Я это практически почувствовала, и да – мне было гадко, и мерзко, и где-то в глубине души, я чувствовала злость и негодование на саму себя, за то, что допустила подобное.
– А теперь послушай меня внимательно, – Арнел сжал подбородок, запрокидывая мою голову и вглядываясь в мои глаза, – ты умнее Стентона. Значительно умнее. Ты не его марионетка, не его орудие, и не его инструмент. Ты ученица, значительно превзошедшая своего учителя. И если то, что ты сейчас делаешь, ты считаешь правильным – я буду рядом и поддержу тебя во всем. Но если нет – только скажи.
И он отпустил мое лицо, но продолжал обнимать меня – защищая, оберегая, поддерживая. Став опорой, якорем, убежищем и домом, позволяя мне взвешенно и спокойно обдумать ситуацию.
Стянув перчатки, я прижала ледяные пальцы к вискам, восстанавливая в сознании четкую картину произошедшего.
Я произнесла два заклинания, и чуть было не выговорила третье.
«Vocantem! Feralcat! Imperium!»
И это было ошибкой.
Громадной, чудовищной, пугающей ошибкой.
Я должна была начать с «Transformatio». Именно с него. Почему же не начала?! Почему?!
– Мне нужна помощь, – я посмотрела на Арнела, все так же сжимая виски. – Я не могу понять, почему начала с призыва, с заклинания «Vocantem». Это нонсенс, это глупо, не разумно и совершенно лишено логики. Мне нужна помощь, пожалуйста.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И я опустила руки, полностью предоставляя ему мое сознание.
Арнел словно окаменел на миг, затем сжал челюсти, простонал с глухой словно затаенной болью, и приказал:
– Гарстэм, лед.
В следующее мгновение его ладонь легла на мою щеку, холодные пальцы коснулись виска…
– Что искать? – тихо спросил дракон.
– Все что связано с заклинанием «Vocantem», – прошептала я.
И, Господи, помоги мне…
Ментальное вторжение было убийственным.
Если при первой нашей встрече, от вторжения лорда Арнела мое тело пронзила адская боль, то сейчас, когда он стал на порядок сильнее, это была не одна боль, это были тысячи вариантов и вариаций самой неимоверной боли.
И я бы рухнула прямо в болото этой грязной улицы, но Арнел удержал, как и тогда, в нашу первую встречу.
Вспышка!
Вспышка ослепительно-черного света, и мы с ним стоим в университете, на лекции по заклинаниям управления, где старый профессор Эданс выписывает на доске слово «Vocantem».
Снова вспышка – мой экзамен, «Vocantem» было одним из заклинаний, по которому требовалось написать эссе.
Вспышка – дом профессора Стентона, я усердно пишу схему за схемой, выписывая порядок заклинаний, и предполагаемые последствия. И это я помнила, хорошо помнила, это не стало для меня открытием.
Шокировало другое.
Вспышка ослепительно-черного света и появляется что-то мутное, неясное, неразборчивое…
Снова вспышка, на этот раз ярче, интенсивнее… но картина все так же неясна и непонятна.
– Прости, – тихие слова лорда Арнела.
И он прижимается к моим губам, накрывая собственными мой крик.
Вспышка!
И когда лорд Арнел прерывает наш почти поцелуй, мы стоим в подвале дома профессора Стентона. Мы стоим, а я… та я, лежу на полу без сознания, но в окружении десятков приборов, маг измерителей, в центре круга, испещренного знаками и заклинаниями. Профессор Стентон стоит у меня в изголовье, держа в руках книгу с записями, чтобы безошибочно громко читать заклинания.
«Первое – зов» – слышу я его слова.
И вокруг зажигаются звезды…
– Достаточно? – тихий вопрос из настоящего.
– Да, – хрипло прошептала я.
И Арнел убрал пальцы от моего виска, разрывая ментальное вторжение.
Это был мой второй шанс познакомиться с грязными улицами поближе, так сказать встретиться лицом к лицу. Но нет такого падения, кроме разве что морального, от которого меня не смог бы удержать лорд Арнел. Он удержал и сейчас.
Держал, когда рвотные позывы сотрясали мое тело. По счастью я ничего не успела съесть, а потому дело ограничилось лишь позывами. Осторожно передал стремительно поданный миссис Макстон платок, смоченный мятным маслом, и без лишних вопросов приложил лед к виску, стараясь облегчить боль.
– Как замечательно, что вы больше не предпринимаете попыток отпоить меня молоком, – жалко пошутила я.
– Я быстро учусь, – Адриан тоже предпринял попытку улыбнуться, но не сумел улыбнуться, отравленный тревогой, которую пытался скрыть.
Я же уже даже не пыталась. Боюсь между нами не осталось ничего, чтобы имело смысл скрывать.
А затем воздух сотряс рев. Многократно поддержанный, напряженный, настороженный, и в то же время определенно требующий моего внимания.
– Выводы? – тихо спросил лорд Арнел.
Вот так навскидку? Я огляделась.
За стеной в трех шагах от меня находилась миссис Макстон, прикрытая и удерживаемая одним из драконов. Гораздо дальше Бетси. Рядом со мной и Арнелом присутствовал лишь лорд Давернетти, он же держал ведерко со льдом, принесенным по приказу Адриана. Еще вокруг была вся та же грязная улица с дрожащими от ужаса животными, причем к собакам присоединились и крысы, а кошки дрожали по крышам разрушенных временем домов, которые… больше не казались неживыми. О, они оказались обитаемыми! Более чем обитаемыми. Во всех домах, что находились в поле зрения, в темноте провалов в стенах и проемов окон горели чудовищным светом глаза. Глаза с вертикальными зрачками. Глаза драконов!
