Не сводя с нее обворожительного взгляда, маркиз отступил на шаг и развел руки, предлагая полюбоваться собой.
— Ты повернись, повернись, — Сантилли лениво развалился на стуле и покрутил пальцем в воздухе, — а то вдруг мне не понравится.
— Я не к тебе сватаюсь, — Мишель обаятельно улыбнулся покрасневшей Элерин и прижал ладони к груди, — а к этой очаровательно леди, затмившей мой разум и пленившей сердце, — он бросил на друга значительный взгляд. — На век, между прочим.
— Рино, счастье мое, а не макнуть ли нам оборотня в вишневый сироп? — задумчиво протянул ашурт.
— Ну, вас к черту! — обиделся тот, поняв, куда подул ветер.
— Ням-ням-ням — включился в игру Сах, придирчиво осматривая друга. — Объеденье.
— Ты еще облизнись, — поморщился Мишель и горячо воззвал к Элерин. — Долго они еще мне это варенье будут вспоминать?
— Что за варенье? — мигом заинтересовалась Ласайента.
— Боги, не дайте мне умереть! — простонал маркиз, сбегая к жене. — Только ты меня любишь, сердце мое! Я снова понял это! — он пристроился в кресло, потеснив Джес. — Накажи их, зайка, преврати в лягушек. Противных и бородавчатых. Особенно вон того блондинчика. Он главный злодей.
Пока Мишель ворчал, друзья рассказали Ласайенте, что же случилось на самом деле и откуда взялось варенье, которое оборотень так усиленно не любит.
Года четыре назад кто-то из многочисленных родственников Сержа собрал небывалый урожай фруктов и наварил тьму тьмущую джемов и варенья. И, естественно, тому тоже перепало от семейных щедрот чуть ли не двадцать банок. Оставив себе парочку для дорогих гостей, Серж остальные втихушку растолкал по друзьям под честное слово о неразглашении.
Элерин с сомнением осмотрела двухлитровые пластиковые цилиндры с плотно притертыми крышками, однако инженерная гордость Ин Чу клятвенно заверила императрицу, что варенье бесподобное, но очень уж его много, поэтому «берите, берите». «Скормите кому-нибудь», — докончил Тьенси, и банки были отправлены в погреб, где про них благополучно забыли.
А спустя полгода о них вдруг вспомнил Даэрри.
— У него дама сердца сладкое любила до сумасшествия, — наябедничал Тьенси, — а ему надоело тратиться на пирожные, вот он и решил немного сэкономить.
Ласайента испугалась упоминания о былых подружках сына, но тот только смущенно улыбнулся, и она успокоилась. Не вычеркивать же теперь всю жизнь из-за одного пусть и страшного происшествия?
Йёвалли подошел к делу серьезно: добыл красивую банку-медвежонка, вооружился огромной ложкой, и тут черт принес маркиза. Недолго думая, Эрри пристроил его к делу — держать черпак, пока он будет доставать варенье. На первой попытке все и кончилось.
Демон, стоя на стремянке, открутил крышку и пощелкал пальцами, требуя инструмент, но увлекшийся разглядыванием бутылок с вином маркиз его не услышал, и тогда Эрри наклонился….
— Сладенький наш, — еле выговорил от смеха Сах. — Я чуть умом не тронулся, когда их увидел. Думал — убили нашего оборотня, и теперь он кровавым призраком будет бродить по дому.
Тьенси тут же свел глаза к переносице, заунывно подвывая и шевеля растопыренными пальцами.
— Идиоты, — проворчал Мишель и тут же ехидно улыбнулся. — Смейтесь, смейтесь, еще не ночь, свидимся.
Из кухни выглянула Сьюзен:
— Там Глеб спрашивает, вы на игру собираетесь или нет?
— Ты в своей команде, — непреклонным тоном заявила Ласайента мужу, — я без тебя на площадку не выйду.
— Нет, — поморщился Сантилли.
— Да! — дружно закричали друзья-злодеи, а Сах из всех сил застучал пальцами по столу, заглушая демонические возражения.
Стадион строили ученые. Не сами, конечно, но руку приложили. Здесь было и небольшое футбольное поле, и каток, и тренажерные залы, и, конечно, крытые баскетбольные и волейбольные площадки, помимо всего остального. Обустраивались с толком: и раздевалки и душевые и даже ложи для Повелителей, если те снизойдут до простых смертных. Кресло Рашида, например, уже несколько раз меняли в связи с частым использованием — он старался не пропускать ни одного матча, где участвовала любимая жена. Постоянных команд как таковых не существовало, каждый играл по настроению, но символические чемпионаты проходили, нагнетая нешуточные страсти.
— Император на площадке, — ворчал ашурт, натягивая кроссовок. — Бред собачий.
— Шортики? — невинно поинтересовался Глеб, растягивая на вытянутых руках спортивные трусы.
Сантилли пригвоздил его взглядом к стене и вышел из раздевалки, хлопнув дверью.
— А с другой стороны, злость в нашем деле помогает, — философски пояснил Хляба растерянному Олегу и закинул трусы в шкаф.
— Все-таки вытащили затворника, — удовлетворенно констатировал Андерс, глядя на мрачного ашурта.
Трибуны, встречающие игроков свистом и рукоплесканиями, при виде него стихли и зашептались.
— Сантилли, научи их свободу любить, — громко посоветовал Мишель, разряжая обстановку, — а то совсем расслабились подданные.
— Вот с тебя и начну, — огрызнулся император, занимая свое место.
— Да не может он ничего, — презрительно фыркнула Ирэн. — Ты хоть помнишь, с какой стороны за него надо держаться? — она демонстративно покрутила мяч на пальце, подбросила и с оглушающим хлопком послала его соперникам. — Держи подарок, Ваше Величество.
— Сейчас освежим память, — сквозь зубы процедил ашурт, принимая подачу и машинально посылая мяч обратно.
Шум трибун заглушил пронзительный голос судейского свистка.
— Сан, — зашептал сзади Олег, — ты что? Два касания.
Демон от души чертыхнулся — купила султанша, как мальчишку купила. Рашид ласково похлопал ему в ладоши из ложи Повелителей и наклонился к Найири, что-то говоря ему на ухо. Хорошо, что нет Таамира, со злостью подумал Сантилли, этот еще бы и вслух прокомментировал.
— Сан, — позвала его Ласайента, — нормально все. Соберись.
Ашурт кисло улыбнулся ей через сетку.
— Все путем, — поддержал ее Глеб. — Рядовой матч. Разомнемся и разойдемся.
— Народ, народ! — крикнула Ирэн. — Это соперники! Их бить надо, а не утешать.
«Вот именно, разойдемся и посмеемся», — переиначил про себя ашурт, становясь в стойку.
Собраться. Как собраться, если он семьдесят лет не играл? Как вспомнить все, когда игра уже в самом разгаре? Если так и дальше пойдет, то Ласти вытолкнет его на сцену сразу во время концерта. С нее станется. Делай выводы, император, делай выводы. Титул не спасет. Не спрятаться за титулом. Та же Ирэн плевать хотела на все и зажигает и на танцах и на волейбольной площадке, умудряясь не потерять авторитета.
