— Я думаю, ты сам знаешь.
— Ах, ты думаешь! — король, забывшись, встряхнул черта и шагнул к сыну. — Ах, ты думаешь! Иди сюда, паскудник!
— Я похож на идиота? — обиделся император, увлекая Ласайенту в сторону. — Мне еще жить хочется.
— Мне плевать, что ты у нас шишка знатная, — окончательно разозлился отец. — Иди сюда! Или я тебе ноги выдерну, щенок!
— Да, конечно, — Сантилли начал легким боковым галопом перемещаться к выходу, — а если приду — голову. Так что сам лови. Этого только Андерсу отдай, чтоб не сбежал.
Марк постарался незаметно дать знак демонам, чтоб уходили порталом, но был замечен.
— И ты туда же! — хмуро проворчал Найири.
Физик виновато развел руками и быстро проскочил на трибуны, где, уже не таясь, перевел дыхание. Правый выход, к которому продвигались хулиганы, перекрыл Андерс, вынудив их поменять направление.
— Что вы как маленькие? — обиделась на отца дочь.
— Я тебе сейчас…, - задохнулся от возмущения Найири и повернулся к другу, потрясая чертом. — Нет, ты это слышал?
Тот значительно сложил руки на груди и побарабанил пальцами.
— Замаетесь ловить, — посулил им Сантилли и обаятельно улыбнулся. — Этот в себя приходит. Выбирай — он или я?
Найири повернул черта к себе лицом и внимательно вгляделся в собранные к переносице мутные глазки.
— Пять минут у меня еще есть, — он поставил гостя на заплетающиеся ножки и направился к сыну. — Выбирай — сам идешь или….
— Падает, — предостерегла Ласайента, отбегая в сторону.
— Отдохнет, — ласково отозвался король, неспешно перерезая сыну пути к отступлению.
— Ну, это как-то несерьезно, — Сантилли заложил широкую дугу в обход. — Неужели ты будешь убивать императора на глазах у подданных?
Элерин, с неожиданным интересом наблюдая за перемещениями по площадке, пообещала оживить хулиганистого мужа одним из самых зверских способов, моментально заполучив титул главы общества по защите чертей. Или чертова общества. Развить идею не давали отцы и рывками усиливающийся хохот с трибун — черт несколько оживился и начал заигрывать с первыми рядами.
Короли, оценив обстановку и юркость обоих хулиганов, решили не терять авторитет и прекратили охоту.
— Пап, мы же хорошие, — увещевала отца Ласайента с безопасного расстояния, — просто у нас наследственность такая.
Андерс поперхнулся и удивленно уставился на дочь.
— Правда, правда, — часто закивал головой Сантилли, с выражением легкой брезгливости на лице следя, как Найири отлавливает у заграждения уковылявшего к зрителям черта. — Мы совсем не виноваты. Рефлексы так и прут.
— Рефлексы? — уточнил тот, фиксируя мотыляющегося из стороны в сторону пешехода в горизонтальном положении, и почему-то покосился на Глеба, сразу затесавшегося в толпу игроков.
— А он пользуется популярностью, — подвел итог чертовых заигрываний с публикой император. — Может, оставим? На время.
— Иди сюда, рефлекс, — сдался Найири. — Пойдешь с нами этого возвращать.
Сантилли восхищенно выдохнул, махнул рукой Ласайенте и бросился к отцу:
— Сейчас?
Получив в качестве ответа внушительный подзатыльник, сын послушно замер рядом, радостно блестя глазами.
— Тебе нельзя, — строго осадил Андерс дочь.
Возглас о нечестности остался проигнорированным, как и призывы к состраданию и угрозы собственной скоропостижной смерти. Муж делал жалобное лицо и молитвенно складывал руки, но сломался на ультиматуме о супружеском долге. Пока он успокаивал и уговаривал Ласайенту, Повелители привели гостя в относительно товарный вид, и Андерс начал чертить в воздухе угловатые знаки. Сантилли наскоро поцеловал жену и перебежал к отцу, внимательно следя за йёвалли.
— Запоминай, запоминай, — насмешливо проговорил тот, резким взмахом завершая композицию, — слов все равно не знаешь. И телепаты не помогут.
Сах разочарованно поджал губы, подтвердив тщетность своих попыток.
Андерс первым нырнул в черный провал, Найири толкнул следом сына и шагнул сам, неся черта за шиворот на вытянутой руке.
— Эх, Андрюхи нет, — с сожалением произнес Олег, когда портал захлопнулся.
Дубровские так и остались живой болью. Хляба как-то мельком обмолвился Ласайенте, что Сантилли с тех пор ни разу не зашел в тот ангар.
«Если бы я не отключил тогда защиту, ничего бы не было», — с горечью подумала демонесса.
— Ласти, не вини себя, — Алексей легонько сжал ее плечо, правильно истолковав тоскливый взгляд девушки. — Ты ни в чем не виновата.
— У кого-нибудь есть духи? Освежитель? Хоть что-нибудь! — жалобно вопрошал Глеб. — Что ж эта дрянь так воняет? Маги, вы маги или где?
Повелители вернулись быстро — минут через десять-пятнадцать, большинство еще не успело разойтись — и сразу ушли порталом, мстительно оставив императора на растерзание подданным, сразу обступивших его широким кольцом.
— Там такие рожи! — восторженно рассказывал тот, размахивая руками от избытка чувств. — Закачаетесь. Я нарисую, но потом. Потом, все потом, — Сантилли попытался выбраться из окружения и взмолился. — Народ, дайте отмыться и переодеться. Сдохнуть же можно!
Зрители, благородно не замечая въедливого амбре, разочарованно заворчали.
— В сеть выложим, — громко посулил Сах, безуспешно проталкиваясь сквозь толпу. — Люди, будьте людьми, дайте пройти!
— Я — демон, — на пути скалой вырос Чарти.
— Ты — шкаф, — возразил маг и вежливо постучал по его груди. — Тук-тук, можно?
По толпе пробежала волна смеха.
— Ну, хоть в общих чертах! — крикнул кто-то. — Интересно же! Имейте совесть, демоны!
В общих чертах дело было так.
Тронный зал, куда попали Повелители, поражал размерами, огромными колоннами и чертовой уймой драгоценных камней. Ими было щедро усеяно все, от пола до потолка, и Сантилли буквально через несколько мгновений полностью потерял ориентацию среди сверкающей безвкусицы.
— Хоть бы простенькими узорами было выложено, — жаловался он, — но нет, куда смотрели — туда и тыкали.
— Потом умирать будешь, — нетерпеливо поторопил его Роман, выражая общее мнение. — Дальше что было?
Дальше был спешный выход правителя. Многочисленные проходы быстро заполнялись любопытствующими придворными, которых безрезультатно пытались выгнать внушительные стражники с копьями. Царь появился быстро, будто за дверями караулил. Отцы невозмутимо, а Сантилли с удивлением, наблюдали, как тот в окружении нескольких охранников подпрыгивающей походкой выныривает из бокового парадного входа-выхода, а маленькие чертята в разноцветных ливреях, пыхтя и спотыкаясь друг о друга, тащат за ним длиннющую пурпурную мантию, усеянную драгоценностями.
