Довольно большой холл. Сразу же слева кухня, судя по тому, что там стоял стол с парой консервных банок. Дальше, опять же слева, комната Семена. Прямо напротив входа, в конце холла, две узкие двери, ведущие в маленькие помещения. Густав заглянул в них поочередно – душ и кладовая, забитая каким-то хламом.
– Тут был раньше туалет, – сказал Семен, стоя за спиной Густава. – Но канализация не работает, ходим на улицу.
– А душ?
– Естественно, у нас нет никаких нагнетателей, подогревателей и прочего. Воду добываем просто, я тебе покажу попозже. Сначала поедим. В свою комнату заглянешь?
– Да.
Новое жилище понравилось Густаву. Не сказать, что он по-щенячьи скакал от восторга, но комната ему досталась довольно-таки просторная. Уже клонящееся к закату солнце полностью освещало ее. На полу стояла кровать без ножек, возле окна низкий столик. Вот и все. Но странника смутило окно. Он подошел поближе и с недоверием провел по нему рукой:
– Пластиковое?
– Ага, а ты думал какое?
– И как оно здесь оказалось?
– У нас почти в каждой квартире такие окна. Причем чем выше этаж, тем больше таких целых окон.
– Получается, у тебя вроде как элитное жилище? – спросил Густав.
– Получается так. Но если ты не старый пердун, конечно же, – рассмеялся Семен. – Просто, когда мы выбирали место для нашего общего дома, эти здания оказались самыми целыми. Те окна, которых недоставало, собрали по всему городу, в этом нет ничего сложного. Но на первых этажах стоят еще и ставни. Хотя некоторые предпочли просто заложить проемы кирпичами. Тоже хороший вариант, особенно зимой.
– Значит, тут можно с комфортом жить дикарями?
– Дикарями? Я не считаю, что мы дикари. Мы просто живем там, где жили наши предки, вот и все. И когда-нибудь мы вернем всю Землю людям, как в прежние времена.
Густав выглянул в окно, и у него закружилась голова. С девятого этажа все казалось таким маленьким. Крохотные фигурки детей играли в песочнице, туда-сюда сновали люди, кто группами, кто поодиночке. Возле храма стоял отец Захарий и втолковывал что-то женщине. Кажется, это была матушка Мария. И еще странник заметил то, чего не увидел ранее, – по периметру забора располагались вооруженные люди. Примерно через каждые двадцать метров к забору примыкал деревянный сруб, на котором сидела охрана. По прикидкам Густава, если они охраняли только двор, не включая заднюю часть с животными и огородами, то их насчитывалось около двадцати человек. Весьма внушительная армия, если не учитывать, что у них обязательно должна быть хотя бы вторая смена, иначе теряется весь смысл.
– А ты хочешь вернуть все назад? – спросил странник у Семена, разворачиваясь.
– В смысле? Мир, который был до Взрыва?
– Да, он самый.
– Конечно хочу! Разве ты против этого? – Семен пожал плечами.
– Меня устраивает и этот мир. И знаешь почему? Потому что в нем никто никогда не сможет устроить еще один Большой Взрыв. И я останусь жить. Пусть меня убьют где-нибудь за пачку сушеных крекеров, но это будет честная смерть, а не та, что приключилась с предками.
– Ты фаталист, Густав.
– Кто?
– Ну, – Семен улыбнулся, – ты веришь в судьбу. В то, что ничего нельзя изменить. Мы же, все, кто живет здесь, верим в обратное. Что жизнь можно повернуть вспять, что нет таких рек, течение которых невозможно перенаправить.
– И часто ты управляешь реками?
– Нет, но если нас будет много и мы будем хотеть одного и того же, то через какое-то время, не скоро, я не спорю, но мы сможем исправить то, что случилось. Вместе с Богом.
– Забавно.
– Что именно?
– Что Бог допустил Взрыв, а теперь помогает вам избежать его последствий.
– Ты не веришь в Него, так ведь? – Семен сощурил глаза, ухмыльнулся и сразу превратился из добродушного парня в проницательного следователя, подловившего обвиняемого на несоответствии.
– Если и так, то что из этого? Я не собираюсь переубеждать тебя и говорить, что Бога нет. Просто я верю логике, а логики здесь никакой.
– Скоро ты поверишь в Него, Густав. Может быть, даже завтра.
– Почему же?
– С утра будет служба, и каждый должен на ней присутствовать. Тебе понравится.
– Надеюсь на это. А теперь покажешь, как ты живешь?
– Конечно. – Семен широко улыбнулся и опять совершил виртуозное превращение из сложного в простое.
Следуя за ним в его комнату, Густав вдруг подумал: а не показалось ли ему? Разве может так менять людей вопрос веры? Причем веры во что-то мифическое и несуществующее?
Комнату свою Семен обставил побогаче той, в которой поселили Густава. Оно и не удивительно, все же он здесь жил уже давно. Но здесь не было ничего лишнего. Узкая кровать с твердым матрасом, возле нее пушистый коврик. Возле стены большой шкаф, через открытую дверцу которого странник увидел несколько небрежно скомканных вещей на полках, пластиковый контейнер и нечто в глубине, похожее на рукоять револьвера.
На подоконнике стоял уже привычный коричневый горшок с одиноким цветком. Возле него трехлитровая банка с водой и рамка с фотографией. Густав взял ее в руки, чтобы разглядеть поближе.
С фотографии на него смотрела весьма симпатичная черноволосая девушка с большими чувственными губами. Внезапно фотография потускнела, а затем и вовсе исчезла, а на ее месте возникла другая картинка. На этот раз вместе с девушкой на лавочке возле подъезда сидел Семен. Он весело улыбался, и Густав даже по снимку почувствовал, что парень влюблен.
– Это электронная рамка?
– Да, на солнечных батареях. У нас один фотоаппарат на весь дом, с помощью него мы и запечатлеваем хорошие моменты. – Семен осторожно взял фоторамку у Густава и поставил ее на место.
– Стало быть, здесь твои лучшие моменты жизни? Как ее зовут?
– Вика.
– И где она сейчас?
– Она… – Семен напрягся и вдруг перевернул рамку экраном вниз. Отошел от окна, сел на кровать, вытянув ноги, и откинулся на стену. – Она сейчас замужем.
– Понятно.
Густав тоже захотел куда-нибудь присесть, но только не на кровать. У него заболела отбитая спина, и поэтому он просто лег на пол, почувствовав, как хрустнули все позвонки. Но после этого наступило облегчение, из спины ушли тяжесть и тупая, мычащая боль. Семен не удивился такому поведению своего нового соседа. Или просто не подал вида.
– И ты любил ее, так? – спросил странник.
– Еще как.
– Судя по фотографии, ей было с тобой тоже весело. Почему же вы не вместе?
– Да очень просто. Можно я закурю? Иногда очень сильно тянет вкусить эту гадость.
– Конечно, я не против. – Густав закрыл глаза. Спать. Может, к черту эти купания, еду, доктора и завтрашнюю службу? Взять и уснуть на пару суток. Прямо так, на полу.
Щелкнула зажигалка. Семен выпустил дым изо рта, и странник почувствовал аромат табака. Иногда ему нравился этот запах, иногда нет, видимо, все зависело от конкретного сорта сигарет. Но сам он не курил и не представлял себе, чтобы мог получать удовольствие от дыма, который будет драть и уничтожать его легкие.
– Я здесь охотник. Добытчик – так называет нас матушка. На самом деле нас не то чтобы много, около десяти человек, которые умеют охотиться и сносно владеют оружием, ловушками. И так как полезной еды на всех не хватает, я имею в виду не консервы и сухой паек, а мясо, то где-то раз в две недели мы едем на охоту. Тут недалеко лес. Раньше он был не слишком большой, но теперь разросся и в нем полно дичи.
– Муты?
– В основном нет, но иногда попадаются уродливые твари. Я бы не рискнул есть их мясо, поэтому мы их просто убиваем, чтобы они не размножались. И вот… Это было около года назад. Я любил Вику и хотел создать с ней семью. У нас есть правила, по которым каждый мужчина должен завести семью и родить одного ребенка. За этим следят отец Захарий и матушка, чтобы не получилось кровосмешения.
И вот с Викой у нас было все хорошо, Бог свидетель. Ей вроде бы тоже неплохо. Иногда мы ссорились, ругались, но из этого не выходило ничего страшного, понимаешь? Мы жили вместе, еще не назначив свадьбу. Матушке такое не нравится, хотя отец Захарий говорит, что, мол, лишь бы не уходили из дома, не покидали нашу семью и слушались заветов Бога. А в Его заветах нет ни слова о том, можно или нельзя жить вместе до свадьбы.
Ну и вот, мы однажды пошли на охоту, уже в который раз. Знаешь, я до сих пор помню ее глаза. Она поцеловала меня и улыбнулась. У нее такие мягкие теплые губы… Поцеловала, обняла, сказала, что любит.
И я ушел. Но получилось так, что мы наткнулись на человеческих мутов. Не знаю, что они делали в лесу, но их было много и они явно кого-то ждали. Я не верю, что они охотились на нас, наверное, хотели поймать кабана или оленя. И тем не менее мы попались в их ловушку. – Семен глубоко затянулся и закашлялся.
Веки у Густава вздрогнули, но он не открыл глаз, а продолжал парить где-то между сном и реальностью, не упуская и истории Семена.
– Короче, было уже темно, и началась паника. Мы только пришли на место, где хотели переночевать, чтобы утром пойти по следу, проверить капканы, а тут такое. Ну, не ожидали как-то. Пальба, крики, фонари никак вообще не помогали. У мутов оказались камни и железные прутья. Они бросали их, били нас, мы стреляли в ответ, практически вслепую. Вышло так, что в какой-то момент мы разделились и начали стрелять друг по другу, а муты очутились сзади нас и могли беспрепятственно делать все, что взбредет в их недоразвитые мозги.
