— Расширение морга. Звучит как название фильма Хаммера. Как тебе может нравиться работать в патологии?
— Пэт, я тысячу раз тебе говорила, мне противно там работать. Но это единственное отделение, куда я смогла попасть и где есть нормальный рабочий день с девяти до пяти. Ведь ты терпеть не можешь, когда я работаю по скользящему графику.
— Ах этот Толивер, — воскликнул я. — Везде успевает, всегда на подхвате, правда, получается не так хорошо, как когда-то во Франции.
— Он выглядит больным. — В Мэрджори победил профессионализм.
— Конечно. Я понимаю, почему он ходит в патологическую лабораторию. Вот чего не могу понять, так это как его оттуда выпускают.
— На прошлой неделе я слышала, как он сильно ссорился с нашим профессором.
— Нынешним профессором, да? Я думал, это тот, кого ты называла Джеком Великолепным. О чем была ссора?
— Свидетельство о смерти или что-то в этом роде.
— Старина Толивер.
— Они закрылись в кабинете, но все равно было слышно. Толивер кричал, что он важная персона и вынесет вопрос на совет. Я слышала, как он сказал, что работает на «определенное министерство, которое не будет называть». Помпезный старый дурак. Пытается делать вид, что работает на Сикрет Сервис или что-то вроде того.
— Насмотрелся телепередач о шпионах, — сказал я.
— Он смотрит на мир через дно стакана. В этом его проблема.
— Ты права. Но так, из вульгарного любопытства, ты можешь узнать, что точно хотел Толивер?
— Зачем?
— Мне просто любопытно. Он хочет, чтобы Ферди участвовал с ним в деле — новая клиника или что-то еще, — я желаю знать, к чему ему это. — Хилая импровизация, но Мэрджори обещала помочь. Я думаю, ей самой было интересно.
— Дорогой, ты не забыл, что завтра мы вместе обедаем.
— Как я могу, если ты напоминаешь каждый час.
— Бедняжка. Мы не будем разговаривать — будем просто есть. — Она обняла меня. — Ты заставляешь меня чувствовать себя ужасно сварливой, Патрик, а я не такая. Правда, не такая. Я должна чувствовать, что ты принадлежишь мне. Я люблю тебя.
— Мы будем разговаривать, — сказал я.
Глава 9
«Шахматисты. Уничижительный термин, которым называют неопытных участников военных игр, считающих, что обе стороны при наличии всей информации принимают рациональные решения. Любая книга по истории доказывает, что это заблуждение, и военные игры существуют только благодаря этому заблуждению».
Словарь терминов. «Примечания для участников военных игр». Центр стратегических исследований. Лондон.
Если телефон звонит посреди ночи, то это всегда за Мэрджори. Поэтому мы ставим аппарат с ее стороны кровати. В эту ночь, наполненную вином, коньяком и Доулишем, когда зазвонил телефон, я только фыркнул и перевернулся на другой бок.
— Это тебя, — сказала Мэрджори.
— Это я — Ферди. Я в своей машине.
— А у меня телефон рядом с кроватью — дикость, да?
— Да, я понимаю. Я очень извиняюсь, но мне надо поговорить с тобой. Ты не спустишься, чтобы открыть мне?
— А до утра твое дело не может подождать?
— Не будь свиньей, — вмешалась Мэрджори. — Иди и впусти его. — Она зевнула и с головой укрылась одеялом. Я не мог винить ее, она очень редко имела удовольствие видеть меня бодрствующим посреди ночи.
— Это вопрос жизни и смерти.
— Хорошо бы так. — Я повесил трубку.
— Ты разговаривал с ним как с ребенком, — упрекнула Мэрджори. — А он много старше тебя.
— Он старше, богаче и лучше выглядит. И он курит.
— А ты опять не начал? Я горжусь тобой, дорогой. Держишься уже почти два месяца, да?
— Шестьдесят один день, пять часов, тридцать две минуты.
— Еще и пятидесяти дней нет.
— Что, обязательно меня в лучших намерениях пресекать? — Я потряс спичечный коробок, взятый с прикроватного столика, и положил его обратно, не воспользовавшись. В доме не было ни одного коробка, иначе я бы дрогнул. Я отказался даже от сигар у Ферди. Иногда нельзя было не испытывать чувство большой гордости за себя. Я натянул пижамные брюки и свитер под горло.
— Я поговорю с ним в гостиной, — сказал я, выключая свет.
Ответа не последовало. Мэрджори обладала способностью засыпать мгновенно. Я зевнул.
Я впустил Ферди и проводил его в гостиную. В кастрюле с вечера осталось какао. Я поставил кастрюлю на плиту и принес из кухни чашки, таким образом у меня была уважительная причина просыпаться постепенно. Ферди мерил шагами ковер в гостиной в таком волнении, что руки его дрожали, когда он прикуривал сигару.
— Только мне не предлагай, — предупредил я.
Он послушно взял какао, но даже не пригубил.
— Сейчас, может быть, ты мне поверишь. — Он внимательно посмотрел на меня, но больше ничего сказать не мог. — Не знаю с чего начать.
— Ради бога, Ферди, сядь.
На нем было пальто импрессарио: черного цвета с барашковым воротником. Еще десять лет назад оно вышло из моды. Он сел и сбросил пальто с плеч величественным жестом.
— Странный район.
— Да, вшивенький, — согласился я.
Он оглядел запыленную комнату, пачку бумаги, подложенную под часы, пятна на диване, прожженный ковер, книги, на форзацах которых карандашом была указана цена.
— Ты бы жил лучше, если бы слушался меня.
— Я думал об этом, Ферди. Почему бы тебе меня не усыновить?
— Ты еще не знаешь, что случилось сегодня ночью.
— Шлегель ударил Бодина?
— Что? Ах да. — Ферди нахмурился, а затем небрежная улыбка подтвердила, что он понял шутку. — Они напали на бедного старого Толли.
— На кого?
— На Толивера, Бен Толивер — член Парламента. Ты провел в его обществе вчерашний вечер.
— Кто на него напал?
— Эта долгая история, Патрик.
— У нас впереди целая ночь, — зевнул я.
— Проклятые русские напали на него. Вот кто.
— Лучше давай все по порядку.
— Как раз перед тем как мы уехали, Толивер позвонил по телефону. За ним следили. У него в машине есть телефон, и он позвонил сказать, что возвращается. Когда ты ушел, я взял машину и поехал ему навстречу.
— Ты говоришь об этом на удивление спокойно. Почему не позвонил в полицию?
— Да, я не с того начал. Я должен был предупредить тебя, что Толивер работает на Сикрет Сервис… теперь, не удивляйся. Я говорю тебе чистую правду, любого можешь спросить…
— Что ты имеешь в виду: я могу спросить любого? Откуда, черт возьми, все знают?
— Любого из тех, кто знает, — чопорно произнес Ферди.
— О’кей, Ферди, теперь понятно. Но меня это не убедило.
— На минуту забудь свою ненависть к Толиверу…
— У меня нет к нему ненависти… Так, только зуб на него имею.
— Да, и я знаю почему, но, если бы ты по-настоящему узнал Толивера, он бы тебе понравился.
— С учетом того, что он работает на Сикрет Сервис.
— Ты хочешь, чтобы я продолжал рассказывать?
— У меня нет жгучего нетерпения, Ферди. Я спал, когда ты позвонил мне из машины.
— Забудь о телефонных звонках. Я знаю, тебя это тоже раздражает.
— Ради бога, продолжай. — Из соседней комнаты Мэрджори крикнула, чтобы мы не очень шумели. Я зашептал: — Толивер работает на Сикрет Сервис и за ним следили, когда он позвонил тебе из своего «бентли». Давай перейдем к тому моменту, когда ты с ним встретился. Что за машина преследовала его?
— Это был не легковой автомобиль. Восьмиколесный грузовик, — с сомнением сказал Фреди. — Я знаю, ты мне не поверишь, но я сам его видел.
— А Толивер был в «бентли»? Он мог запросто уйти от преследования.
— Вначале за ним следовал старый «хамбер истэйт». Толивер понял, что это слежка и притормозил, пропуская «хамбер». И в этот момент большой десятитонный грузовик обогнал их обоих. Толивер оказался в «коробочке». Грузовик шел со скоростью миль пятьдесят в час; «хамбер» подпирал сзади, а водитель грузовика не давал себя обогнать.
— Лихие парни.
— «Хамбер» ударил по заднему бамперу. Толли был крепко напуган.
— Ты мог говорить с ним по телефону?
— Да, он положил трубку на сиденье рядом с собой и кричал. Затем резко затормозил грузовик. Удивительно, как они не угробили Толли.
— Они не пытались это сделать.
— Почему ты так уверен?
— Я не уверен, Ферди, но люди, которые идут на такой риск и такие расходы… Понимаешь, в этом случае проще сделать столкновение летальным, а не наоборот.
— Толли всегда пристегивается.
— Где был ты, когда все происходило?
— В самом конце я пристроился за «хамбером». Они были слишком увлечены и не заметили меня.
— Что произошло, когда они остановились?
— Я тоже остановился, но на достаточном расстоянии впереди. Затем побежал назад к ним. Они так и не обратили на меня внимание. Открыли дверцы машины Толли и попытались вытащить его.
