Лен Дейтон
Рассказ о шпионе
«Война — это игра, в которую короли, если они достаточно мудры, играть не будут.»
УИЛЬЯМ КОУПЕР, 1731–1800
Глава 1
«После овладения рубежом войска прекращают боевые действия до назначения нового рубежа».
Правила ведения военных игр. Центр стратегических исследований. Лондон
Сорок трое суток без смены дня и ночи: шесть бледно-голубых флуоресцентных недель без глотка свежего воздуха, без звездного неба. Я пил соленую влагу тумана и вдыхал запах йода и гнилых морских водорослей — этот запах на берегу именовали озоном.
Ракетная подводная лодка «Викинг», находящаяся на глубоководной якорной стоянке в восточной Шотландии, не место для празднования возвращения в реальный мир. Необитаемые острова в миле или более от берега были окутаны морским туманом. Над головой словно в гонке проносились темные тучи, разбивавшиеся о гранитные вершины Большого Хэмиша. Затем, вытянувшись в линию, тучи опускались к подножию гор и просачивались сквозь каменные стены, которые когда-то были высокогорными вершинами.
Вместе с нашей на якоре стояли еще четыре подводные лодки. Это только на стоянке, а не на якоре было еще больше. Порывы западного ветра заставляли лодки прижиматься к надводным кораблям с их поющими двигателями. Сквозь туман проглядывали желтые палубные огни. Стаи чаек с пронзительным криком кружились и набрасывались на отходы с камбуза.
Ветер принес дождь, хлеставший по волнам и как бы сверливший корпуса подводных лодок. Под ногами я чувствовал огромное темное тело лодки, вытянувшейся на якоре. Сходни прогнулись. Идти по сходням легче, если не смотреть вниз.
Рядом застонал корпус соседней лодки: это все та же волна накатилась и забулькала у нее на носу. Прогноз погоды подтверждался: сплошная низкая облачность, мелкий дождь, западный ветер. Дождь царапал морскую поверхность цвета помоев и забирался в рукава, ботинки, за воротник. Мой резиновый ботинок скользнул по сходням, но я сохранил равновесие. Вытер лицо от дождевых капель и безадресно выругался.
— Держись. — Сзади оказался Ферди Фоксуэлл. Я опять выругался, теперь уже упомянув его имя.
— По крайней мере ВМС появляются вовремя, — продолжал Ферди.
На дамбе стоял оранжевый «форд». Дверь автомобиля открылась и из него выскользнул стройный мужчина. На нем был непромокаемый плащ и твидовый костюм, но я знал, что он является британским морским офицером и служит в управлении полиции. Он наклонил голову, отворачиваясь от дождя. Вооруженный часовой ВМС США высунулся в конце сходен из своего укрытия, чтобы проверить кто идет. В британском офицере я узнал лейтенанта Фрэзера. Он направлялся к нам по скользким сходням, проворно ступая со ступеньки на ступеньку.
— Позвольте мне. — Он протянул руку, но затем, заметив, что блестящий металлический чемодан пристегнут к цепочке, уходящей под рукав моего пальто, смущенно улыбнулся.
— Помогите мистеру Фоксуэллу, — сказал я, — он свой никогда не пристегивает.
— Ты бы тоже не пристегивал, если бы хоть немного соображал, — запыхтел Фоксуэлл.
Лейтенант шел за мной и я мог посмотреть вниз на жирную пену, почувствовать запах дизельного топлива и прийти к выводу, что Ферди Фоксуэлл прав. Когда я ступил на сходни следующей подводной лодки, то опустил чемодан и оглянулся. Молодой офицер сгибался под тяжестью чемодана. Ферди, растопырив руки, чтобы сохранить в равновесии свои двести дряблых фунтов, двигался по сходням, как цирковой слон по канату. Шесть недель в стальной «трубе» все-таки многовато, даже несмотря на кварцевые лампы и тренажеры. Я поднял чемодан, заполненный магнитофонными кассетами и катушками, и вспомнил, как бегал по сходням во время похода.
Красный «понтиак», двигаясь вдоль дамбы, притормозил около склада торпед и осторожно преодолел двойной скат. Автомобиль проехал перед нами, завернул у магазина красок и исчез между длинными рядами бараков. Покатые крыши бараков блестели от дождя. Вокруг не было ни души и строения напоминали старые черные гранитные горы, сверкавшие невдалеке своими влажными склонами.
— С вами все в порядке? — спросил Фрэзер.
Взвалив чемодан на плечо, я начал спускаться к дамбе. Дверь будки часового была немного приоткрыта, и я слышал, как по радио передавали музыку Баха.
— О’кей, приятель, — раздался голос моряка. Он захлопнул дверь после того, как порыв ветра забросил внутрь горсть дождя.
Позади «форда» стоял небольшой грузовик. Полицейский из Адмиралтейства, явно не в настроении, проворчал что-то о том, что мы на два часа опоздали и что американцы совсем не умеют готовить чай. Он нахмурился, глянув на чемоданы, и закрыл их в сейф грузовика. Ферди выставил вперед желтый от никотина палец, изображая пистолет, и «выстрелил» в затылок полисмену. Фрэзер, заметив этот жест, позволил себе подобие улыбки.
— Может быть, по глоточку? — спросил он.
— Мне бы твою работу, — ответил Ферди Фоксуэлл.
Фрэзер кивнул. Мы все готовы были ему это сказать.
Хлопнула стальная дверь. Я посмотрел на атомную субмарину, на которой ходил в Арктику. Нам, гражданским, всегда разрешали сойти на берег первыми. Сейчас экипаж должен собраться на палубе перед боевой рубкой — это последнее усилие я научился называть «уборкой парусов». Команде предстояло еще несколько часов поработать до прибытия нового экипажа, который и уведет лодку снова в море.
— Где все?
— Я не удивлюсь, если спят, — ответил Фрэзер.
— Спят?
— Русская лодка прошла через Северный пролив в Ирландское море в среду утром… Была большая паника — сторожевики, локационные буи, эсминцы класса «Каунти» и прочее. Метры телетайпных сообщений. Семьдесят два часа повышенной боевой готовности. Только прошлой ночью дали отбой. Вы пропустили представление.
— Боялись, что они будут выгружать оружие в Ольстере? — спросил Ферди.
— Кто его знает? — ответил Фрэзер. — В районе Малин-Хед также были два русских разведывательных судна, замаскированных под траулеры, и эсминец. Тут поневоле забеспокоишься.
— Ну и?..
— Мы прекратили секретные радиопереговоры на пять с половиной часов.
— А подводная лодка?
— Ребята выследили ее за Уэксфордом вчера днем. Похоже, русские просто выясняли обстановку. — Он улыбнулся и открыл дверцу автомобиля. Салон был чисто убран, отделан черным пластиком. На заднем стекле шторки в стиле Ламборгини и даже стеклоочиститель.
— Они хитрые бестии! — воскликнул Ферди примиряюще. Он подул на руки, согревая их.
Фрэзер сел на место водителя и перегнулся назад, чтобы открыть заднюю дверцу.
Я достал из-под дождевика сухой платок и протер мокрые от дождя очки. Фрэзер включил зажигание.
Ферди Фоксуэлл сказал:
— Бог с ними, с деньгами, гренками с корицей, бифштексами… Шесть недель без выпивки — это явно противоестественно.
— Не у всех шкиперов такие амбиции, — откликнулся Фрэзер.
Ферди устроился на заднем сиденье. Это был крупный мужчина, выше шести футов, широк в плечах. Ему было уже за пятьдесят, но каштановые волнистые волосы еще достаточно пышны, и их обладатель посещал парикмахера не реже раза в месяц. Но его волосы были не большей рекламой парикмахера, чем мятые костюмы для портного или удивительная способность Ферди грамотно писать для известной публичной школы, куда он отдал двух своих сыновей.
— Выпить хочется, — улыбнулся Фоксуэлл. Его кривым редким зубам не хватало только золотой проволочки, чтобы завершить образ непослушного ребенка.
Автомобиль Адмиралтейства ехал в соответствии с инструкцией — со скоростью пятнадцать миль в час. Мы держались всю дорогу сзади. Территория была обнесена двойным забором с большими КПП на каждых воротах, проволока поднималась вверх на двадцать футов. Новичкам всегда говорили, что ракетная подводная лодка «Викинг» служила во время войны лагерем для военнопленных, но это было неправдой: лодку использовали для проведения испытаний торпед. Но все уже в прошлом, все в прошлом…
Часовые, оставив собак, завывавших как оборотни, пили на вышке горячий кофе и кивком разрешили нам проехать. Мы оказались на дороге, идущей по побережью, спустились по ней вниз мимо домов, офицерского клуба, кинотеатра. Улицы были пусты, но автостоянка у кафе оказалась заполненной. Окрестные огни терялись в морском тумане, окутывавшем нас. Машина Адмиралтейства продолжала свой путь по направлению к аэропорту. Мы выбрались на дорогу, которая шла выше. Для этого пришлось медленно подняться по узкой улочке, ведущей к причалу и далее в объезд Хэмиша.
В результате применения «дикими» фермерами дефолиантов земля здесь годилась разве что для выпаса нескольких черномордых овец. Этот древний гористый кусочек Шотландии был только чуть прикрыт истощенной почвой, защищавшей тяжелый гранит, не подверженный воздействию погоды. Я чувствовал, как колеса проскальзывают на льду. Перед нами поднимался холм, серый от выпавшего на прошлой неделе снега. Только шотландская куропатка могла выжить в этой местности, прячась под вереском и питаясь подножным кормом, очень осторожно передвигаясь, чтобы не провалиться под снег.
