– Возможно, возможно, – старуха пожевала губами. – Надо с Мишенькой поговорить, предложить ему. В конце концов, мы все здесь живем на его деньги и должны делать все, чтобы его бизнес шел успешно и деньги не кончились.
– Так как, мамуля, ты скажешь Мише? – радостно встрепенулась Валентина.
– А почему бы тебе самой с ним не поговорить? А лучше всего поговори с Ларой, если она так заинтересована в этой поездке, то сможет его убедить.
– Вот еще. Ларка меня слушать не станет. Ты же знаешь, как она ко мне относится. А Миша к тебе прислушивается, он очень уважает твое мнение.
Замечательно. Стало быть, у Ларисы Анатольевны и Валентины Олеговны неприязнь взаимная. Ну, господа скорпионы, кто следующий? Какие еще приятные открытия ждут меня в расчудесной семье Руденко?
– Ну, Валюша, ничего не поделаешь, придется нам с тобой терпеть. – Анна Алексеевна кинула в мою сторону настороженный взгляд, проверяя, не слишком ли внимательно я слушаю их разговор, но я и ухом не повел, вовремя сделав вид, что углубился в лежащий на барной стойке журнал и читаю нечто неизмеримо важное и интересное. – Не мы с тобой выбирали, на ком Мишенька женился. Хорошо, я сама ему скажу.
О! Еще одна новость. Свекровь недолюбливает невестку и не одобряет выбор сына. Интересно, она всегда этот выбор не одобряла или только в последнее время? Наверное, для меня величайшим открытием будет известие о том, что в этом доме кто-то к кому-то искренне хорошо относится.
Но меня, ясное дело, обидело, что они так вот запросто обсуждают свои интимные семейные дела в моем присутствии. То есть, с одной стороны, это мне, конечно, на руку, ведь надо же разобраться, что тут к чему и кто чем дышит, и поручение Наны выполнить, да и самому полезно, мне же здесь работать, трудиться в поте лица, так сказать. Но, с другой стороны, что я – вещь неодушевленная, домашнее животное, которое ничего не понимает и которого можно не стесняться? Вот и Дана меня не стесняется, и эти тетки – одна другой старше, мамаша с дочкой.
Дамы заговорили о каких-то людях, имена которых для меня ничего не значили, и я скрылся в своей конуре. На сегодня я запланировал (в свете полученного накануне аванса) полазить по Интернету, изучая предложения по аренде квартир. Надо же искать себе новое жилище, поскольку я пообещал освободить квартиру в течение месяца.
Из соображений раннего начала рабочего дня я поначалу попытался поискать что-нибудь поближе к улице, где жили Руденко. Лишние полчаса сна никому не помешают, да и престижно жить в центре. По крайней мере, девушки, с которыми я буду знакомиться (а я обязательно буду это делать, иначе и быть не может), не смогут наморщить носик и презрительно фыркнуть, когда я буду приглашать их к себе. А приглашать я непременно буду, потому как я здоровый молодой мужик со здоровыми инстинктами. Предложений оказалось – море. Но и цены были офигительными. Даже при моей зарплате, которая в этот момент уже не показалась мне такой уж огромной. Чем дальше от центра Москвы, тем, естественно, аренда дешевле, но, опять же, чем дальше от центра, тем раньше придется вставать. Что выбрать – сон или деньги? С подобным выбором я столкнулся впервые в жизни и очень удивился, когда обнаружил, как трудно мне его сделать. В конце концов я решил не суетиться и поискать еще, а потом, вооружившись знаниями, обратиться в риелторскую фирму. У них есть свои базы данных, может, там что-нибудь и найдется.
Особое внимание привлекла одна квартирка на соседней улице, дорогая до жути, но уж больно дом был хорош: с охраняемой внутренней территорией, обнесенной кованой оградой, за которой виднелись ухоженные газоны и цветники, с подземной парковкой и прочими прелестями. Я натыкался на этот дом раз пять по меньшей мере как раз пару дней назад, когда плутал по переулкам, пытаясь впервые найти адрес Руденко. И поскольку до окончания моего законного перерыва времени еще было достаточно, не удержался от соблазна и вышел прогуляться. Понятное дело, прогуляться не куда-нибудь, а до того самого дома. Постоять, посмотреть на него, поговорить с охранниками, как там и что, помечтать… Ну помечтать-то можно? Я ж не говорю: «купить», мне только посмотреть, потрогать, понюхать, примериться.
Сказано – сделано. Попросив Нину запереть за мной дверь и предупредив, что обедать я буду вместе с Даной (во избежание всяческих кулинарных вольностей), я отправился на соседнюю улицу.
А дом и вправду был чудо как хорош! Прямо королевский дворец! Может, плюнуть на все да и пожить в этом дворце, пока есть возможность? Угрохать на арендную плату всю зарплату, питаться у Руденко, все равно ведь работать без выходных, так что с голоду не помру, шмотки можно пока не покупать, я экипирован вполне прилично, правда, все, что у меня есть, через полгода выйдет из моды окончательно и бесповоротно, и если не обновлять гардероб, то в каком-нибудь пафосном месте и показаться-то будет нельзя – засмеют. И девушки-очаровашки не захотят со мной знакомиться. И машину содержать будет не на что, на бензин не хватит, не говоря уж о мойке и сервисе. Нет, не потянуть мне квартиру в этом доме.
А коварное воображение уже рисовало, рисовало вовсю сладостные картины жизни во дворце… Вот я прихожу с дамой, вот усаживаю ее на огромный диван в гостиной, разжигаю камин, готовлю напитки за элегантной барной стойкой, веду ее в спальню, показываю роскошную просторную ванную, отделанную итальянской плиткой… Мечты казались тем более реальными, что в Интернете были размещены фотографии интерьеров этой предлагаемой к аренде квартиры, так что воображение мое буйное опиралось все-таки на факты, а не на домыслы.
– О чем мечтаем? – послышался у меня за плечом мужской голос.
Я очнулся и сердито повернулся, собираясь вякнуть что-нибудь грубое и недвусмысленное, но, к собственному удивлению, увидел перед собой парня примерно моих лет или чуть старше в милицейской форме с погонами капитана. Ну конечно, тут же сообразил я, богатый дом, привлекательный для воров-домушников, и перед ним стоит спортивного вида парень и что-то долго и пристально рассматривает. Чего он высматривает, чего вынюхивает? Подозрения бравого милиционера вполне можно понять.
Я решил быть честным. Ну, по большому-то счету мне скрывать и нечего.
– Да вот мечтаю, как было бы классно снять квартиру в этом доме. Здесь сдается одна, я в Интернете прочитал. Пришел разведать, как тут и чего.
– Ну, – капитан насмешливо глянул на меня, – и как? Дом производит хорошее впечатление или так, не особенно?
– Дом – зашибись. Только, боюсь, я цену не потяну. Больно дорого.
– А что, зарплата не позволяет?
– Позволяет. Ровно на съем квартиры. Больше ни на что не хватит, даже на туалетную бумагу. Сам понимаешь, жить в таких хоромах и ходить с грязной задницей как-то не по кайфу.
– Это точно, – согласился капитан. – Придется тебе поискать что-нибудь подешевле. Тебе что, прибило конкретно в этом районе хату снимать?
– Хотелось бы.
– А что так?
– Да я тут работаю недалеко, на соседней улице, у меня рабочий день с семи утра, так что сам понимаешь, хочется время хотя бы на дороге сэкономить. Слушай, ты не местный случайно? – вдруг спохватился я. – Может, ты в курсе, где тут кто что сдает, только по умеренным ценам?
– И где ж ты на соседней улице с семи утра работаешь? – продолжал допрашивать меня капитан все так же насмешливо. – В магазине грузчиком?
Я не обижался. Я его понимал. У меня в Москве было множество знакомых, и от доброй половины я в те или иные времена слышал истории о том, как обворовали их квартиры, при этом все они, свято презиравшие всю милицию, вместе взятую, причитали: и куда участковый смотрел, и как он вообще работает, я в жизни его в глаза не видел. Если этот симпатяга в погонах окажется участковым, то я, кажется, получаю наглядное представление о том, как же именно он работает. Вот так. Наверное, это правильно.
– Не, – я помотал головой и кивнул на палку, на которую опирался, – куда мне в грузчики? Врачи пока не разрешают. Вот через годик-другой, пожалуй, смогу. А пока – нет.
– Вижу, – улыбнулся тот. – Так где же ты нашел себе такую стремную работенку, чтобы ажник в семь утра заступать? На соседней-то улице, а?
– Домашним тренером подвизаюсь. В одной богатой семье.
– Да? – Он недоверчиво приподнял брови. – И в какой же?
– Тебе фамилию назвать?
– Да уж назови, не откажи в любезности.
– Ну, Руденко. И что?
– Ничего, – он пожал плечами, – нормально. Документы у тебя в порядке?
Н-ну, не совсем. То есть паспорт у меня есть, это обязательно, только регистрация в нем сомнительная. Нет, все без глупостей, она чистая, меня одна бабулька по протекции знакомых у себя зарегистрировала. За денежки, разумеется. Но бабулька эта мне никто. Самое печальное, что она уже в таком глубоком склерозе, что плохо помнит, кого регистрирует у себя, и начни какой-нибудь добросовестный мент проверять – вполне может брякнуть, что знать меня не знает и рожу мою впервые видит. И кому я потом что докажу?
