Он не раз подумывал пригласить Фрейю на ланч, но до сих пор этого не сделал. Она ясно дала ему понять, что не хочет с ним сближаться. Главным для нее был сын. Сейчас он, как никогда, нуждался в ее любви и внимании. Зачем ей тратить время на бывшего бойфренда?
Гас прекрасно это понимал, но все равно ему было необычайно трудно держаться на расстоянии от Фрейи. Он видел ее каждый день, и с каждым днем она казалась ему все красивее. Она по-прежнему походила на морскую нимфу, и находиться рядом с ней было еще мучительнее, чем ждать результатов обследования.
Он обнаружил, что помнит во всех подробностях, как влюбился в нее. Для него стало удивительным открытием, что скромная, застенчивая девушка, по которой он тайно вздыхал два года, тоже была к нему неравнодушна. Несмотря на родительские запреты, они с Фрейей с каждым днем становились ближе друг другу.
Они впервые занимались любовью в маленькой уединенной бухте, находящейся в двух часах ходьбы от Шугар-Бей.
Гас все еще помнил головокружительный аромат ее волос, солоноватый вкус ее гладкой загорелой кожи, ее нежность и смелость.
И она не смеялась над его робостью.
Когда они занимались любовью в следующий раз, он был более раскрепощен и уверен в себе. Это произошло в домике Поппи.
Мать Фрейи редко покидала Шугар-Бей. В тот раз ее пригласила на день рождения подруга из Гимпи.
Фрейя позвонила Гасу:
– У меня отличные новости. Мама уехала, и в нашем распоряжении будут все выходные.
– Вот черт.
– Ты не рад?
– Я должен помочь Мелу в гараже.
– Ты не можешь попросить кого-нибудь из ребят заменить тебя?
Разве он мог ей отказать? В конце концов Гас уговорил Фреда Баррета, пообещав дать ему на две недели свою доску для серфинга.
Когда он пришел к Фрейе, она встретила его в дверях. На ней был только розовый саронг. Она зажгла ароматизированные свечи и украсила свою постель цветками франгипани.
Они занялись любовью, потом пошли купаться, а вернувшись домой, поужинали и продолжили доставлять друг другу наслаждение нежными ласками и поцелуями. Утомившись, они долго лежали в обнимку и разговаривали обо всем на свете, как лучшие друзья.
Черт побери, как он мог об этом забыть? Как он мог позволить ей ускользнуть от него? Неужели он находился под действием чар, которые рассеялись, как только он покинул Шугар-Бей?
Одно Гас знал наверняка: мучая себя постоянными «что было бы, если бы», он может сойти с ума.
После трех дней бесконечных раздумий и томительного ожидания он решил немного отвлечься и заглянуть в гараж Мела. Там вовсю кипела работа.
Мел высунул голову из-под капота кремового «ситроена»:
– Прости, дружище, я не могу сейчас уделить тебе время. Внучка Билла Никсона в эту субботу выходит замуж, и он попросил меня перебрать мотор. Не хочет, чтобы машина подвела его в такой ответственный день. Так что я буду занят до вечера. Как ты смотришь на то, чтобы в полседьмого выпить холодного пива?
Итак, вечером два старых друга сидели на высоких стульях в баре, пили пиво из высоких стаканов и жевали соленый арахис. Мел всегда был отличным рассказчиком, и Гас с удовольствием слушал новости о семье Мела, об их школьных друзьях. Но в конце концов разговор неизбежно переключился на Фрейю и Ника.
Когда Гас принес еще два стакана пива, Мел без всяких предисловий сказал:
– Сын Фрейи чудесный мальчик.
Несмотря на то что сердце Гаса бешено колотилось, он спокойно кивнул и сделал глоток пива.
– Я говорю не только о его спортивном таланте, – добавил Мел. – Ник знает о своей тяжелой болезни, но так мужественно держится. Он не ноет, не ведет себя так, чтобы другие его жалели. Просто продолжает жить.
От захлестнувших его эмоций у Гаса сдавило горло, и он не смог ничего на это ответить.
Мел пронзил его взглядом:
– Можешь заткнуть меня, если я вмешиваюсь не в свое дело, но мне кажется, что Ник очень похож на своего отца.
Внутри у Гаса все замерло.
– На какого еще отца?
Мел небрежно пожал плечами:
– Возможно, на того, который сейчас сидит передо мной.
Отрицать правду не было смысла. Гас медленно выдохнул:
– Полагаю, уже весь город знает правду?
– Ну, может, и не весь город. Максимум три четверти.
– Это означает, что все жители узнали о том, что я – отец Ника, всего через день-два после того, как узнал я? – Гас почувствовал, что гнев и обида, которые он все это время подавлял, готовы вырваться наружу.
– Ты ничего не знал? Ты, наверное, шутишь. – Изумленно покачав головой, Мел выпил немного пива. – Вот это да! – Сделав еще глоток, он поставил стакан на столик и задумчиво посмотрел на Гаса. – То есть Фрейя никогда не рассказывала тебе о том, что у тебя есть сын?
– Я понятия не имел, – холодно ответил Гас.
Он думал, что уже свыкся с этим, но разговор с Мелом вскрыл только что затянувшуюся рану.
– Вот это потрясение. Двенадцать лет назад мы все считали вас с Фрейей такой парой...
– Какой парой?
Мел поморщился:
– Ну не знаю. Одной из тех, которые создаются раз и на всю жизнь.
Гас так сильно стиснул зубы, что удивился, как они не сломались. Он знал, что Мел не преувеличивает. В то лето они с Фрейей были неразлучны.
Сейчас, оглядываясь назад, он не мог точно сказать, в какой момент изменился, но, должно быть, это началось сразу, как только он уехал в Брисбен. Как он мог после шести коротких недель так легко отпустить Фрейю?
Восемнадцать лет – время амбиций, планов, поиска новых впечатлений.
Но разве это может служить оправданием?
Ужаснее всего было то, что он изменился так быстро и радикально, что отпугнул Фрейю. Но он не собирался признаваться Мелу Крейну, что она пыталась сообщить ему о своей беременности.
– Знаю, это не мое дело, – произнес Мел, осторожно глядя на Гаса, – но все это время здесь никто не знал, что ты отец Ника. Один-два человека предполагали это, но Фрейя и Поппи на несколько месяцев уезжали на север. Когда они вернулись, Фрейя была беременна, но никому ничего не рассказала.
– Думаю, Поппи увезла ее, чтобы сбить всех с толку, – мрачно заметил Гас.
– Да. – Неожиданно лицо Мела просветлело. – Могу сказать тебе одну вещь, Гас. Фрейя прекрасная мать. Работая детским тренером по регби, я имею дело с разными семьями. В моей команде есть мальчики, которые воспитываются в неполной семье. Есть такие, чьи родители никогда не приходят на матчи. Некоторые родители орут на своих детей или на рефери во время матча. – Мел внимательно посмотрел на него поверх ободка стакана. – Безусловно, твое появление в жизни Ника – большой плюс для мальчика, но должен сказать, что Фрейя в одиночку проделала отличную работу. Она разрешила Нику играть в игру, которая ей самой не нравится, и я ее за это уважаю. Уверен, она бы предпочла, чтобы он играл в теннис.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
