первый раз боролись за видавшую виды кость.
В гигантском кресле на возвышении восседал человек с большой золотисто-седой бородой, окаймлявшей его широкое лицо. С серьезным видом он говорил о чем‐то с другим человеком, лицо и борода которого походили на его собственные. Впрочем, второй человек больше слушал, чем говорил.
– Вождь Лотгар! – окликнул стражник возбужденным, даже радостным голосом, и все в зале сразу повернулись к нему.
Человек в кресле взглянул на стражника, и его черты исказило раздражение. Его собеседник тоже было нахмурился, но тут же осклабился, заметив стоявшую позади высокого стражника фигурку.
– Я привел тебе девочку, Лотгар, – объявил стражник.
Все в комнате замерло. Слышно было лишь, как трещали поленья в очаге.
5 лет
– Где ты нашел ее, Ладло? – прошептал Лотгар.
– Она подошла прямо к дверям крепости, лорд. И спросила тебя. Сказала, что хочет попасть в храм. – Стражник хохотнул, словно сам не верил своим словам.
– Сколько тебе лет, девочка? – спросил ярл. Этот вопрос всегда задают в самую первую очередь. Ей вспомнились слова Хёда: За двенадцать лет в Сейлоке не родилось больше ни единой дочери… Мужчины привозят дочерей из других краев… но этого мало… и кажется, нет спасения, нет руны, что сняла бы с нас это заклятие.
– Я не знаю, сколько мне лет, – солгала Гисла.
Плечи ее напряглись, глаза уставились на черные от грязи босые ноги.
– Откуда ты пришла? – строго спросил ярл.
– Я из Лиока.
– Если бы ты родилась в Лиоке, мы бы знали, – сказал человек, стоявший рядом с Лотгаром.
Лотгар вытянул руку, словно призывая его замолчать:
– Ликан… позволь мне, брат.
– Я из Лиока, – настаивала она, упрямо вздернув подбородок, как учил ее Арвин.
– Зачем ты пришла? – спросил Лотгар.
– Я хочу, чтобы меня отправили в храм.
По залу пронесся глухой ропот.
– Вон отсюда. Уйдите все, – повелел Лотгар, и все, кроме его брата, немедленно подчинились приказу.
Ликан остался стоять рядом с ярлом, и тот ничего ему не сказал.
– Кто о тебе заботится, девочка? – спросил Лотгар, когда зал опустел.
– Я сама о себе забочусь.
– Где твоя семья?
– Не знаю.
– Как тебя зовут?
– Не знаю.
– А что ты знаешь?
– Что я из Лиока, – громко и решительно отвечала она. – И я девочка.
Лотгар расхохотался, а его брат выругался, не веря своим ушам.
– Девочка маленькая, но язычок у нее острый. Она юна, но, похоже, неплохо разобралась в ситуации, – словно сам себе заметил Лотгар. – Ты похожа на дочь Лиока, – согласился ярл. – Волосы у тебя светлые, а глаза синие.
– Она похожа на твоих дочерей, лорд. И на нашу мать, – задумчиво произнес Ликан.
Ярл Лотгар разглядывал Гислу, перебирая пальцами свою длинную бороду.
– Но родилась она не в Лиоке, – сказал ярл. – Она совсем ребенок, мы бы узнали о ее рождении. Родители принесли бы ее ко мне для благословения.
– Быть может, ее родители скитались по разным странам, – предположил Ликан. – Быть может, она принадлежит к роду бродяг.
– Я ни к кому не принадлежу, – вскинула голову Гисла.
Мужчины изумленно уставились на нее, словно не веря своим глазам. Спустя несколько мгновений Лотгар снова заговорил:
– Но… почему… тебе хочется попасть в храм?
– Потому что я ни к кому не принадлежу, – повторила она. – В храме меня будут кормить.
Лотгар медленно кивнул, а его брат заговорил:
– Посылать больше некого, Лотгар.
– Некого. – Лотгар покачал головой. – У нас никого нет. Иначе придется силой забирать дочерей у моих людей.
– Ты бы убил всякого, кто попытался бы отнять у тебя дочерей, – тихо заметил его брат.
Глаза Лотгара потемнели, но он снова кивнул:
– Сущая правда.
– Но теперь у нас есть этот ребенок. Девочка. Мы не знаем, откуда она пришла… но думаю, что мне все равно, – признался Ликан.
Лотгар со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла.
– Хвала Одину, – прошептал он. – Мне тоже все равно. – Он потянул себя за бороду и снова уставился на Гислу.
Она выдержала его взгляд. Все шло точно так, как обещал Арвин. У них больше никого не было.
– Придется дать тебе имя, дочь Лиока, – проворчал Лотгар. – Как мы тебя назовем?
Она не знала, как должны звать дочь Лиока, и потому промолчала.
Снова заговорил Ликан.
– Назовем ее Лиис. В честь нашей матери. Думаю, это она послала нам девочку, – торжественно сказал он.
– Лиис из Лиока, – буркнул Лотгар. – Подходящее имя.
– Иди сюда, девочка, – потребовал Ликан.
Она подошла прямо к креслу ярла. Лотгар вытащил из голенища клинок и резанул по большому пальцу.
– Боги сказали свое слово. Я не стану отказываться от такого дара.
Он размазал по ее лбу свою кровь и в знак благословения накрыл ее голову своей широкой ладонью.
– Отныне ты Лиис из Лиока.
* * *
Ярл Лотгар передал Гислу жене, красивой женщине таких же лет, что была ее мать. Окинув девочку быстрым взглядом, жена ярла кликнула Лагату и Лисбет, и на зов, шелестя юбками, прибежали две старухи. При виде Гислы они изумленно застыли.
– Ох, леди Лотгар! Так это правда? Мы думали, Ладло все выдумал, – залопотали они, перебивая друг друга.
– Мы приготовим девочке ванну и подберем ей одежду, – распорядилась жена Лотгара, и старухи, кивая и приседая, провели Гислу и свою госпожу вверх по лестнице, в спальню, где стояла маленькая железная ванна.
Часть пола в комнате лебедкой опускалась на нижний этаж. Там на нее ставили ведра с горячей водой из прачечной и поднимали обратно, так что старухи в мгновение ока сумели наполнить ванну.
– Залезай, дитя, – велела леди Лотгар.
Гисла попыталась влезть в ванну, не снимая одежды, но старухи, квохча и бранясь, налетели на нее, словно воры, и сорвали штаны и блузу Хёда. Она скользнула в ванну и погрузилась в воду, смущаясь своей наготы. Кожа плотно обтягивала острые кости ее плеч, ребер, бедер, тоненькие ноги с широкими узлами коленок. В блузу и штаны Хёда она облачилась в спешке. Она не видела себя без одежды с тех пор, как… как… Она не смогла вспомнить. Это было еще до того, как в Тонлис пришла смерть.
– Кожа да кости! – вскрикнула Лагата. Или Лисбет.
– Да… ее одежда не годится, – забеспокоилась леди Лотгар. – Ей не будет впору ни единое платье из всех, что найдутся у нас в деревне. И потом, надо ее принарядить. Мы не можем послать ее в храм в мальчишеской одежде.
Когда Гисла погрузилась в воду, руна, которую вырезал у нее на ладони Хёд, отозвалась резкой болью. Но Гисла не посмела взглянуть на нее. Хёд велел держать
