себе… Не знал, что у тебя есть такое секретное убежище.
— На то оно и секретное, — подмигнул Гоша.
Я будто попал в добротную зажиточную квартиру, разве что без окон. Ровные стены оклеены дорогими заграничными обоями. Солидная люстра из стекла, а не из пластмассы. Мебель вся тоже ненашенская. Есть буфет, кухонный стол и письменный. Шикарный диван, пара шкафов — и дверь куда-то еще.
— Это душ и туалет, — уловив мой немой вопрос по поводу неизвестной двери, Гоша поспешил ее отворить, с гордостью показывая мозаику на стенах из голубого и белого кафеля, сияющий «трон» со сливным бачком, подобие стационарной душевой кабинки, также выложенной кафелем.
— А неплохо… Сам бы жил.
— Да, это гнездо я для себя любимого делал.
— Знал, что Сухой придет по твою душу? — усмехнулся я.
— Сам знаешь… Работа у меня тревожная, а порой и опасная. То менты, то бандиты нагрянуть могут. А тут Гоша Индия всегда отсидеться может, с силами собраться, поразмыслить. Захотел такое заиметь после того случая, как меня подстрелили. Сафонов, бывший начальник местного УВД, помнишь же эту гниду? Он куда-то, вроде, перевелся потом.
— Конечно, говорят, его на пенсию уже спровадили давно, — я вспомнил, что рассказывал мне Осинкин. — Но это не точно.
— Да мне на него наплевать, а вот на себя нет. Вот после того случая и я задумался. Тело у Гоши не казенное, терпеть ненавижу, когда в нем дырки. Вот и забабахал себе тайное убежище. Комната, правда, единственная, но мне одному много не надо… а машина у меня в соседнем гараже стоит.
— Отличное место, вот только кто знает о нем? Кто его строил?
— Те, кто строил, их нет, — хмыкнул Гоша.
Я уставился на него.
— Убил, что ли?
— Вот ты, вроде, знаешь меня давно, Курсант, а такую чушь иногда говоришь, — беззлобно высказался Гоша. — Я из Узбекистана специально людей привозил, чтобы построили. Местных не брал. Они город-то не запомнили наш, даже название, уж тем более им по фиг на этот «погреб». Я сказал, квартиры у меня нет, а хочется. Вот в гараже и буду жить. Быстро они мне построили. И ты знаешь, мне они показались очень работящими. Не пьют, варят плов и работают. Нам бы, русским, так…
— Когда-нибудь и мы научимся, — улыбнулся я.
— Работать?
— Плов варить.
Снаружи раздался стук. Глухой. Как в подземелье, хотя ведь мы и были в этом самом подземелье…
— Кого там черт принес? — прошипел совсем другим голосом Гоша и, задрав полу пиджака, вытащил из-за пояса пистолет. Это был не привычный ему «ТТ», а немецкий «Вальтер».
— Ты никого не ждешь? — нахмурился я и тоже потянулся за Макарычем.
Глава 8
Стук был не условный. Обычная дробь. Это-то и настораживало.
— Ты куда? — уставился я на Гошу, а он уже карабкался по лестнице наверх. — Сиди…
— Да я открывать не собираюсь, поглядеть надо, — заверил Индия. — Там у меня смотровое окошко есть, замаскированное.
Он тихо, почти бесшумно открыл люк. Густо смазанные солидолом петли даже не пискнули, а резиновые вставки, проклеенные по периметру крышки, гасили все ненужные бряканья.
Я последовал за другом. Мы вышли на наземный уровень, когда стук в ворота настойчиво повторился, а следом раздался молодой и немного гнусавый мужской голос:
— Откройте, милиция!
Вот так номер… Что они здесь забыли? Коллеги? Маловероятно…
Гоша вскарабкался по какой-то сомнительной лесенке под самый потолок. Отодвинул лоскут мешковины, приляпанный небрежно к воротине, и глянул в открывшуюся щелку, что открывала вид прямо на визитеров. Затем снова завесил щелку тряпкой и скоренько спустился.
Наклонился и прошептал мне на ухо:
— Прикинь! Там и вправду менты! В форме, все дела…
— Давай я открою, а ты вниз полезай… Если что, ксива у меня с собой. С коллегами всегда разберемся.
— А может, не открывать все-таки? — наморщил нос Индия.
— Нужно же узнать, что им надо… Почему-то мне кажется, что твое убежище — не совсем безопасное. Если уж сюда милиционеры нагрянули, то скоро и бандиты смогут. Тему пробьем, узнаем, как они вообще этот гараж нашли.
— А вдруг эти менты — не менты, а ряженые?
— Не знаю. Проверю…
— Или они заодно с киллером. Тот, кто прислал Сухого, ментов подкупил, например. А?
— Полезай вниз, а то фантазия у тебя слишком бурная, — зашипел я.
Гоша подчинился. Крышка над его головой беззвучно опустилась, и я сверху на мешковину люка еще поставил для пущей надежности старое облезлое кресло. Теперь точно никаких следов присутствия хода в подземелье.
— Эй! Гражданин! Мы знаем, что вы внутри! — долбился все тот же, с гнусавым голосом. — Мы видели, как вы входили. Открывайте!
Похоже, настоящий милиционер, не поддельный. Я прильнул к щелке между створками ворот. Слишком узкая, чтобы что-то разглядеть, но метрах в пяти от гаража стоял желтый с синими полосами автомобиль, похожий на УАЗик. Точнее не рассмотреть, бока, вроде, его. Ментовская раскраска авто успокоила. Не похожи эти на ряженых. Милицейский УАЗик не так просто достать — по крайней мере, пока.
Я сдвинул засов и открыл дверь, передо мной стоял молодой прыщавый сержант. Поверх кителя портупея с планшеткой, кобура с ПМ-мом. В общем, наряд патрульного. В машине я разглядел его старшего. Лица не видно, но по силуэту — широк в плечах и морде. Вылезать из машины он не захотел, не по чину, видать.
— Сержант милиции Метелкин, — представился постовой. — Это ваш гараж?
— Конечно, — кивнул я, но светить ксивой пока не спешил, нужно узнать, что привело канареечный УАЗик в столь безлюдное место и что им понадобилось от Гошиного гаража.
— Андрюха! — из машины, сверкая майорскими звездами, веселым и могучим колобком вывалился старший участковый Осинкин собственной персоной.
— Ого! Дядя Петя! — оставив сержанта с раскрытым ртом, я двинулся навстречу старому приятелю и коллеге. — Ты что это? Целый майор, а на патрульке раскатываешь? Тебя разжаловали из участковых? Теперь в наряды ходишь?
— Да если бы… — отмахнулся Осинкин. — С удовольствием бы поменял лямку «урядника» на ППС. У нас рейд… Наркоманов, Андрюш, ловим.
— Каких наркоманов? — улыбался я. — Нет же у нас наркомании.
— Это в газетах, новостях и телепередачах
