— Подойди, пожалуйста, — позвал я Веру, отворив одну из дверок шкафа. Когда девушка приблизилась, я кивнул на стопки банкнот в банковской упаковке, лежащие на одной из полок, — Здесь сорок штук. Через месяц их будет шестьдесят. В Новочебоксарске у меня есть еще одна заначка, но точное количество денег в ней я не знаю, потому что не веду бухгалтерию, и тупо кидаю в неё всё подряд, начиная с авторских и заканчивая гонорарами за студийную работу. Сегодня я случайно узнал, что ты хочешь купить машину, но насколько понимаю, стыдишься попросить у меня на неё денег. Позволь тебя спросить: если эти деньги не для нас с тобой и с Галей, то для кого они ещё нужны? Зачем ты мотаешься по соседним городам и скупаешь в них выигрышные билеты? Тебе больше заняться нечем? В конце квартала тебе на книжку столько авторских придёт, сколько в этой стране простой инженер за полгода не заработает. На улице лето, отдыхать нужно, а ты в свои выходные ездишь деньги зарабатывать.
— Богатенький Буратино, — ухмыльнулась в ответ Вера, — Вот только между мной и тобой есть огромная разница. Тебе не нужно покупать вкусную еду и классные шмотки, а мне это порой приходится делать и удовольствие это не самое дешёвое. Я не собираюсь читать тебе курс экономики, но доставая себе палку сервелата из каталога, ты хоть раз задумывался, а сколько она стоит в реальности? Червонец, да и то, в коопторге. У меня мама всю жизнь проработала бухгалтером в общепите с окладом в девяносто рублей. Думаешь, много она в своей жизни того сервелата съела с такой зарплатой?
— И что? Всё дело в колбасе и шмотках, которых тебе в детстве не хватало?
— Нет, — помотала головой Вера, — Дело во мне. Я не хочу прозябать всю жизнь, как мои родители и миллионы других людей. Вот ты, к примеру, хочешь стать знаменитым, а я просто больше не хочу жить, как все вокруг. Ты ведь сам в одной из своих своей песен призываешь жить здесь и сейчас. Вот я и живу.
Зашибись поговорили!
Интересно, если у моей мамы был Верин характер, то, как папа с ней уживался. Зная отца, могу только предполагать, насколько огнеопасная была их парочка. Может стоит Веру с Борисычем ещё раз познакомить?
Жизнь подкинула мне новые проблемы. Их не так-то и много. Всего две.
Одна, можно сказать, лично моя.
Запомнилась мне оговорка директора Театра Эстрады про аппаратуру, а под вечер она и вовсе так втемяшилась в голову, что я полночи заснуть не мог.
На самом деле я его обманул. Нет, не специально. Как-то машинально ответил на вопрос, и только потом понял, что сказал неправду.
Я как-то уже привык, что мы работаем на том, что имеем. Вот тут-то и затаился подводный камень, про который я совсем не подумал. Александр Павлович меня спрашивал про НАШУ аппаратуру, а я на автомате ответил ему, говоря про аппаратуру ДК. Ту, на которой мы выступали и выступаем. И только к вечеру меня пронзила мысль: — А с чего это я посчитал, что директор ДК будет благостно смотреть, как им выпестованный эстрадный коллектив оторвался от родных берегов и ушёл в свободное плавание, заодно прихватив лучший в городе комплект эстрадной аппаратуры из его ДК? Если что, то находящийся у него на балансе, а то и на материальной ответственности.
В очередной раз понял, что судьба показывает мне жирный кукиш, и успокоенный этой мыслью, я наконец-то заснул.
Побудка была не из самых радостных. У нас в доме что-то происходило, причём, без моего участия.
Я выполз на кухню, и под кофе, понял, что у Галки родители собрались отмечать Серебряную Свадьбу. Двадцать пять лет вместе живут и Галя думает о подарке, а Вера и Гоша ей помогают в силу возможностей. Короче, у меня на кухне происходит "мозговой штурм", как говорят в таких случаях в моём времени.
— Галчонок, а ты не хочешь нас в Канаш пригласить? — пришла мне в голову идея, пока мы за завтраком вчетвером доедали вчерашний Верин торт, — Считай, мы скоро два месяца в туре будем, нужно бы родителей об этом предупредить. Да и нас уже пора поближе познакомить.
— Валера правильно говорит, — поддакнула Вера, через силу доедая третий по счёту кусок, которые я, естественно, не считаю, — Предки — это святое. Вы поезжайте, а я сейчас обратно баиньки улягусь. Переволновалась вчера, пока на права сдавала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— С какого это перепуга ты спать надумала? — возразила Галя, — Я давно собиралась тебя со своими родителями познакомить.
— Гоша, — толкнул я домового, сидевшего рядом со мной, — Будь другом, достань из шкафчика коньячку, у меня от торта во рту першит. Нужно заполировать это дело.
— Какой коньяк? — одновременно повернулись в мою сторону две девичьи мордашки, — А кто рулить будет?
— У Веры права есть, вот пусть и рулит, — довольный своей мелкой пакостью, демонстративно замахнул я коньяк из поднесённой Гошей стопки.
Собирались весело. Бывает же такое в жизни, когда всех и всё устраивает.
— Ну, братик. Ну, сыночек, — на всякий случай ворчала Вера всю дорогу, пока мы ехали до Галиной малой родины, — Устроил ты мне марш-бросок для молодого водителя.
— Не бурчи. Морщины раньше времени появятся, — довольный удавшейся шалостью, вытянулся я на пассажирском сидении, глядя то на дорогу, то на реакцию девушки.
Если честно, то когда Вера заявила, что честно получила своё водительское удостоверение, я ей не поверил.
Оказалось, что я был не прав. Девушка реально училась и вождению и правилам дорожного движения, а не так, как это было принято в моём времени: права купила, а ездить не купила. А кто бы видел её счастливое лицо, когда она освоилась за рулём моей "Трёшки". Что ни говори, а между личной машиной и автомобилем, убитым курсантами автошколы ДОСААФ, существует огромная разница.
К тому же дар Предсказательницы ей очень помогает. К примеру, пока мы ехали по Чебоксарам, то ни разу не стояли перед светофорами. Девушка просто знала, когда нужно притормозить, а где прибавить газу, чтобы пролететь по городу без остановок.
Что я могу сказать по Галкиных родителей. Они такие же, как все.
Обычные добрые и наивные советские люди. Доброжелательные, хлебосольные, готовы гостям последнее выложить на стол. Раз свадьба у них Серебряная, то я подарил потенциальной тёще целый гарнитур из серебра и гранатов, а тестю достался серебряный портсигар с именной надписью.
Если что, надпись Гоша делал. На всякий случай заставляю его осваивать работу по металлу. Милиция тут примерно такая же, как мои пока ещё несостоявшиеся родственники. Верят всему, что на металле и в газетах написано. В общем, если в руки домовёнка попадёт профессиональный инструмент, то всякие там разные номера двигателей для нас уже не проблема.
Девчонки свои подарки выбирали, наверное, с час, если не больше. Вроде и хочется что-то такое, но лишнего шиковать не стоит. Галя, с трудом отказавшись от переносного телевизора Шарп, и остановилась на чайном сервизе "Мадонна" на двенадцать персон. Никогда не забуду, как вытянулись лица присутствующих на Серебряной Свадьбе гостей, когда дочь виновников торжества выставила на стол шесть картонных коробок. А как вы хотели? В "Мадонне" пятьдесят два предмета. Добила всех Вера, вручив Галиным родителям плоский деревянный ящичек, обитый красным бархатом, в котором находился комплект чайных серебряных ложек.
Вот и вторая проблема сама по себе вдруг стала понятна. Мой ВАЗ — 2103 уже не мой.
Не верите? Победить Предсказательницу, которая влюбилась в мою машину с первого же километра, даже мне не под силу.
А значит что? Правильно. Нужно приспустить флаги и уступить. Правильно построенное отступление — это грамотный манёвр. Главное, вздыхать погромче, и изображать на лице нечеловеческие муки какое-то время. Без перебора, а то Предсказательница выкупит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я, конечно же, где-то в глубине своей души патриот, но должен честно сказать, советские автомобили мне не заходят, причём, ни один. Так что ВАЗ мне давно надоел.
Япошки в этом времени ещё смешные и убогие, французы — о-очень на большого любителя, и в качестве рабочей альтернативы в итоге остаются немцы и американцы, поскольку вариант с итальянскими автомобилями отпадает из-за их ненадёжности.
