пробивается, как может. У тебя был выбор, а ты поверил мне. Абсолютно незнакомому человеку. Мы ведь не были друзьями, и это не предательство.
Кит (охрипшим голосом). Что же тогда это такое?
Тимофей (пожимает плечами). Не знаю… Может быть, борьба за выживание? Я даже и не думал, что одурачить тебя будет настолько просто.
Никита кидается на лжеца, с силой сжимая кулаки – так, что белеют костяшки. Тимофей нахально ухмыляется, точно наблюдая за нелепыми жестами капризного ребёнка. Взволнованный парень – это всего лишь маска, удачная роль, выбранная для определённого времени и пространства и не имеющая ничего общего с настоящим человеком. Всё оказалось обманом: даже его худощавое телосложение и лицо аристократа. Он не боялся драки и отказался от помощи друзей, которые предлагали окончательно уничтожить страдающего благодетеля. Когда Никита падает, он вспоминает финальную сцену фильма «Дурак». Главный герой тоже всего-навсего хотел быть хорошим, но его унизили и растоптали. Никите не следовало быть таким наивным и доверять первому встречному. Девочка-волк назвала юношу слабаком, который не может постоять за мечту. Неужели эта мечта так мало для него значила?
Из разбитого носа течёт кровь, но Кит не делает ничего, чтобы её остановить. Он лежит на спине под звёздным небом, и ему кажется, что это сумасшедшее расстояние между Богом и венцом творения непреодолимо. Находит созвездия, но не может вспомнить их названия; мечтает стать одним из них, ведь звёзд так много, а значит, они не одиноки. В отличие от людей, тянутся к родственным душам и клянутся никогда и ни при каких обстоятельствах не отпускать друг друга. И в отличие от людей, остаются верными этой клятве.
Настойчиво звонит телефон. Сначала Кит не собирается отвечать, но стандартный рингтон действует на нервы. Достаёт сотовый, чтобы его выключить, но останавливается, когда видит имя… Столько раз собирался удалить её номер – и не мог. И вот теперь она уже третий раз подряд звонит ему, как будто хочет что-то сказать. Кит стонет от боли, не находя в себе сил подняться: наверное, его измученное тело пора отдавать в ремонт. А если попробовать всё вернуть? Сказать Софе, что он чувствует на самом деле? В конце концов сейчас Никита действительно нуждается в её поддержке.
Кит. Привет… Извини, сразу не смог ответить.
Софа. Привет… Слушай, ты как?
Кит. Если честно, то паршиво.
Софа (вздыхает). Да, я тоже. До сих пор не могу поверить, что она умерла.
Кит (поднимается на локтях; невидимый шарик, висящий над колыбелью сердца, вдруг отрывается и падает в гулкую пустоту живота). Софа… Кто умер?
Софа. Так ты ничего не знаешь?
Кит (морщится от неожиданной острой боли под рёбрами. Кажется, Тимофей не бил его в это место, почему тогда так болит?) Соф, пожалуйста, не тяни… Что случилось?
Софа (снова вздыхает). Кит, ты только не волнуйся…
Кит. Да вы все сговорились, что ли? Как я могу не волноваться? Как в этой жизни вообще можно не волноваться?
Софа. В общем… Самолёт разбился.
Кит. Какой самолёт, Софа? Что ты несёшь?
Софа (срывается и кричит). Кит, ты тупой? Муза погибла. Татьяна Васильевна! Наша учительница!
Звёзды превращаются в одноцветные бесформенные пятна и расплываются перед глазами.
***
Бариста проснулся от неожиданного толчка: кажется, автобус чуть не провалился в канаву. Мира заснула на Никитиных коленях. Юноша осторожно снял куртку и укрыл девушку, как одеялом.
– Надеюсь, тебя не мучают кошмары.
Здесь, в этом автобусе, Никите постоянно снилось прошлое: фрагменты личного сценария, которые давно хотелось вычеркнуть. И когда только придумают корзину для человеческой памяти, куда можно, как на компьютере, отправлять ненужные воспоминания? В таком случае юноша, наверное, жил бы счастливо и безмятежно. Никита повернулся к спящей Мире и взял в руки видеокамеру: в очередной раз удивился её сходству с дедушкиным подарком. Впрочем, если томик Бродского и мог чудесным образом оказаться в одной из хижин Медового рафа, то камера, разумеется, нет. Богатые родители Тимофея потребовали выплатить большой штраф. (Какой-то неадекватный парень безо всякой причины напал на их драгоценного сына!). Никите пришлось продать камеру и оставить в прошлом разрушенную мечту.
Мира открыла глаза и подняла голову:
– Она не разрушена, – спросонья пробормотала девушка.
Никита не успел поинтересоваться, что она имела в виду. Монотонный голос объявил следующую остановку…
Фраппе с мятой
Время, потерянное с удовольствием, не считается потерянным.
Джон Леннон
Настоящий бариста может посоревноваться с Бальзаком в количестве выпитого кофе за день. Никита действительно был кофеманом: он обожал не только двойной американо, но и капучино (без приторных сиропов), мог выпить чашечку-другую хорошего латте, а медовый раф время от времени становился для него главным предметом мечтаний в середине рабочего дня. Единственное, что он не мог заставить себя полюбить – это фраппе. Кофе должен согревать, а не остужать пылкое сердце. В мире и так слишком много холодных напитков, как, впрочем, и хладнокровных людей. А он любил наблюдать, как робкая улыбка зарождается на чьём-нибудь лице и ледяные пальцы наконец-то согреваются, обнимая горячую кружку. Конечно, Никита относился к чужим вкусам с надлежащим уважением и ничем не выказывал собственных чувств.
Но отвратительнее всего казался ему мятный сироп, щедро добавленный в холодный кофе. Когда всё же какой-нибудь отчаянный посетитель делал подобный заказ, бариста едва сдерживал себя. Ему хотелось покрутить пальцем у виска и заявить о том, что он отказывается добровольно портить напиток богов. Почему вообще Никита вспомнил вкус мятного фраппе? Так называлась следующая остановка, и волей-неволей приходилось выходить из автобуса (юноша всё ещё не мог забыть то неприятное ощущение, когда неведомая сила подхватила его сопротивляющееся тело и бросила на произвол судьбы – прямо в объятия вереска). Задумавшись, бариста не заметил, что взбалмошный попутчик поставил ему подножку. Никита скатился со ступенек и ободрал локти до крови. Мира протянула ему руку и бросила испепеляющий взгляд на довольного Кита.
– Совсем с катушек слетел? – потирая ушибленное место, закричал бариста. Он стиснул руку мальчишки так, что та хрустнула. Кит высвободил запястье и закатил глаза, всем своим видом пытаясь показать, что ему абсолютно всё равно и он не испытывает никаких угрызений совести. Его большой рот искривился в нахальной усмешке.
– Пожалуйста, не делай так в следующий раз, хорошо? – попросила Мира. Кит сделал вид, будто не расслышал слова девушки с малиновыми волосами. Он только слегка поморщился, точно мимо пролетела муха.
Никита понял: подруга едва удержалась, чтобы не влепить обидчику пощёчину. Он и сам
