Она тут же спустилась вниз в поисках дамской комнаты. Она чувствовала себя ужасно, и ей хотелось умыть лицо и подкрасить губы.
Как бы то ни было, при виде блондинки в красном шелковом платье у нее еще более ухудшилось настроение. Когда Кристин подошла к туалетному столику и положила на него свою маленькую синюю сумочку, блондинка как раз поправляла чулок, и перед взором Кристин предстала великолепно изогнутая нога, которая могла бы украсить любую будуарную сцену из голливудского фильма.
Стоя рядом с этой пышной девицей в облегающем красном платье с глубоким вырезом, Кристин Максуэлл вдруг почувствовала себя тощей и неуклюжей. Она знала, что это нелепо. Она давно убедилась, что ее появление всегда вызывает два-три восхищенных присвиста у отирающихся на любом углу города бездельников. Но блондинка, которая сейчас разглаживала на вытянутой ноге чулок, была так необыкновенно хороша, так царственно величественна, что Кристин неожиданно пришло в голову, что все эти годы она водила себя и своих поклонников за нос. Блондинка наклонилась, застегивая резинку, от чего у нее заколыхались плечи и грудь. Кристин в восхищении не могла оторвать глаз от этой ликующей плоти.
– Ты что-то немного побледнела, милочка, – заметила блондинка.
– Что? Ах, да. Наверное.
– Сходи выпей немного виски. Сразу щеки зарумянятся.
Грациозно выпрямившись, она посмотрела на себя в зеркало, заправила выбившуюся прядь волос на место и затем сказала:
– Ну все, уступаю место. А мне надо сходить пи-пи.
Она прошла в ванную комнату, закрыв за собой дверь на замок.
Кристин открыла сумочку, достала расческу и начала расчесывать волосы. Вид у нее действительно был бледный. Стоит, пожалуй, умыться. Боже, этот несчастный, лежащий на тропе.
Дверь ванной комнаты открылась.
– Что ж, пока, дорогуша, – сказала блондинка. Она подошла к туалетному столику, схватила сумочку и вылетела из комнаты.
Она явно не заметила, что сумочка, которую она взяла, принадлежала Кристин. Не заметила этой ошибки в своем возбужденном состоянии и сама Кристин.
* * *
Мужчина, скрывавшийся на чердаке пустого дома Бирнбаума, заметил, как Хейз посмотрел вверх на окно, за которым он стоял, и затем посмотрел на него еще раз. Он быстро юркнул вниз под подоконник.
"Он видел меня, – подумал он. – Он видел ружье. Что теперь будет?
Проклятие, она же знает, что никого не должна подпускать к дому! Куда она, черт подери, запропастилась? Почему она не делает того, что ей положено?"
Прислушиваясь, он ждал. Он слышал равномерные тяжелые шаги, приближавшиеся к дому. Осторожно он прополз на четвереньках влево от окна и выпрямился, отступая в глубь комнаты. На том месте, где он стоял, заметить его с улицы было невозможно, но ему самому хорошо была видна лужайка и... так оно и есть, этот человек уже почти пересек ее и явно собирался войти в дом.
«Что мне делать?»
Он снова прислушался. Человек обогнул дом. был слышен хруст гравия на дорожке. Затем скрипнули ступени на веранде. Шаги прогремели и стихли перед входной дверью. Стука не последовало. Чуть слышно скрипнув петлями, дверь осторожно отворилась. Тишина. Снайпер ждал. Он вновь услышал звук шагов.
Осторожно и тихо человек проследовал через пустую прихожую к лестнице на чердак и стал подниматься по ней, замирая на каждой ступени. Каждый новый скрип говорил о том, что незваный гость приближался. Снайпер перешел от окна к двери и остановился перед ней. Быстрым движением он перехватил винтовку за ствол.
Осторожные шаги слышались теперь в коридоре за дверью. Он затаил дыхание и стал ждать.
Круглая дверная ручка повернулась почти незаметно. Снайпер занес ружье над плечом для удара, как бейсбольную биту. Сжимая пистолет, Коттон Хоуэ ударом ноги распахнул дверь на чердак, и в тот же миг, описав в воздухе стремительную расплывчатую дугу, окованный приклад ружья ударил его по лицу и он без сознания рухнул на пол.
Глава 10
Кислый запах все еще продолжал висеть в воздухе маленькой комнаты, расположенной через улицу от фотоателье Джоди Льюиса. Доналд Пуллен открыл дверь своим ключом и тут же присвистнул:
– Фью! Чем это воняет?
– Пороховыми газами, – сразу же ответил Мейер.
Запах был знаком ему не меньше, чем запах его жены, но, конечно, далеко не настолько приятен.
– Боб, здесь стреляли.
– Угу, – промычал Боб и немедленно принялся шарить вокруг взглядом в поисках стреляной гильзы.
Мейер подошел к окну.
– Отличный вид на фотоателье! – Неожиданно он нагнулся:
– Вот она, Боб. – Он подобрал полый латунный цилиндр.
– А вот и еще, – сказал О'Брайен, нагибаясь в свою очередь.
– Одно и то же оружие, – констатировал Мейер. – Ружье.
– Кто-то в этой комнате стрелял из ружья? – недоверчиво спросил Пуллен.
– Похоже на то, – ответил Мейер.
– Но зачем? Зачем кому-то понадобилось стрелять из ружья в такой маленькой комнатке, как эта?
– Вероятнее всего для того, чтобы попасть в кого-то, кто будет входить или выходить из фотоателье на той стороне улицы. Вы ведь говорили, что мисс Блейк специально просила квартиру напротив фотоателье, не так ли?
– Ну конечно же! Абсолютно точно! – воскликнул Пуллен. – Это просто поразительное умозаключение.
– Элементарное, – снисходительно произнес Мейер, и Боб О'Брайен едва удержался, чтобы не расхохотаться. – Давай осмотрим все, Боб. Ружье, как мне кажется, – это не совсем тот вид оружия, который выбрала бы женщина. Как ты думаешь?
– Я никогда не думаю по воскресеньям, – срезал его О'Брайен, но тем не менее начал осматривать комнату.
Жилье имело вид временного пристанища. Справа, у голой стены, стояла железная кровать, рядом с ней находился ночной столик, на котором возвышались таз и кувшин с водой. В левом углу комнаты позади обшарпанного кресла виднелся торшер. В стене напротив окна был встроенный шкаф для одежды, задернутый занавеской. Дверь рядом с ним вела в крошечную ванную. О'Брайен вошел туда и открыл аптечку. Она была пуста. Он отдернул занавеску, прикрывавшую стенной шкаф: на вешалках ничего не висело.
– Кто бы тут ни жил, вещами он явно не обременял себя, – заметил О'Брайен.
– Есть какие-нибудь признаки пребывания женщины? – поинтересовался Мейер. – Салфетки со следами помады? Заколки? Длинные волоски?
– Вообще никаких намеков на пребывание человека, – ответил О'Брайсн. – Хотя постой минуту, кое-что есть. – Он взял в руки с ночного столика пепельницу. – Окурок сигары. Знаешь каких-нибудь дам, которые курят сигары?
– Энн Бакстер и Гермиону Гинголд, – ответил Мейер. – Думаешь, они и из ружья стреляют?
– Может быть. Но большинство актрис по воскресеньям заняты. И потом, я не настолько везуч, чтобы напасть на дело, в которое замешаны знаменитости.
– А у меня проходила по делу одна знаменитость, – сказал Мейер. Певица. Досадно только, что я тогда уже был женат.
– Почему?
– Ну... – Мейер красноречиво передернул плечами.
– Просто обалденное зрелище, ребята, наблюдать, как вы работаете, – встрял Пуллен.
– Да уж, наша работа куда интереснее, чем ее показывают по телевизору, – начал О'Брайен. – Большинство людей думают, что полицейские – это обычные служащие, которые ходят в свои пропахшие плесенью офисы и печатают там доклады в трех экземплярах под копирку. И еще мною работают ногами. Словом, обычные парни, понимаете? У которых есть жена и семья. Такие же парни, как все, мистер Пуллен.
– Да-да, – сказал Пуллен.
– Так вот. Все это влияние телевидения. На самом же деле настоящий детектив – это довольно романтическая личность. Верно я говорю, Мейер?
– Все верно, – пробормотал Мейер, нюхая окурок сигары.
– Он все время имеет дело с эффектными блондинками в неглиже. Разве не так, Мейер?
– Все верно, – вновь подтвердил Мейер. Сигара была марки «Белая сова». Он мысленно взял это себе на заметку.
– Он ведет яркую жизнь, полную всяческих приключений, – продолжал О'Брайен. – И если он не пьет в каком-нибудь шикарном баре, то, значит, он сидит за рулем «кадиллака» с опущенным верхом, а рядом с ним на сиденье примостилась какая-нибудь красотка. Мама моя, что за жизнь! Я вам говорю, мистер Пуллен, работу детектива никак не назовешь рутинной.
– Да, это выглядит гораздо заманчивее, чем торговля недвижимостью, – задумчиво произнес Пуллен.
– О, что вы, еще бы, еще бы. Да и зарплата просто потрясающая. – Он подмигнул. – Не говоря уже о взятках. Не верьте, мистер Пуллен, тому, что вы видите по телевизору. Полицейские отнюдь не тупоумные олухи, мистер Пуллен.
– Я этого никогда и не думал, – ответил Пуллен. – У вас действительно потрясающая работа.
– Как ты думаешь, кто-нибудь в здании мог бы услышать два выстрела из ружья, Боб? – перебил их Мейер.
– Думаю, что да. Если только это, конечно, на дом для глухонемых.
