Она двинулась через вестибюль к лифту походкой бывалого моряка. Но, как выяснилось, женщина смешанных кровей сказала еще не все, и в ее голосе, хотя говорила она об ужасном, звучало лишь легкое сожаление.
– Когда придет Король и Башня рухнет, сэй, все красивые вещицы, вроде вашей, разрушатся. А затем наступит тьма и не будет ничего, кроме воя Дискордии и криков кан тоев.
Сюзанна ничего не ответила, хотя мурашки уже добрались до шеи, а волосы встали дыбом. Ее ноги (точнее, чьи-то ноги) быстро теряли чувствительность. Будь она в платье до колен, а не в джинсах, увидела бы она, как ее прекрасные новые ноги становятся прозрачными? Увидела бы, как кровь бежит по сосудам, ярко-алая – вниз, по артериям, более темная, отработанная, – вверх, по венам, к сердцу? Увидела бы переплетения мышц?
Она думала, что да.
Нажала на кнопку «Вверх», убрала орису в плетеную сумку, моля, чтобы один из трех лифтов открылся до того, как она упадет. Пианист переключился на «Штормовую погоду».
Двери среднего лифта раздвинулись. Сюзанна-Миа вошла в кабину и нажала на кнопку «19». Двери закрылись, но кабина не тронулась с места.
Пластиковая карточка, напомнила себе Сюзанна. Нужно воспользоваться пластиковой карточкой.
Она увидела щель, вставила в нее карточку, естественно, по направлению стрелки. И когда вновь нажала на кнопку с числом «19», кнопка засветилась изнутри. Мгновением позже кабина начала подъем, а Миа взяла управление на себя.
Сюзанна отступила в глубь салона, то бишь своего разума, испытывая облегчение и усталость. Да, пусть порулит кто-то еще, почему нет? Пусть кто-то еще «ведет автобус», хотя бы короткое время. Она чувствовала, как ноги наливаются силой и массой. И ее это вполне устраивало.
5
Миа могла быть чужаком в чужой стране, но училась она быстро. Выйдя из лифта на девятнадцатом этаже, заметила табличку со стрелкой и номерами под ней: 1911–1923, и быстро зашагала по коридору к номеру 1919. Зеленый ковер с высоким, густым ворсом мягко пружинил под ее
(их)
украденными туфлями. Она вставила ключ-карточку, открыла дверь, переступила порог. В номере стояли две кровати. Вещи она бросила на одну, огляделась безо всякого интереса, потом ее взгляд остановился на телефонном аппарате.
Сюзанна! – нетерпеливо.
Что?
Как мне заставить его звонить?
Сюзанна рассмеялась, вопрос действительно ее развеселил. Сладенькая, ты не первая, кто об этом спрашивает, поверь мне. Может, миллионная. Он или зазвонит, или нет. Когда сочтет нужным. А пока почему бы тебе не осмотреться. Не поискать место, куда сможешь положить свою амуницию.
Она ожидала возражений, но Миа спорить с ней не стала. Закружила по комнате, не сподобившись раздвинуть шторы (а Сюзанне очень хотелось взглянуть на город с высоты), сунулась в ванную (как во дворце, мрамор и множество зеркал), потом в стенной шкаф. И там, на одной из полок, рядом с пластиковыми мешками, в которые жильцы клали вещи, предназначенные для химчистки, стоял сейф. Надпись на нем Миа прочитать не смогла. У Роланда время от времени возникали аналогичные проблемы, но их причина таилась в различии между алфавитами английского языка и Высокого слога Внутреннего мира. Сюзанна полагала, что у Миа проблемы куда серьезнее. Хотя похитительница ее тела и знала цифры, Сюзанна сильно сомневалась, что мать малого вообще умеет читать.
Сюзанна выступила вперед, но не стала полностью перехватывать контроль над телом. Какое-то время смотрела двумя парами глаз на две надписи, отчего голова закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Потом две надписи слились в одну, и она смогла прочитать написанное:
ЭТОТ СЕЙФ ПРЕДНАЗНАЧАЕТСЯ ДЛЯ ХРАНЕНИЯ ЛИЧНЫХ ВЕЩЕЙ.АДМИНИСТРАЦИЯ «ПЛАЗА-ПАРК-ХАЙАТТ» НЕ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ОСТАВЛЕННЫЕ В СЕЙФЕ ВЕЩИ. НАЛИЧНЫЕ И ДРАГОЦЕННОСТИ СЛЕДУЕТ ХРАНИТЬ В СЕЙФЕ ОТЕЛЯ В ВЕСТИБЮЛЕ. ЧТОБЫ НАБРАТЬ КОД, НАЖМИТЕ НА ЧЕТЫРЕКНОПКИ С ЦИФРАМИ ПЛЮС «ENTER». ЧТОБЫ ОТКРЫТЬ СЕЙФ, НАБЕРИТЕ ВАШ КОД И НАЖМИТЕ НА КНОПКУ «OPEN».
Сюзанна ретировалась и позволила Миа выбрать цифры. Та остановилась на единице и трех девятках. Набранный код совпадал в текущим годом, и грабители скорее всего попробовали бы эту комбинацию одной из первых, но по крайней мере он отличался от номера на двери. Кроме того, цифры Миа выбрала правильные. Цифры силы и власти. Знаковые цифры. Они обе это знали.
Задав код, Миа попробовала открыть сейф. Дверца не поддалась, поэтому она последовала указаниям: вновь нажала на те же четыре кнопки с цифрами и на кнопку «OPEN». Внутри сейфа что-то зажужжало, дверца распахнулась. Она положила в сейф выцветший красный мешок с надписью ТОЛЬКО СТРАЙКИ НА ДОРОЖКАХ СРЕДНЕГО МАНХЭТТЕНА, – ящик едва уместился на полке, и плетеную сумку с орисами. Закрыла и вновь заперла сейф. Подергала за ручку, убедилась, что дверца не открывается, удовлетворенно кивнула. Пакет от «Бордерс» по-прежнему лежал на кровати. Она достала из него пачку денег, сунула в карман джинсов – в тот, где не было черепашки.
Нужно купить чистую рубашку, напомнила Сюзанна незваной гостье.
Миа, дочь, не знающая отца, не ответила. Понятное дело, рубашки ей были до фонаря, чистые или грязные. Миа интересовал только телефон. И пока предродовые схватки не донимали ее, она не хотела думать ни о чем, кроме телефона.
А теперь мы посовещаемся, продолжила Сюзанна. Ты обещала, и это обещание тебе придется выполнить. Но не в том банкетном зале. Ее передернуло. Где-нибудь снаружи, слышишь меня, я прошу. На свежем воздухе. Тот банкетный зал пахнет смертью.
Вновь Миа не стала спорить. У Сюзанны возникло смутное ощущение, что другая женщина роется в памяти, просматривает, отметает, просматривает, отметает… и, наконец, находит то, что может подойти.
Как мы туда попадем? – равнодушно спросила Миа.
Черная женщина, которая теперь являла собой двух женщин (опять), села на одну из кроватей, положила руки на колени. Как на санках, ответила Сюзаннина часть. Я буду толкать, ты – направлять. И помни, Сюзанна-Мио, если ты хочешь, чтобы я тебе помогала, я должна услышать честные ответы.
Ты их услышишь. Только не ожидай, что они тебе понравятся. Или что ты все поймешь.
Что ты…
Не важно. О боги, никогда не встречала человека, который задает так много вопросов! Времени мало! Совещаться мы можем только до телефонного звонка. Поэтому если ты хочешь, чтобы…
Сюзанна не дала ей закончить фразу. Закрыла глаза и откинулась назад. Кровать не остановила ее. Сюзанна провалилась сквозь нее, падая все дальше и дальше, сквозь пространство, сквозь время. Откуда-то издалека доносилось позвякивание колокольцев Прыжка.
Вновь я куда-то иду, подумала она. И: Эдди, я тебя люблю.
КУПЛЕТ: Кам-каммала – пой,Славно, когда ты живой,Славно взглянуть на ДискордиюПод Демонов луной!
ОТВЕТСТВИЕ: Кам-каммала – пой!Даже во мгле ночной!Лишь жить в этом мире,Бродить в этом мире —И славно, коли живой!
Строфа 6
Галерея в замке
1
Она падала в свое тело, и ощущение это вызвало воспоминание ослепляющей яркости: Одетта Холмс шестнадцати лет, сидящая на кровати в комбинации и натягивающая на ногу шелковый чулок. То мгновение, пока воспоминание держалось, нос щекотал аромат духов «Белые плечи» и запах мыла «Кусочек красоты» компании «Пондс», мыла ее матери и позаимствованных у матери духов. Уже достаточно взрослая, чтобы ей позволяли душиться, она думала: «Это весенний бал! Я иду с Натаном Фриманом!»
Потом все ушло. Сладкий запах мыла «Пондс» сменил свежий и холодный (а иногда сырой) ночной ветерок, и осталось лишь чувство, такое странное и удивительное – растягивания нового тела, словно оно было чулком, который кто-то надевал на голень и колено.
Она открыла глаза. Ветер дул порывами, бросая в лицо мелкую пыль. Она прищурилась, скорчила гримаску, подняла руку, словно собиралась отразить удар.
– Сюда! – позвал женский голос. Не тот голос, что ожидала услышать Сюзанна. Не резкий, торжествующий клекот. – Сюда, здесь не так дует!
Сюзанна повернулась и увидела высокую миловидную женщину, махавшую ей рукой. И облик Миа во плоти изумил Сюзанну, потому что мать малого оказалась белой. Вероятно, в Одетте имелась некая белая составляющая, которая особенно раздражала Детту Уокер, исповедовавшую предельную расовую нетерпимость!
Она опять стала безногой и сидела на грубо сколоченной одноместной тележке. Стояла тележка у выемки в низком парапете стены. Сюзанна выглянула за парапет, и перед ней открылась самая жуткая, самая пугающая местность, какую ей только доводилось видеть в своей жизни. Гигантские скалы тянулись к небу и налезали друг на друга, уходя к горизонту. Блестели, как кости инопланетян, под яростным светом лунного серпа. На почтительном расстоянии от этой лунной усмешки сверкали мириады звезд. Среди скал, отвесных стен и обрывов вилась узкая, пропадающая вдали тропа. Глядя на нее, Сюзанна подумала, что любому отряду пришлось бы идти по этой тропе лишь колонной по одному. Взяв с собой достаточно припасов. Тут не растут ни грибы, ни физалис[36]. А за всеми этими скалами тускло и злобно – источник находился за горизонтом – то разгоралось, то слабело темно-алое зарево. «Сердце розы, – подумала Сюзанна, и тут же пришла другая мысль: – Нет, кузница Короля». Она смотрела на пульсирующий, зловещий свет, ощущая свое бессилие, охваченная ужасом, не в силах оторвать взгляд. Сжаться… разжаться. Разгореться… притухнуть. Зараза, сообщающая о себе небу.
