И никакая кошка в эту ночь не смогла помешать мне спать беспробудным сном до самого утра! Вот что значит – положительные эмоции!
31 августа 2013 года
Немного передохнув после нелегкого четверга, мы с детьми и внучкой решили все-таки съездить на дачу, несмотря на все «мокрые» прогнозы синоптиков. Что ни говори, а лето кончилось, и пора уже было начинать работы по свертыванию дачной деятельности: разбирать беседку, диванчик, душ, спорткомплекс Анюткин, собрать несчастные яблоки, которые за неделю, пролежав в сырой траве, успевали уже подгнить.
Скосить траву с газона – тоже нужное дело, но постоянные дожди последнее время делали эту процедуру почти невыполнимой. Мокрая трава забивала косилку, и на первом же круге работу приходилось бросать.
Приехали мы утром посуху, только немного разобрались с вещами и продуктами, Анютка побежала собирать яблоки, смотреть свои цветы, мы с дочерью разложили продукты в холодильнике, а зять пошел включать электричество, газ и воду, как тут и начал моросить дождь.
Зять трезво рассудил, что косить уже не получится, а вот за грибами сходить – очень даже можно, пусть – недалеко и не долго. Он мгновенно собрался и был таков. Обещал звонить.
Мы начали делать кое-что по хозяйству, но дождик все больше расходился, и быть на улице совершенно не хотелось. Мы включили обогреватель на кухне и стали складывать в сумки банки с вареньем, кабачки, яблоки, которые еще уцелели, и прочие вещи предназначенные к отправке домой. К середине дня стало ясно, что дождь не прекратится, уличные дела явно отпадали, а сидеть тут в сырости и ждать у моря погоды – глупо и бессмысленно. Вернулся зять с грибами. Вместе они быстро их перечистили, сварили, переложили в двухлитровую банку и тоже отнесли в машину.
Решив на семейном совете, что никто из присутствующих не возражает против отъезда домой, мы быстренько вернули все рычаги, кнопки, тумблеры и краны в исходное положение и отбыли по направлению к дому.
Я чувствовала себя как-то особенно некомфортно: с утра ужасно болела спина – ничего не могла с ней поделать. И очень отекли ноги в щиколотках – просто ужасное ощущение! И ничем не могу снять отечность: чуть лучше, потом опять хуже. Что делать – никто не знает. Все выдвигают вполне научные предположения, но никто не дает никаких рекомендаций по снятию этого синдрома. Придется самой принимать какие-то меры в пределах моей медицинской компетенции.
Ехали мы под дождем долго и нудно, больше двух часов. Стемнело, по окнам текли потоки воды. Встречные машины, проносившиеся на полной скорости по огромным лужам, с завидным постоянством – раз в 2 минуты – окатывали нас веером воды, и она с шумом билась в стекла и сползала вниз. Полное ощущение, что плывешь на утлом суденышке в шторм по океану. Неприятное ощущение, скажу я вам! Успокаивало только то, что эти волны все-таки не лезли за шиворот.
Приехали уже поздно, пришлось мне ночевать у ребят. А утром нас с Анютой отвезли домой, где уже заждались дедушка и кошка. Анюта с ходу бросилась к кошке с поцелуями, но та не оценила ее порыва и шарахнулась под диван, чем очень ее огорчила. Но ненадолго.
Несколько дней назад, чтобы Анюта не ныла, что ей скучно, я предложила посмотреть старую комедию «Бриллиантовая рука». Она нехотя согласилась, но потом вошла во вкус и просмотрела ее в течение недели раз 10–12. А весь фокус был в том, что ей понравилась песня в исполнении Андрея Миронова «Остров невезения». Анюта переняла все жесты и интонацию Миронова, выучила слова и, расставив стулья в комнате (вместо шезлонгов на палубе – в фильме), сказала деду:
– Дедушка! Ты будешь Семен Семенычем! Ты мне скажешь: «Я люблю песню «Про зайцев»».
– И что потом?
– А потом я сама все скажу!
Дедушка повторил нужную реплику, Анюта посмотрела на него и с точной мироновской интонацией произнесла:
– Сеня! Про зайцев – это не актуально! «Остров невезения»! – и точно повторила все жесты, которые делал Миронов во время вступления.
Я умирала со смеху, дед крепился, но скоро и он не смог спрятать улыбку. Анюта вдохновенно распевала песню, в нужных местах повышая или понижая голос. А уж когда она прорычала: «О, йез, би чайл!» – это был финиш! Мы с дедом не могли удержаться от рукоплесканий, а артистка заслуженно пожинала лавры. Жаль, что для родителей она так и не собралась исполнить этот шедевр, почему-то засмущалась и отложила на потом. Видно, нужно вдохновение для такого выступления!
2 сентября 2013 года
Утро выдалось пасмурное, но дождя не было, что уже радовало. Сегодня мне предстоял марафонский забег: с утра – в ДКЦ к окружному паркинсонологу, а вечером – в 1-ю градскую – к неврологу.
В 9.45 я уже сидела под кабинетом О. Л. Табаковой и ждала приема.
Точно по талону меня позвали войти. Я объяснила, что мне нужно ее заключение на МСЭК и небольшая консультация по состоянию здоровья.
Доктор быстренько посмотрела мои отеки на ногах и стала писать заключение, поставив мне опять вторую стадию болезни. Я не очень уверена, что она помнит свое предыдущее заключение, но, может, я ошибаюсь. Мы в этом ДКЦ – чужие, прикрепленные временно. Карты на нас, из 95-й районной поликлиники, не заводят. И вот бедные врачи пишут что-то у себя в тетрадках, а если меня спросят, что я могу показать, какие симптомы болезни были полгода назад, а какие появились сейчас, просмотреть какую-то динамику за эти два с половиной года – документов никаких нет, а я уже и сама не помню! Правда, недавно их компьютеризировали. Может, там остаются какие-то следы – не знаю. Все поликлиники стали сливать-разливать, бедные больные шарахаются от одного врача к другому, а за качество никто не отвечает.
Доктор предложила мне посетить сосудистого хирурга, но я у него была полгода назад. Она посмотрела его рекомендации и велела их выполнять. Но что-то мне совсем не хочется влезать в компрессионное белье. Если ноги не пройдут – все равно придется!
Еще мне были выписаны направления на УЗДГ – 2 варианта, энцефалограммы – тоже 2 варианта и к окулисту. Разложив как карты весь этот ворох бумаг, я отправилась в регистратуру, чтобы записаться на все эти процедуры, с ужасом предвкушая количество посещений ДКЦ для их осуществления. Видимо, у меня на лице была написана такая вселенская скорбь, что регистраторша сжалилась и дала мне талоны на 3 процедуры прямо «на сейчас», с разницей во времени 15–20 минут. Я прямо ошалела от такого счастья и побежала по этажам, корпусам, переходам этого огромного центра, чтобы везде успеть вовремя. И успела-таки!
Две энцефалограммы остались на другой день, и результат забирать придется еще через неделю. Так что время бежит, дело двигается, но тихонько-тихонько, со скоростью черепахи. Хотя этот день оказался очень продуктивным: три врача прошла и два обследования – не каждый день так получается.
Последний, вечерний визит к неврологу был завершающим мощным аккордом! Невролог оказалась очень приятной женщиной средних лет, очень внимательной и компетентной в своей области. Она всю меня провертела, прощупала, передавила все болевые точки в моем организме и пришла к выводу, что все мои боли в спине не от остеохондроза, а все-таки от Паркинсона.
– Если бы они были от остеохондроза, то при нажатии на эти точки Вы бы уже кричали от боли и прыгали до потолка. Так что это Паркинсон без вопросов.
Она выписала мне уколы и таблетки на двухмесячный курс, и мы распрощались довольные друг другом. Когда я села в троллейбус и поехала, наконец, домой, я поняла, что еще одного такого сумасшедшего забега по врачам в один день не выдержим ни я, ни моя спина, ни мои ноги.
Домой я приползла на последнем издыхании и еле добралась до подушки. Сил не было уже ни на что – только спать!
Да! Железное нужно здоровье иметь, чтобы тебя признали инвалидом!
4 сентября 2013 года
Сегодня у меня по плану был всего один визит в поликлинику – к окулисту. Правда, на прошлой неделе я попала к окулисту в ДКЦ, но у меня не оказалось с собой обходного листа, и запись заключения придется идти делать в свою поликлинику.
Пришла. У кабинета никого нет. Я первая – талон на 15.30. Выходит медсестра и, запирая дверь, спрашивает:
– Вы к окулисту? – будто бы в этом закутке, где всего одна дверь с надписью «Окулист» можно ждать еще кого-то!
– Да.
– Карта есть?
– Да.
– Вы на лечение или для МСЭК?
– Для МСЭК.
– Врача еще нет. Подождите. – И она удалилась, звеня ключами. Кажется, сегодня она была в хорошем расположении духа.
От этой медсестры рыдала вся поликлиника. С кем только она не работала! Когда я прикрепилась к этой поликлинике, она работала в рентгенкабинете. Люди стояли вдоль стены на вытяжку на расстоянии пяти метров от двери кабинета. И не дай Вам Бог без ее вызова сделать хоть шаг в ту сторону! По-моему, она видела сквозь стену. Разъяренной фурией она вылетала из кабинета и кричала:
