Арцви смотрел на старого конюшего, ничего ему не отвечая: пьяный забавлял его.
– Садись же, брат Вараж, отдохни!.. – обратился он к старику.
– Сесть? Я сажусь только на коня! Никуда больше не сяду!..
– И пищу на коне принимаешь? – весело справилась жена конюшего.
– И хоронить меня на коне повезут!..
Девушки расхохотались, весело переглядываясь с Арцви, приход которого их обрадовал.
– Где же теперь собрать тебе поесть? В комнате или на коне? – шутливо осведомилась жена.
– Приведите сюда всех коней! На конях ужинать будем!.. – распорядился Вараж, усаживаясь на край врытой в землю ступы для толчения зерна.
Жена Ваража и обе его дочери, как видно, привыкли к подобным сценам. Они проворно разложили под еще не покрывшимся листвой тутовым деревом тюфяки, принесли подушки. Вараж и Арцви уселись.
– Магтах! – крикнул Вараж, хлопая кулаком по подушке.
– Говори, муженек! – отозвалась жена, подмигивая Арцви.
– Что тебе больше по душе – вино или скакун?
– И то и другое!
– Ага, вот теперь вижу, что ты моя жена!.. Ну, доставай вино А скакуны готовы?
Вараж глянул на Арцви и ткнул его кулаком в грудь.
– Скакуна мне не хочет доверить, сам за ним смотрит!., эге! Ты это кому коня не доверяешь? А? Да я и родился-то на коне! – Затем он повернулся к младшей дочери:-Зови гусанов, Дешхо! Да и этих язычников во Христе!
Девушка обрадовалась:
– Сейчас позову, сейчас!
Она заторопилась подавать на стол. Все горело у нее под руками. Ее глаза излучали сияние, свойственное юности. Густые упругие локоны разлетались вокруг ее головы, рассыпались по высоким плечам и гибкой спине. Каждый миг она казалась новым и неповторимым воплощением жизнерадостной и ликующей красоты.
– Луис, неси сюда старые чаши!.. – приказал Вараж, обращаясь к старшей дочери, которую полнота и золотистые волосы делали похожей на мать.
Смеясь, перебегая дорогу сестре и толкая ее, она помогала накрывать на стол, двигаясь легче и быстрее, чем можно бы по ожидать при ее полноте Немного дальше, между деревьями, Магтах разводила костер, Затрещал сухой лозняк, и в воздухе заплясал веселый огонь.
Словно из-под земли появился перед костром тучный муж чина с такими выпученными глазами, точно кто-то душил его, Пыхтя, он подсел к костру и принялся помогать Магтах раздувать огонь. Затем он засучил рукава и стал нанизывать на дереч вянные шампуры выдержанное мясо.
– Сто лет тебе жить, Мартирос, сто лет! – окликнул его Вараж. – Что же ты запоздал?
– Только сейчас заметил дым!.. – необыкновенно густым басом отозвался Мартирос.
Сосредоточенно, с урчанием, похожим на выдохи испорченных мехов, разминал он нанизанное на вертела мясо, ожидая, пока на углях спадет пламя.
– Еще часок – и мясо бы размякло! – еле внятно буркнул Мартирос с видом знатока. – Не дай господь гусанам опоздать!
– А что, какая в этом беда? – осведомилась Магтах.
– Как только зашипит верхний слой, – тотчас нужно запить его пятилетним вином. Опоздал ты на самую малость-и пропал вкус! Нет его! Ну, неси кабана, того, что взяли на Араксе…
И он стал бормотать себе под нос разные правила поварской премудрости.
Магтах достала из плетеной корзины мясо убитого на охоте кабана и передала Мартиросу. Тот взял, понюхал и с кислым видом отложил в сторону.
– Из Мецамора это, а не с Аракса!.. Давай!
– Чего тебе дать?
– Дай кабана с Аракса, дай говорю! – вскипел Мартнрос – Из той корзины!
Магтах придвинула вторую корзину. Мартирос с ворчанием начал разглядывать мясо:
– Вот это с Аракса, хотя Хорвирапский… Для него нужны железные шампуры…
С большим удовлетворением нанизал он пухлыми пальцами кабанье мясо на шампуры и прислонил их к дереву.
– Пусть обдаст немного дымком…
Магтах помогала Мартиросу, как мастеру, способному творить чудеса. Мартирос был их соседом и всегда в подобных случаях сам заявлялся к ним и распоряжался стряпней.
– Где ты пропадал целый день? – спросила она улыбаясь.
– Дома. Спал… – хрипло отозвался Мартирос.
– Зачем? А ночь для чего – И ночью спал.
– Слышал новости?
– Нет. А что?
Магтах стала рассказывать, нр Мартирос слушал ее вролелу ха. Все его внимание было поглощено шампурами; он все ждал с едва сдерживаемым нетерпением, чтобы пламя на углях опало – момент, приближение которого сильно его заботило.
– Понимаешь – отвратить хотят нас от веры!.. – заключила Магтах.
– Отвратить от веры? Это нехорошо!.. – равнодушно пробор мотал Мартирос. – А ну-ка, неси!
– Как же можно отречься от христианской веры?
– А что, нельзя? – рассеянно спросил Мартирос и отер рукавом раскрасневшееся, лоснившееся от жира лицо и толстую шею – Ах, что ты, это грех! Как можно?! – испуганно откликнулась Магтах. – Священник говорил…
Она нагнулась было над корзиной, но в этот момент Мартирос, с ужасом уставив заплывшие жиром глаза на огонь, закричал:
– Неси скорей!
Магтах по ошибке подсунула ему мясо из Мецамора.
– Да, так вот, священник говорил, что…
– Неси же! – прикрикнул Мартирос.
– Да что подать тебе?
– Кабана с Аракса подай, безмозглая женщина! Да ну тебя с твоими священниками вместе! – распалился толстяк, задыхаясь от прилива крови, вызванного гневом.
– Ой, не слышали бы мои уши!
Магтах поспешила подать ему мясо кабана с Аракса. Сопя, со страшно сосредоточенным видом установил Мартирос шампуры над кучкой раскаленных углей. Пот с его побагровевшего лица, со складчатой, заплывшей жиром шеи начал капельками скатываться в огонь. Но Мартирос ничего не замечал.
Вараж и Арцви, сидя на ковре, ждали шашлыка. Из-за ограды послышались голоса. Это соседские юноши, знакомые с привычками Ваража, ждали часа, когда он, по обыкновению, позовет их всех к себе.
– Куда делись гусаны? – спросил Вараж у Дешхо.
– Здесь, сидят в погребе… – отвечала Дешхо е лукавым взглядом.
– Горло промачивают? Дешхо фыркнула.
– Пусть! – засмеялся Вараж. – Вино будет петь, а не они.
В эту минуту из погреба вышли гусаны, неся с собой музы кальные инструменты. Их было трое. Старший, варпет, был не высок ростом, но крепок, как дуб. Его багровое лицо сплошь за росло густой черной бородой, доходившей до самого пояса. Короткая сильная шея была вся в складках. На нем был простой шерстяной подрясник, перетянутый веревкой. Волосатая грудь была открыта и выгнута, как у драчливого петуха. Второй гусан – худощавый, высокий юноша с красивым лицом, был одет так же, как и варпет. Третий же, до черноты смуглый, был похож на негра.
– Добро пожаловать! Вот в добрый час пришли! – радостно приветствовал гусанов Вараж. – Хорошо подоспел, варпет Горнак-Симавон!
– Такова жизнь!.. Каждый час – к добру! – отозвался варпет, присаживаясь и делая знак товарищам.
Присели и те, отирая рот рукавом. Вино слегка затуманило им головы.
Постепенно стекались соседи Ваража, как видно, – желанные гости на его пирушках.
– Да светит тебе солнце! – приветствовали они.
– Да будет к тебе солнце милостиво! – отзывался Вараж. Юноши, сидевшие на глинобитной ограде, нетерпеливо зашумели.
Вараж оглянулся на них:
– Эй, непутевые, пора! А ну…
Парни мигом сорвались, подбежали и уселись кругом. Магтах, со смехом толкая некоторых из них, разостлала добавочную скатерть.
Гости принялись за еду. Вараж распорядился наполнить чаши:
– Возьмите чаши! За долголетие Спарапета!
– Долгой жизни ему! – гулом отдались голоса пожилых, поддержанные громкими возгласами юношей. Все осушили чаши.
– Мартирос, торопись! Время уходит! – крикнул Вараж. Но Мартирос еще не завершил цепи своих обрядов. Он рассерженно и хрипло пробормотал что-то в ответ.
Магтах, Дешхо и Луис подбежали к нему и стали торопить:
– Давай же, Мартирос!
Гневно взглянув на девушек, Мартирос стал что-то бормотать, тревожно отмахиваясь от них. Он был безмерно возмущен тем, что осмеливаются посягнуть на установленные им порядки. Он вновь косо оглядел фыркавших девушек, поднял шампуры, ощупал мясо толстыми пальцами и приказал девушкам нести к столу.
– Беда ведь может свалиться и внезапно! – буркнул он рассерженно и снова начал нанизывать мясо на шампуры.
Гусаны достали инструменты из шелковых чехлов.
Варпет Горнак-Симавон прошелся пальцами по своему бамбирну, подтянул струны и, сделав знак товарищам, начал играть. Те стали вторить ему на своих инструментах. Глуховатые низкие звуки слетали с этих инструментов – грозный рокот и воинские ритмы, зовущие в бой. Это были мужественные и ликующие древние сказы.
Настроение Ваража еще более поднялось.
– А ну, дайте, дайте им по голове! – выкрикивал он. – В бой!..
Вараж воспламенился, вскочил с места:
– А ну, пляску!
Гусаны заиграли мелодию боевой пляски. Загоревшиеся юноши повскакали с мест и, став плечом к плечу, начали один из тех боевых танцев, которые завершаются игрой мечами. Они группами наступали друг на друга и, ударив кулаками, мгновенно поворачивались, сшибаясь со следующей группой.
