– Обман, – сказал он. – Говорил, что ночью во время грабежа руку оттяпало.
– И ты, теленок, с ними? – обозлясь спросил гангстер. – На тебе еще не ездят? На ослах всегда надо ездить!
Сказав это, он повернулся и пошел в сторону. За ним двинулась и вся банда.
– Мануэль, а иногда драться можно? – тихо спросил Кончеро.
– Можно, только не горячась, – ответил тот.
– Отведите летчика в наш барак, – сказал Реаль. – Пусть отлежится.
Когда новичка увели, Реаль задержал Мануэля.
– У тебя приятель отыскался? – спросил он.
– Да я не успел рассказать тебе об Альвареце. Он был моим хорошим другом.
– Был? А сейчас ты уверен в нем? Нам нужны вполне надежные люди. Почему ты считаешь его своим другом?
– Я знаю Алонзо с детства. Мы вместе работали…
Мануэль вспомнил первые поручения партийной ячейки: патрулирование в дни забастовок, расклеивание листовок, арест.
– Я головой ручаюсь за него, Хосе, – сказал он.
Они дошли до электропояса. Отсюда отлично были видны просторы океана и Бородавка. С недавнего времени это место полюбилось Реалю; все беседы он вел здесь.
– То, что задумал один, всегда может разгадать другой, воспользовавшись ничтожной ниточкой, – продолжал Хосе. – Иногда одно слово может погубить всё.
– Я понимаю это, но при чем тут мой друг? – тихо спросил Мануэль.
– Когда я был доставлен на Бородавку, вместе со мной привезли еще двоих. Нас бросили в подвал. Там я пригляделся к Альварецу. Он безвольный человек. Не знаю, каков твой друг был прежде, но сейчас – явно ненадежен. Ты расстался с ним давно. Дружбу надо ценить, но не мешает сначала присмотреться – не изменился ли он? По дружбе ты, конечно, намекнул о наших надеждах?
Мануэль вспомнил, что он говорил Альварецу. Реаль укоризненно покачал головой.
– Теперь при встрече объясни ему, – сказал он, – что твои слова были лишь дружеской попыткой ободрить. Свобода придет, но не раньше победы на материке. Мы не имеем права рисковать, а польза от него сомнительна. Ясно?
– Понятно. Следующий раз буду осторожнее, – пообещал Мануэль.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В ГРОЗОВУЮ НОЧЬ
Утром большую сборную группу заключенных отправили на расчистку зарослей, подступавших к ограждениям лагеря.
В передних рядах колонны Реаль заметил бороду Диаса. «Хорошо, что будем вместе, – подумал он. – Энрико поможет бросить в ручей шифровки».
В карманах его пиджака были спрятаны три небольшие пустышки кокосовых орехов. Их добыл ему у индийцев в шестом бараке Паблито. Он сам залепил отверстия, через которые был выпит сок, и на скорлупе вырезал значки шифра.
Миновав мастерские, где уголовники выделывали шляпы из волокон пальмовых листьев, кокосовые пуговицы, циновки, ткани и грубую материю для униформы каторжников, колонна заключенных подошла ко второму выходу лагеря.
Здесь надзиратель пересчитал всех, вытащил пистолет-ракетницу и выстрелил в сторону Бородавки. Зеленая молния взвилась в небо.
Через несколько минут на маяке каменного утеса вспыхнул и погас прожектор. Это обозначало, что сигнал замечен. Затем медленно поднялись вверх одно за другим три звена колючего ограждения. Образовался длинный и узкий проход.
Прожектор на Бородавке мигнул три раза: «путь безопасен».
Первыми прошли за электропояс два автоматчика, за ними цепочкой двинулись заключенные.
Реаль принялся считать шаги. Ограда на изоляторах здесь достигала десяти метров и высотой была в полтора человеческих роста. В нескольких шагах от нее начинались густые заросли.
Надзиратель Тумбейрос, разделив заключенных на небольшие группы, приказал начисто уничтожить буйную поросль, подступавшую к ограждениям.
Каторжники делали вид, что они с рвением выполняют его приказание, а на самом деле старались вырубать лишь зеленые побеги, оставляя корни почти нетронутыми, чтобы через две-три недели здесь вновь появилась молодая поросль.
День был жарким. Стражников, державших на коротких поводках овчарок, разморило на солнце. Один за другим они устраивались в тени деревьев и наблюдали из своих укрытий. Если кто из каторжников удалялся дальше канавы, прорытой для осушки болота, то его настигала выпущенная овчарка.
Реаль взмок в пиджаке, но не снимал его. Дождавшись, когда Диас потащит в общую кучу срубленные ветки, он схватил в охапку хворост и направился туда же. Сойдясь, они мигнули друг другу, и Реаль шепотом спросил:
– В каком состоянии ручей? Если что-нибудь бросить, уплывет в море?
– Навряд ли, – вода в канаве застоявшаяся. Но сегодня парит, – видимо, будет ливень. Тогда все поплывет. Кстати, если вечером начнется гроза, мы собираемся в панданусовой роще. Скажи слово от имени Центрального Комитета.
– Хорошо, – согласился Реаль. – Только условие: никто не должен знать, под каким именем я здесь скрываюсь. На собрание приду замаскированным. Не возражаешь?
– Правильно, до времени тебе незачем открываться. А почему ты интересуешься ручьем?
– Сегодня надо послать первую весточку Долорес. Если сумеешь, брось эту пустышку в канаву.
Реаль незаметно передал Диасу один из кокосовых орехов. Тот спрятал его за пазуху и ушел.
Работа по расчистке полосы болот у электропояса была не легкой. От тяжелых испарений и запаха трав кружилась и болела голова. Босые ноги то и дело попадали в муравьиные проходы и кучи. Крупные муравьи, величиной с финик, кусались до крови, а мелкие так жалили, что тело охватывал нестерпимый зуд. Часто встречались змеи, выползшие на солнцепек. Ядовитых гадов каторжники тут же убивали мотыгами и палками.
Реаль, орудуя мачете, шаг за шагом приближался к канаве. Пот заливал ему глаза, от жары пересохло горло. Пожевав сочной мякоти молодого бамбука, он сделал вид, что наткнулся на змею. Реаль яростно стал хлестать палкой по земле у насыпи канавы, а сам незаметно выбросил из карманов оставшиеся кокосовые пустышки в тинистую застоявшуюся воду. Чтобы орехи не плавали на поверхности, он палкой затолкал их под мясистые листья каких-то болотных цветов и, как бы с сожалением, громко сказал:
– Эх, ушла в воду!
Через некоторое время они вновь сошлись с Диасом около наваленных горой молодых деревьев и ветвей.
– Я не могу понять, – что ты нацарапал на скорлупе?
– Это наш шифр. Его поймет только одна Долорес. Мы с ней заранее условились.
– Что такое «Э – 1»? – поинтересовался Диас.
– «Э» – твое имя. Мы договорились, если единица – значит, жив; двойка – ты не обнаружен; «3» – побег возможен; «4» – ничего пока не придумано. В общем, четные цифры для нас не хороши. Дальше я сообщаю, что побег возможен в сезон дождей, если к нам в эту пору подойдет корабль.
