Через коридоры – в светлый кабинет. Добротная деревянная мебель, современная техника – ни за что не скажешь, что мы в магическом мире. Больше похоже на хай‑тек кабинет какого‑нибудь земного миллиардера.
Усевшись в яйцеобразное кресло, Лео включает монитор. Выставляет ногу и, не глядя на меня, жестом предлагает сесть на колено. И я сажусь, попадая в ауру его тепла и уютных ароматов хвои и блинчиков. Сильная рука охватывает талию, и по коже расползаются горячие мурашки.
Несколько мгновений я не в состоянии думать ни о чём, кроме этой руки, её силе и нежности, вчерашних прикосновений.
Через пару кликов мышкой пищание сигнализации прекращается, Лео мельком оглядывает схему‑план дома с мерцающими блоками. Переключается, и в рамке новой программы появляется Гатанас Аведдин.
– Доброе утро, – он вежливо улыбается. – Извините за беспокойство, но нам необходимо встретиться.
Лео хмуро смотрит на белорогого коллегу. Тот, надо сказать, выглядит невыспавшимся и старше своих и так немолодых лет. Похоже, ночь у него выдалась тяжёлая.
– Можно мне войти? – интересуется Гатанас всё с той же предельно вежливой улыбкой.
Лео вытаскивает из ящика стола беспроводные раздельные наушники. Себе надевает наушник с микрофоном, а мне протягивает простую капельку в ухо. Щёлкает у себя выключателем и холодно интересуется:
– Зачем?
– Пора выполнять обязанности архисоветника, дорогой Леонхашарт, – интонации у Гатанаса насмешливые, но взгляд холодно‑серьёзный. – И обсудить кое‑что личное. Наедине.
Он не угрожал, не предупредил, что поговорить с ним сейчас в наших интересах, но именно такое чувство остаётся после его слов: предчувствие беды и понимание, что в случае отказа условия разговора станут другими.
Кошусь на Лео. Он хмур, и рука на моей талии напряжена.
– Хорошо, – соглашается он сурово. – Но вам придётся подождать.
– Ничего страшного. – Гатанас приподнимает руку с перекинутым через неё чехлом для одежды. – Я тут принёс кое‑что из вещей для Анастасии.
– В этом нет необходимости, – резко отзывается Лео и сворачивает программу, показывающую Гатанаса. Бросает на стол наушник с микрофоном и тянется к моему.
Тёплые пальцы нежно очерчивают ухо, прежде чем вытащить удобную каплю динамика. От этих лёгких касаний меня опять охватывают мурашки. Лео продолжает поглаживать моё ухо, смотрит на меня. Слишком интимно.
– Ты такая красивая…
– Ты тоже ничего, – брякаю я и вздыхаю, продолжаю нормально: – Ты очень красивый демон.
– А рога? Рога тебя не смущают?.. Нравятся?
Кажется, кто‑то напрашивается на комплимент. Но я ему немного задолжала, поэтому признаюсь:
– Привыкла уже. Нахожу их очень удобными. В некоторых случаях.
Смеясь, Лео выворачивает голову и прижимается скулой к моему плечу, умудряясь при этом не боднуть. Быстро целует в щёку и подхватывает на руки.
Успеваю только ойкнуть и обхватить горячую шею Лео. Удивительно, но он совсем не напрягается, неся меня по коридорам.
– Свет, – приказывает, входя в одну из комнат, и под потолком вспыхивает россыпь мелких светильников.
Лео ставит меня перед зеркальными раздвижными дверями, расталкивает две створки в стороны, открывая висящие на вешалках платья, штаны и джинсы, рубашки, майки, блузки…
– Чьё это? – выдыхаю я. – Твоей мамы?
– Твоё. Для тебя заказал, – неожиданно смущённо признаётся Лео и отступает к другой створке. – А тут бельё. Всякое. Надеюсь, что‑нибудь понравится.
Кажется, я не могу вдохнуть. Кажется, сердце раздулось в груди и сейчас взорвётся. Ряды одежды скрываются за пеленой резко навернувшихся слёз. Так обо мне ещё никто никогда не заботился.
Дышать тяжело от стиснувших грудь эмоций.
Обняв меня сбоку, Лео целует висок, поглаживает по спине, и я на мгновение жалею, что нашу кожу разделяет пушистый халат.
– Это всё твоё, – мягко поясняет Лео, щекоча мою скулу тёплым дыханием. – Пользуйся без стеснения. Если что‑нибудь понадобится – только попроси.
Это слишком хорошо, чтобы быть правдой!
– А мне тоже надо переодеться, – шепчет Лео и чуть крепче обнимает меня, целует в щёку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А затем всё же отпускает и выходит. Я продолжаю невидяще смотреть на вещи в шкафу.
Лео серьёзен в своих намерениях. Его предложение о браке – не порыв, а подготовленное решение.
Неужели?..
Одёргиваю себя: страшно верить. Рано верить.
***
Гатанаса Аведдина мы с Лео встречаем у входа, как супруги, организующие приём: Лео в строгом бронированном костюме, я хоть и в джинсах, но они очень стильные, бельё на мне умопомрачительно, блуза из шёлка достойна страниц модных журналов, и туфли на каблуке непривычно элегантны. Не хватает только бокалов в руках, музыки и смеха гостей на фоне.
И настроение совсем не радостное.
Короткого оценивающего взгляда Гатанаса на меня хватает, чтобы Лео нахмурился сильнее и прикрыл меня плечом.
– Леонхашарт, я слишком стар, можешь не беспокоиться, просто смотрю.
Удивлённо вскидываю брови: ничего себе признания.
– Что случилось? – Лео, похоже, заверение Гатанаса ничуть не успокаивает. Впрочем, он лучше своего коллегу знает. – Зачем такая срочность?
– Нас не было тринадцать дней, за это время накопилось много работы. Заместители не выполняли наши обязанности в полном объёме. – Гатанас вытаскивает из‑под белой накидки прямоугольный прибор с тремя короткими антеннами.
– Дело только в работе? – Лео при виде аппарата чуть смягчается, но продолжает прикрывать меня от Гатанаса.
– Да, конечно. У нас полно работы, хватит прохлаждаться. Я пришёл передать недовольство Архисовета твоим отсутствием. – Гатанас переключает тумблер прибора.
Мгновение подождав, вздыхает и приваливается к стене, упираясь в неё кончиками развёрнутых назад белых рогов. Потирает лоб и искоса смотрит на нас, на Лео, прикрывающего меня. На мои туфли – яркое свидетельство того, что одежда подбиралась для меня, потому что они сели идеально, а ноги – не фигура, обувь труднее подобрать. И совпадение сразу в размере одежды и ноги менее вероятно.
– Что случилось? – строго спрашивает Лео у Гатанаса, явно облюбовавшего стену.
Тот, продолжая тереть лоб, взмахивает прибором (глушилкой, скорее всего):
– У нас проблемы. И большие.
Он опять умолкает, и Лео не выдерживает:
– Что за проблемы? Говорите, зачем оттягивать? – Лео оттесняет меня на пару шагов. – Чего вы хотите добиться?
– Пытаюсь подобрать такие слова, чтобы ты поверил.
– Не слова нужны, факты, – возражаю я. – Фактов нам будет достаточно.
Лео ощупью находит мою руку и сжимает. У него сильные и нежные пальцы.
Слишком, слишком хороший, чтобы быть настоящим. Может, я сплю?
Постучав себя над бровью, Гатанас признаётся:
– Подозреваю, что в Нараке действует организация, планирующая захват власти и наше с Леонхашартом убийство. Других архисоветников, возможно, тоже ликвидируют, но нас с Леонхашартом точно собираются убить в ближайшее время.
И опять моё сердце не желает биться. Кошусь на Лео – такого красивого, сильного, доброго. Не хочу верить, что кто‑то желает ему смерти, но его пытались убить. А значит, Гатанас Аведдин, пусть и не нравится мне, но может говорить правду.
***
Пытаюсь сосредоточиться на урчании мотора простого непритязательного на вид автомобиля. На проносящихся мимо домах. Представить возвращение на благородный факультет, всю эту обычную возню.
И не могу.
Мысли возвращаются к Лео.
Он боится рисковать моей жизнью и его желание – спрятать меня у себя. Я после двенадцати дней в плену у агента Яд не могу представить себя снова взаперти даже в самых чудесных условиях. А Гатанас считает, что безопаснее всего мне на благородном факультете, если все будут считать, что Лео я не интересую: мол меня могут атаковать только чтобы вывести Лео из равновесия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
