Сейчас… да, пожалуй, сейчас он испытывал то же самое. Маленькое беззащитное существо — страшно прикоснуться, чтобы не сделать больно, не напугать… но и не прикоснуться тоже невозможно, потому что хочется показать — большой мир не такой уж страшный, в нем можно жить, и его можно любить…
Поняв это, Мартин несколько успокоился. Да, дружба его с этой девочкой со стороны выглядела довольно странно, и господин Готторф вряд ли бы одобрил круг знакомств своей ненаглядной дочери, но разве Мартин делал что-то плохое? Что такого ужасного, чтобы показать недавно приехавшей девочке город? Свозить посмотреть на пустыню и, если повезет, на пустынных ящеров? Или на то, как стартуют с космодрома гоночные яхты? Просто молча посидеть где-нибудь, глазея на прохожих. Вовсе не обязательно ведь о чем-то говорить или чем-то заниматься, иногда просто нужно, чтобы рядом был кто-то живой… Только бы она не узнала, кто он такой на самом деле!..
…А Марсия Готторф вовсе не желала узнавать, кто такой Мартин! Ей было достаточно того, что он есть. Просто — есть, и все. И она закрывала глаза на все его странности. На безумно дорогой ноутбук в багажнике потрепанного мотоцикла, — даже ее отец не мог себе позволить такой компьютер. На эрудицию, чрезмерную для мальчишки его возраста. На манеру общения, тоже странную для ее сверстника. На подозрительную осведомленность о том, что происходит в верхах правительства, о членах которого Мартин говорил так запросто, будто ему ничего не стоит заявиться к Первому Консулу на чашку чая (так оно, в общем-то, и было…). Кто он? Может быть, преступник — иначе откуда деньги? Или сын какого-нибудь сенатора, не желающий щеголять своим происхождением?… Какая разница! Он есть. И сегодня он приедет, а значит, снова будет ветер в лицо и замирающее от скорости и от сладкого ужаса сердце. И ничего, что ему, сердцу то есть, строго противопоказаны такие ощущения, а ей самой — тот холодный ветер в лицо, который приходится хватать ртом… Об этом Марсия даже не вспоминала…
…— А что мы будем делать сегодня? — спросила Марсия.
Мартин искоса посмотрел на нее. Воротник элегантной курточки Марсия прихватила красивым голубым шарфом, который удачно оттенял ее серые глаза.
— Не знаю, — сказал он. — А какие предложения? Твой отец вернется, как обычно?
Марсия на секунду замерла, а потом вдруг выпалила:
— Я же совсем забыла!
— Что?
— Сегодня какой-то большой прием, и папу с дядей Дэвидом тоже пригласили! Он сказал, что это до утра…
— Точно! — прищелкнул пальцами Мартин. То-то Себастьян еще вчера, очень удачно разминувшись с Кристианом Нортом, исчез из космопорта в неизвестном направлении! — Не страшно тебе одной будет? Кстати, я все спросить хочу, почему у вас прислуги нет?
— Почему нет? — Марсия посмотрела на него удивленно. — Есть, только приходящая. Папа не хочет, чтобы в доме жили чужие люди. А одной… да, наверно, страшно. Я никогда одна не оставалась…
— А что, если… — Мартину вдруг пришла в голову отличная, как ему показалось, идея, и он улыбнулся. — Ночевать одной тебе страшно, а если… не ночевать?
— То есть как это? — не поняла Марсия.
— Ну, раз твой отец не вернется до утра, значит, можно гулять всю ночь, — пояснил Мартин. — Звонит он тебе все равно на мобильный, значит, не сможет проверить, где ты…
— Обманывать… — протянула Марсия. — Я и так, когда мы с тобой куда-нибудь ездим, а я вру, что весь день занималась, ужасно себя чувствую… и все боюсь, что папа догадается…
— Не догадается, — решительно сказал Мартин. — Ты ведь хотела посмотреть на ночную Танагуру? В Эос мы с тобой не попадем, но я знаю, на каких небоскребах есть смотровые площадки!
В Эос Мартин, понятно дело, попасть мог в любое время и даже провести с собой Марсию, но как объяснить это ей? Нет уж, лучше заплатить и полюбоваться городом с крыши здания крупнейшего металлургического холдинга Амои…
— Ну… — Марсия отчаянно колебалась. Ей было страшно стыдно обманывать отца, который в ней души не чаял, но в то же время она знала, что второго такого случая может и не представиться. — Ну, хорошо!
— Отлично! — Мартин радостно улыбнулся. — Тогда поедем сперва прокатимся, потом перекусим где-нибудь, а как стемнеет, поднимемся на смотровую площадку. Как тебе такой план?
— Здорово звучит, — подумав, согласилась Марсия. — Только, может, сначала пообедаем, а потом поедем?
— Идет, — кивнул Мартин.
Понятно, что Марсию он привел не в первую попавшуюся забегаловку, а в скромное с виду, но весьма уважаемое заведение из разряда тех, в которых вас никогда не узнают официанты, даже если вы ходите сюда обедать каждый день. Иногда это бывает как нельзя кстати, вот, например, как в этот раз.
Мартин сделал заказ, его принесли почти мгновенно. Блюда определенно были Марсии незнакомы, пришлось объяснять, что из чего готовится, и как это едят. Не то чтобы Мартин был большим знатоком, но отличить белковое мясо от натурального мог легко, а по части этикета был вынужденным специалистом — поведению за столом Блонди учат с малолетства.
Когда принесли десерт, Марсия беспомощно взглянула на Мартина.
— Мне… Мартин, мне же нельзя мороженого…
— А ты его любишь? — прищурился он.
— Не помню, — подумав, ответила Марсия. — Я так давно его не ела, что даже не помню, какое оно на вкус…
— Тебе я заказал двойное — ваниль и шоколад, — пояснил Мартин. — И с орешками. Может, хотя бы попробуешь?
— Наверно… — неуверенно ответила Марсия и ковырнула ложечкой шарик мороженого. Попробовать ей очень хотелось, но… когда-то давно ей было строго сказано — «нельзя», а она так привыкла слушаться родителей…
— Один мой хороший друг всегда говорит… — Мартин отправил в рот кусок пирожного и запил соком. — Говорит — «если нельзя, но очень хочется, то можно»!
Марсия невольно рассмеялась. Когда она улыбалась, ее можно было назвать симпатичной, а теперь она казалась почти хорошенькой.
— Знаешь, наверно, один раз — и в самом деле ничего страшного! — заявила она, перестав смеяться…
В ресторанчике они просидели еще долго, до вечера. Уже начинало темнеть, когда Мартин направил свой мотоцикл прочь из города. Посмотреть с холма на ночную Танагуру определенно стоило.
— Темно как… — прошептала за спиной Марсия. Мартин едва расслышал.
— Это так кажется! — крикнул он в ответ. Слова сносило ветром. — Просто свет фары очень яркий! А когда взойдут луны, станет совсем светло!
Свет фары выхватил впереди на дороге что-то большое, темное… живое… Мартин резко затормозил.
— Чт-то это?… — Марсия пыталась одновременно и выглянуть из-за плеча Мартина, и не высовываться из-за его спины, и это отчего-то Мартина насмешило и успокоило.
— Не бойся, — шепнул он. — Это пустынные ящеры. Странно, так близко от города… Вообще-то, они очень редко встречаются, нам повезло. Смотри, смотри, их трое…
Семейство громадных, неуклюжих, но в то же время величественных гигантов (Мартин решил, что это семейство, потому что два ящера были одинаковыми, а третий — едва ли в половину больших, к тому же светлее окрасом) медленно, с достоинством пересекло дорогу, ничуть не пугаясь света, и удалилось в пустыню. Мартин и Марсия провожали их взглядом, пока ящеры не растворились в темноте среди барханов.
— Вот это да… — выговорила, наконец, Марсия. — И никто ведь не поверит…
— Это точно, — усмехнулся Мартин, заводя мотоцикл. — Поехали дальше?
Когда они добрались до холма, на усеянное звездами небо уже взошли обе луны. Было достаточно светло, чтобы ходить, не спотыкаясь, и различать лица друг друга. Вдалеке мерцала Танагура, как волшебная елочная игрушка.
— Какие звезды… — Марсия стояла, запрокинув голову, и рассматривала небо. — На Лайре их почти не видно…
— Там атмосфера чуточку другая, — пояснил Мартин, усаживаясь на большой плоский камень. — У нас, когда пыльные бури, тоже звезд не видно. Если честно, вообще ничего не видно! — Он посмотрел на Марсию. — Будешь так стоять, голова закружится. Садись. — Мартин похлопал ладонью по камню рядом с собой. — Ой, нет, погоди-ка…
Стащив с себя куртку, Мартин сложил ее на холодном камне.
— Теперь садись, — сказал он. Марсия осторожно уселась рядом.
— Как только тебе не холодно… — произнесла она, косясь на Мартина, оставшегося в одной тонкой водолазке.
— Так ночь теплая! — пожал плечами Мартин и улегся на спину, глядя в небо. — Все, скоро осень кончится, вот тогда жди холодов… Зимой в Танагуре страшная холодина. Тогда уже не покатаемся…
— Такая странная осень… — Марсия тоже смотрела в небо. — Не похоже… Здесь даже деревьев нет. А на Лайре есть леса… Когда мы улетали, было лето, но осенью там так красиво… Знаешь, листья желтые, красные, даже серебристые, опадают, под ногами шуршат, так здорово… И дождь идет…
