А потом Заикающийся Билл тронул ее сердце, поднеся кулак ко лбу и поклонившись… но не ей и не Роланду.
– Хайл, Патрик Д-дэнвилл, сын Сонии. Приятно видеть, что ты более не в подвале и с-свободен, да, приятно!
Сюзанна уловила эмоции в голосе Заикающегося Билла, искреннюю радость, и поняла, что имеет полное право опустить тарелку.
12
Они посовещались во дворе. Билл не возражал против того, чтобы войти в хижину, его обонятельные датчики мало что улавливали. У челов органы обоняния были куда сложнее, и никому не хотелось дышать той вонью, что стояла в хижине, тем более температура внутри и снаружи практически не отличалась, поскольку дрова в камине давно прогорели, а нагреватель они отключили. Впрочем, разговор много времени не занял.
Вильям, робот-ремонтник, (со многими другими функциями), считал существо, которое иногда называло себя Джо Коллинзом своим господином только потому, что не было никого другого, кто мог бы претендовать на это место. А кроме того, Коллинз/Дандело знал необходимые командные коды.
– Я н-не имел п-права сообщить ему к-командные коды, когда он попросил об этом, – объяснил Заикающийся Билл, – но моя п-программа не зап-прещала принести ему т-технические руковод-дства, в к-которых содержалась необ-бходимая ин-нформация.
– Бюрократия – это просто чудо, – пробормотала Сюзанна.
Билл сказал, что старался держаться подальше от «Дж-дж-джо» как можно чаще (и дольше), но ему приходилось приезжать, когда следовало расчистить Тауэр-роуд (этого требовала программа), а раз в месяц он привозил продукты (в основном, консервы) из какого-то места, которое он называл «Федерал». Ему также нравилось видеться с Патриком, который однажды подарил Биллу его прекрасный портрет. Робот часто смотрел на него (и сделал много копий). Однако, всякий раз, приезжая сюда, он не сомневался, что Патрика больше не найдет: убитого и более не нужного, его бросили бы в лесах, что росли на пути к «П-п-плохим Землям», как мусор. Но теперь Патрик стоял перед ним, живой и свободный, и Билл радовался.
– Потому что у меня есть р-рудиментарные эм-моции, – Сюзанне показалось, что он словно признается в дурной привычке.
– Тебе нужны командные коды для того, чтобы исполнять наши приказы? – спросил Роланд.
– Да, сэй, – ответил Заикающийся Билл.
– Дерьмо, – пробормотала Сюзанна. С той же проблемой они столкнулись и в Калье Брин Стерджис, с Энди.
– 0-о-однако, – продолжил Заикающийся Билл, – если с-сформулируете ваши приказы, как п-пред-дложен-ния, я буду только р-р-р-р-р– – он поднял руку и вновь стукнул себя по голове. Звук «Уииип» донесся не изо рта, а откуда-то из груди, после чего робот смог закончить фразу, – рад услужить вам.
– Мое первое предложение – избавься от этого гребаного заикания, – сказал Роланд и в изумлении повернулся. Патрик сидел на снегу, обхватив руками живот и громко хохотал. Ыш, лая, бегал вокруг. Но от Ыша никакой угрозы не исходило, так что никто не собирался украсть радость Патрика. Смех принадлежал только ему. И тем, кому выпало счастье слышать его.
13
В лесах за расчищенным Т-образным перекрестком, которые тянулись к Плохим Землям, дрожащий от холода юноша, одетый в вонючие, наполовину выскобленные шкуры, наблюдал за квартетом, который собрался перед хижиной Дандело. «Умрите, – думал он, глядя на них. – Умрите, почему бы вам всем не сделать мне такое одолжение, почему бы не вам не умереть!» Но они не умирали, и звуки их звенящего смеха резал его, как ножом.
Позже, после того, как они все забрались в кабину грейдера Билла и уехали, Мордред прокрался к хижине. Здесь он останется на два дня, будет есть консервы, найденные в кладовой Дандело, съест кое-то еще, о чем будет сожалеть до конца жизни. Он провел эти дни, набираясь сил, потому что мощнейшая снежная буря едва не убила его. Он твердо верил, что только ненависть помогла ему выжить, ничего больше.
А может, Башня.
Ибо он тоже чувствовал ее… эти пульсации, это пение. Но, если Роланд и Сюзанна слышали полный регистр, то Мордред – малую его часть. Там, где для них звучало множество голосов, он слышал только один. Голос его Алого Отца, который говорил, что он должен прийти к Башне. Который говорил, что он должен убить немого юношу, и эту черную сучку, а главное, стрелка из Гилеада, бросившего его Белого Отца, который плевать хотел, жив он или умер. (Разумеется, Красный Отец тоже бросил его, но такая мысль не приходила Мордреду в голову).
А после того, как все будут убиты, обещал шепчущий голос, они уничтожат Темную Башню и будут вместе вечно править тодэшем.
Вот Мордред и ел, потому что Мордред был голоден. И Мордред спал, потому что вымотался. А когда Мордред надел теплую одежду Дандело и двинулся по расчищенной Тауэр-роуд, таща за собой на санках большой запас еды, главным образом, консервов, он выглядел, как молодой человек лет двадцати, высокий, стройный и красивый, как восход солнца. В его человеческом облике было только два изъяна – шрам на боку, оставленный пулей Сюзанны, и родимое пятно на пятке. Это пятка, уже пообещал он себе, будет стоять на горле Роланда, и скоро.
Часть 5. АЛОЕ ПОЛЕ КАН'-КА НОУ РЕЙ
Глава 1. Болячка и дверь (Прощай, моя милая)
1
В последние дни своего долгого путешествия, после того, как Билл, просто Билл, больше не Запинающийся Билл, высадил их у «Федерал» на границе Белых Земель, Сюзанне Дин то и дело хотелось плакать. Она чувствовала, что слезы где-то рядом, извинялась перед остальными, говорила, что ей нужно в кустики, справить нужду. Там садилась на сваленное дерево, а то и просто на холодную землю, закрывала руками лицо, и не мешала потоку слез. Если Роланд и знал, что происходит, а он не мог не замечать покрасневших глаз, когда она возвращалась на дорогу, то никак не комментировал ее поведение. Она полагала, что он знал.
Ее время в Срединном и Крайнем мирах практически истекло.
2
На своем оранжевом грейдере Билл привез их к одинокому куонсетскому ангару с выцветшей надписью на фронтоне:
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ АВАНПОСТ 19
СЛУЖБА ОХРАНЫ БАШНИ
ДАЛЬНЕЙШЕЕ ПРОДВИЖЕНИЕ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО
Сюзанна предположила, что Федеральный аванпост 19 фактически располагался на территории Белых Земель Эмпатики, но воздух по мере того, как Тауэр-роуд шла под уклон, все более прогревался и снег на земле лежал уже тоненьким покрывалом. Вдали группами росли деревья, но Сюзанна полагала, что чуть дальше деревья пропадут, и они увидят перед собой что-то похожее на прерии американского Среднего Запада. Вокруг росли кусты, которые в теплый сезон могли давать ягоды, но сейчас оголенные ветви мотались под ветром. По обеим сторона Тауэр-роуд, когда-то с твердым покрытием, от которого остались редкие бетонные плиты, росла трава, верхняя часть торчала над снегом. Травинки шептались под ветром, и Сюзанна знала их песню: «Каммала-кам-кец, путешествию конец».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
