рыжий предводитель, остальные захохотали и вдруг исчезли, как не бывало, рассыпались по переулкам и подворотням.
Лэсси посмотрела на Дайсона, а тот постарался напомнить взглядом, что она обещала купить ему мясную кость, если он поймает воришку. Поймал, верно? И где же лакомство?
– Дайсон, кость куплю, честное слово, – сказала она. – Но не сегодня. Потому что, пока я распиналась, какой-то мелкий засранец меня обчистил! Ты куда смотрел?!
Он тяжело вздохнул, потому что мог точно сказать, какой именно из мальчишек вытащил у Лэсси кошелек, но, увы, не обладал даром речи. А и обладал бы, не сказал: пускай приучается быть бдительной! В полиции все-таки служит…
– Придется у родителей занимать, – пробормотала она, – иначе до получки не хватит. Особенно если прикармливать этих вот… воробьев.
Дайсон согласно фыркнул. Очевидно, Лэсси решила пойти по стопам книжных частных сыщиков и приручить стайку уличных мальчишек. Дело, конечно, полезное: они где только не бывают и чего только не видят, но конфетами с ними не расплатишься, такие предпочитают монеты. Опять же, соврут – недорого возьмут, а вряд ли Лэсси способна отличить, когда такой вот… малёк лжет, а когда говорит правду. Ну, для этого имеется сам Дайсон, уж он-то эту породу знает преотменно… только как донести до Лэсси свои выводы? Задачка, ничего не скажешь…
С деньгами нехорошо вышло, конечно. Дайсон без проблем одолжил бы коллеге до получки, но подозревал, что, если он принесет Лэсси бумажник шефа Дайсона, та вряд ли оценит такой жест. Ну ничего, у нее родители есть… с которыми тоже предстоит познакомиться в ближайший выходной. Оставаться в питомнике Дайсон не желал категорически, согласен был ночевать во дворе… а там, глядишь, и что-нибудь вкусное перепадет.
– Знаешь что, – перебила его фантазии о пироге с мясом Лэсси, – пойдем-ка к этому Таури-железячнику, пускай колесо поправит. Раз он скупает велосипеды, то наверняка какие-то разбирает на запчасти, и инструменты у него найдутся. А то пока я еще соседа поймаю и упрошу помочь!
«У тебя же денег нет», – фыркнул Дайсон, но Лэсси и об этом подумала:
– Если откажется чинить в долг, оставлю велосипед у него до утра. Вряд ли он его на сторону сбудет, я в форме все-таки! О, и расписку возьму… если он писать умеет, конечно. Правда, нам тогда придется пробежаться, но что поделаешь? Идем скорее!
Таури они нашли под большим старым фургоном – наружу торчали только ноги в громадных растоптанных башмаках и обтрепанных рабочих штанах.
Лэсси переглянулась с Дайсоном и осторожно постучала по капоту.
– Кх-хто там? – хрипло раздалось снизу. – Воробей, ты, что ли? Погоди, не видишь, занят! Привел лисапед, что ли? Ну, поставь пока в сарайчик, ключ знаешь, где…
– Так-так-так… – произнесла Лэсси, и глаза ее вспыхнули опасным огнем. – Значит, это не мальчишки подговорили Кори Воробья увести у меня велосипед, а вы, почтенный сьер? То-то он сказал – «старшие»…
Кажется, Таури во что-то врезался лбом от неожиданности, так грохнуло под машиной. Потом ноги зашевелились, и сам железячник выполз на свет.
Глядя на его ступни, Дайсон ожидал увидеть гиганта, но Таури оказался ростом пониже Лэсси, довольно щуплого сложения.
«Может, он из большеногих? – мелькнуло в голове у Дайсона. – Хотя нет, они же вымерли давным-давно… С другой стороны, если двуликие до сих пор существуют и даже служат в полиции, то почему не жить потомкам большеногих? Они как раз хорошо с металлом управлялись, если верить легендам, так что все сходится».
От рассуждений его отвлек голос стажерки:
– Что же вы молчите, сьер? Кстати, Таури – это имя или фамилия?
– Имя, сье, – проворчал тот, вытирая руки ветошью. – Зачем кому-то моя фамилия?
– Мне, например, для протокола.
– Какого еще протокола? Разве я что-то натворил?
– Полагаю, если посмотреть в сарайчике, там найдется много любопытного. Например, краденые велосипеды и запчасти от них. А может, и от автомобилей.
– А ордер на обыск у вас имеется, сье? – прищурился Таури. Глаза у него были голубые, словно выцветшие, и на загорелом лице казались особенно светлыми.
– Пока нет, но раздобыть не сложно. Мой пес легко найдет мальчишку, мы отведем его в участок, и он запоет не воробьем, а соловьем и расскажет, что это именно вы подбили его стащить мой велосипед, ну а дальше – сами понимаете, – широко улыбнулась Лэсси. Дайсон понимал, что она блефует, но поведется ли на это прожженный тип вроде Таури? – Может, конечно, ничего… хм… проблемного в вашем сарайчике и не обнаружится, но за вами станут присматривать. Патрульным не сложно завернуть сюда, особенно если я попрошу. – Тут она выразительным жестом поправила волосы. – Какому клиенту понравится пристальное внимание полиции? Законопослушные останутся, конечно, но что-то мне подсказывает, в основном вы работаете не с такими…
Таури молчал, сопел и напряженно размышлял. Вообще-то, он имел полное право послать приставучую девицу куда подальше – без ордера, с одними только измышлениями насчет кражи, – но почему-то медлил. Может, правда верил, что ради прекрасных глаз Лэсси патрульные станут регулярно заглядывать к нему на огонек?
– Но мы можем уладить дело миром, – неожиданно сказала девушка.
– Э?..
– Почините мне колесо, и я забуду о вашем сарайчике. Не навсегда, конечно, но без веского на то повода тревожить не стану.
– Ну… Так-то можно… – буркнул Таури, почесал седую щетину и прищурился на велосипед. – Это как же вы так ухитрились, сье?
– Это не я, а Воробей. Пытался удрать от Ухожора, но наскочил на что-то и свалился. Возьметесь? Только мне очень срочно – нужно вернуться в управление!
– Да тут дел-то на пять минут… – Железячник явно подобрел. – Обождите, за инструментом схожу.
Он вразвалочку удалился, а Лэсси покосилась на Дайсона.
– Что ты смотришь на меня с такой укоризной? Из-за кости? Ну, я же обещала – куплю, только не сегодня. Или ты из-за этого Таури? Но он прав: прижать его практически нереально, не на горячем же поймали, а так… хоть на ремонте сэкономлю!
Дайсон одобрительно гавкнул и ухмыльнулся во всю пасть. Ему хотелось пить, но терпимо, не до такой степени, чтобы лакать из лужи – на ее поверхности радужно переливались бензиновые разводы.
Таури принялся колдовать над колесом, а Лэсси, чтобы не терять времени, забралась на более-менее чистый капот фургона и углубилась в письма сына сье Дани.
– Ничего интересного, – сказала она наконец с большим разочарованием и убрала папку обратно в рюкзак. – Коротко так: жив, здоров, чего и тебе желаю, миллионов пока не заработал. Чем именно занимался, не пишет, так что мог быть хоть докером, хоть рабочим на плантации, хоть рассыльным. А
