На территории Пакистана возникли военные лагеря мятежников, превратившиеся в военно-политическую базу афганской контрреволюции, откуда засылались все новые и все более крупные вооруженные отряды в Афганистан. Через Пакистан мятежникам в возрастающих масштабах пошло американское, а также китайское и другое оружие, различная помощь от западных и мусульманских стран.
В то же время новая власть оказалась неспособной откликнуться на чаяния широких народных масс и заручиться их поддержкой. Земельная и водная реформы, преобразования в социальной области носили половинчатый характер и не учитывали особенности афганского общества. Допускались грубейшие ошибки и левацкие извращения в социально-экономической сфере, в отношении религии, отталкивавшие народ от революции.
Вскоре стало ясно, что правительство не в состоянии обеспечить контроль над положением в стране, тем более что и в вооруженных силах революция не имела твердой поддержки, а дезертирство приобрело массовый характер.
Афганское руководство (Тараки, а затем и Амин) более десяти раз обращалось к Советскому Союзу за помощью войсками для подавления контрреволюции. Ответ последовал не сразу. Тогдашнее советское руководство некоторое время колебалось. В конце 1979 года решение об этом было принято. Сыграли свою роль опасения, что вмешательство империалистических сил в Афганистане может создать угрозу безопасности наших южных границ.
Решение было принято в условиях, когда в расстановке сил в афганском обществе было много неясного. Представление о реальной социально-экономической и военной обстановке в стране тоже было недостаточно определенным. Не хотелось бы говорить, но надо: у нас не было в то время правильной оценки даже географического своеобразия этой труднодоступной страны. Это отразилось на операциях наших войск против небольших высокомобильных отрядов, когда мало что можно сделать с помощью современной военной техники.
Совершенно не были учтены к тому же важнейшие национально-исторические факторы, прежде всего то, что появление вооруженных чужеземцев всегда встречалось в Афганистане с оружием в руках. Так было в прошлом, так произошло и при вступлении наших войск, хотя они пришли в Афганистан с честными и благородными целями.
Во главе афганского правительства встал в то время Б. Кармаль, чьи первые действия на этом посту давали надежду на то, что он будет в состоянии решить стоящие перед страной проблемы. Однако в его политике не появилось ничего такого, что могло бы изменить к лучшему отношение у значительной части афганского народа к новой власти. Более того, интенсивность внутриафганского конфликта продолжала нарастать, а наше военное присутствие ассоциировалось с насаждением в стране порядков, чуждых национальной специфике и чувствам афганского народа, не учитывающих многоукладности экономики, других его особенностей — племенных, религиозных.
Нельзя не признавать, что по существу была сделана ставка на военное решение, на подавление контрреволюции силой. Не использовались в полной мере даже существовавшие возможности по нейтрализации враждебного к нам отношения со стороны населения. Критически надо отнестись и к некоторым сторонам деятельности нашего советнического аппарата в Афганистане. Им многое делалось для оказания помощи в укреплении НДПА и народной власти. Но нередко наши люди, действуя из лучших побуждений, пытались перенести на афганскую почву привычные для нас подходы, подталкивали афганцев к тому, чтобы копировать нас. Все это не шло на пользу дела, порождало у афганских руководителей того времени иждивенческие настроения в отношении Советского Союза как в области ведения военных операций, так и в экономической сфере.
Между тем война в Афганистане продолжалась, и наши войска оказались вовлеченными в широкие боевые действия. Сложилась ситуация, выход из которой с течением времени становился все более трудным. А боевые действия — это боевые действия. Наши потери убитыми и ранеными — и ЦК КПСС не считает вправе это скрывать — росли, приобретали все более тяжелый характер. Всего мы потеряли в Афганистане к началу мая 1988 года 13 310 человек убитыми; 35 478 советских солдат и офицеров были ранены, многие из них стали инвалидами; 311 человек пропали без вести. А недаром говорят, что каждый человек — это особый мир, и со смертью человека этот мир исчезает навсегда. Тяжка, невосполнима поэтому потеря каждого, тяжка и священна, коль он пал, выполняя свой долг.
Афганские потери, естественно, были намного больше, в том числе и среди мирного населения.
Нельзя не учитывать и экономический фактор. Если противник в Афганистане получал оружие и другое снаряжение на сотни миллионов, а потом и миллиарды долларов, то советско-афганская сторона вынуждена была нести адекватные затраты. Нам война в Афганистане обходится в 5 млрд. рублей в год.
Суровая реальность военно-политической обстановки в Афганистане требовала прежде всего объективного, глубокого анализа. Он был сделан нами вскоре после апрельского (1985 г.) пленума ЦК КПСС. Его результаты были изложены товарищем Горбачевым М. С. на закрытой встрече советского руководства с тогдашним афганским руководством во главе с Б. Кармалем в октябре 1985 года.
С советской стороны мнения и оценки высказывались с полной откровенностью. Мы сказали, что считаем ошибочной оценку афганской революции как социалистической, что она является национально-демократической со всеми вытекающими из этого последствиями для понимания расстановки классовых сил и определения политической линии, стратегии и тактики борьбы. Подчеркнули, что политика, которая в то время проводилась афганским руководством, была во многом ошибочной, поскольку не учитывала действительного характера революции, специфики афганского общества, уровня его развития, роли мусульманской религии и духовенства, многонационального состава населения, наличия многочисленных племен, слабо связанных с центральной властью.
Афганским руководителям было прямо сказано о серьезных перекосах и перегибах в тогдашней политике НДПА, проявившихся, в частности, в выдвижении социалистических лозунгов, для которых еще не созрели условия, в игнорировании многоукладности экономики, значительной роли в ней частного сектора. Особо подчеркивалась ошибочность копирования в афганских условиях социально-экономического опыта Советского Союза.
Мы призвали афганских руководителей решительно пересмотреть, перестроить свою политику, скорректировать структуру государственной власти и стиль работы в массах, считать своей важнейшей задачей расширение социальной базы нового строя.
Сказали при этом, что не можем и не будем бесконечно вести войну за афганцев, им надо самим браться за дело, укреплять вооруженные силы. В то же время было заявлено, что оружие для афганских вооруженных сил будет поставляться Советским Союзом и дальше.
Советскому командованию было дано указание по возможности не ввязываться в непосредственные боевые действия, перенести акцент на службу прикрытия, охрану коммуникаций и оборону важных стратегических пунктов. Это привело к снижению потерь в наших войсках. Б. Кармаль и его коллеги по руководству заверили, что они все хорошо понимают и примут в кратчайший срок действенные меры к претворению в жизнь высказанных им соображений. Однако практически, кроме разве косметических подкрашиваний, ничего в этом направлении не делалось, ничего не менялось, сколько-нибудь заметного просвета в положении не было. Разговоры о земельной реформе так и остались разговорами. Правда, репрессии против духовенства и племенных авторитетов были прекращены, но реальных шагов, способных привлечь их на сторону правительства, предпринято не было. Ничего значительного не делалось и по укреплению афганских вооруженных сил. Иждивенчество слишком сильно, глубоко поразило к тому времени верхний эшелон власти.
Ситуация продолжала ухудшаться, все сильнее затрагивая непосредственно международный престиж Советского Союза и социализма в целом, наше политическое лицо: афганский вопрос единственный, по которому наша политика, особенно в условиях перестройки, оставалась весьма уязвимой на международной арене. Мы не встречали понимания даже со стороны многих наших друзей.
Мировая общественность осуждала наши действия в Афганистане. На сессиях Генеральной Ассамблеи ООН резолюция с таким осуждением принималась подавляющим большинством голосов, включая голоса очень многих неприсоединившихся стран. Подрывалось доверие к Советскому Союзу, к его миролюбивой политике. Нам переставали верить.
Отрицательное влияние войны в Афганистане начало осуществляться и внутри нашей страны. Да и какое иное влияние могла оказать гибель советских людей в чужой стране. Многие наши ребята действительно совершали чудеса храбрости и героизма в афганских горах и ущельях, честно выполняли свой воинский долг. Но это не приносило утешения их родным и товарищам.
