офицеры считали, что ЦАХАЛ зашел в Ливане в тупик и что единственным выходом является политическое урегулирование. Но поскольку правительство было не в состоянии добиться политического урегулирования, формирование политики волей-неволей перешло к военному эшелону. Амирам Левин, командующий северным фронтом, стал инициатором одностороннего, но поэтапного вывода израильских войск из Ливана. По его мнению, если Израиль уйдет из Ливана, то "Хизбалла" и Сирия станут соперниками, а сила "Хизбаллы" уменьшится. Он был уверен, что ЦАХАЛ сможет продолжать проводить необходимые военные операции со своей стороны границы. И он пришел к выводу, что выгоды от ухода из Ливана перевешивают выгоды от пребывания там. Короче говоря, он пришел к выводу, что Ливан - это ловушка и что ЦАХАЛ следует вытащить из этой ловушки. Однако другие старшие офицеры продолжали считать, что вывод войск из Ливана в одностороннем порядке был бы ошибкой. Начальник штаба не стал вставать ни на одну из сторон: он прочно прикрепил свои цвета к забору.
Никто не оспаривает, что вывод войск в сочетании с достижением взаимопонимания с Ливаном или Сирией предпочтительнее одностороннего ухода. Но варианта взаимопонимания с Ливаном не существовало, а ожидание взаимопонимания с Сирией на условиях Нетаньяху фактически обрекало ЦАХАЛ на пребывание в Ливане на неопределенный срок. Пока Нетаньяху исключал уход с Голан и предлагал Сирии только "мир в обмен на мир", он не мог найти сирийцев, готовых вести с ним переговоры. Его хваленая идея "Ливан превыше всего" оказалась несостоятельной, поскольку Сирия обладала реальной возможностью блокировать любое неугодное ей урегулирование в Ливане. Нетаньяху пробовал различные варианты своей идеи "Ливан превыше всего", чтобы сделать ее более привлекательной для ливанцев, но все они были наложены вето Сирией и отвергнуты Ливаном. В декабре 1996 г. Израиль предложил создать многонациональные силы, состоящие из египетских, иорданских и, возможно, французских военнослужащих, для замены войск ЦАХАЛа на юге Ливана. Ливан отверг эту идею, заявив, что Израиль должен вывести войска без всяких условий. В марте 1998 г. Израиль вновь предложил вывести войска при условии, что ливанское правительство возьмет на себя ответственность за эвакуированную буферную зону и будет предотвращать нападения на северную границу Израиля. Это предложение также было отвергнуто. Одним словом, жесткая политика Нетаньяху по отношению к Сирии привела к сохранению тупиковой ситуации как на сирийском, так и на ливанском фронтах.
Секретный канал в Дамаск
Отказ Сирии возобновить официальные переговоры без предварительных условий в конечном итоге заставил Нетаньяху искать тайный неофициальный канал связи с Дамаском. Сирия настаивала на том, что Израиль должен сначала согласиться с принципом полного восстановления Голанских высот, а затем уже дело технических экспертов - определить точную границу. Послав на переговоры в Дамаск своего американского друга и доверенное лицо, Нетаньяху попытался уклониться от требования предварительных обязательств. Другом, которого он выбрал для этой деликатной миссии, стал Рональд Лаудер, сын производителя косметики Estée Lauder. Рональд Лаудер входил в число богатейших людей мира: в 2011 году журнал Forbes оценил его состояние в 3,3 млрд. долларов. Он был влиятельной фигурой в еврейской общине, убежденным республиканцем и ярым ликудником по всем вопросам, связанным с Израилем. Он также был одним из основных сторонников и финансовых спонсоров Нетаньяху с тех пор, как последний в 1980-х годах занимал пост посла Израиля в ООН. Но он очень мало знал об арабском мире и почти ничего - о Сирии. В течение нескольких месяцев летом 1998 г. этот энергичный магнат курсировал между Иерусалимом и Дамаском. То, что стало известно как миссия Лаудера, было одним из самых любопытных эпизодов в истории израильской дипломатии.
Обратиться к Лаудеру с просьбой выполнить эту миссию от его имени Нетаньяху побудили смешанные мотивы. Ему нужен был прорыв на сирийском фронте, чтобы предотвратить американское давление на него в вопросе выполнения соглашений в Осло. Мирный договор с Сирией также помог бы ему остановить падение популярности и авторитета лидера внутри страны. Еще одним преимуществом такой сделки, с его точки зрения, было бы то, что она оставила бы палестинцев в изолированном положении и заставила бы их снизить цену за урегулирование. Преимущество дипломатии второго трека - неформальность, возможность отрицания и большее пространство для маневра. Переговоры должны были вестись в глубокой тайне: Нетаньяху поставил условие, чтобы ни одна из сторон не информировала президента Клинтона. В переговорах участвовало лишь небольшое число высокопоставленных чиновников, и некоторые из их встреч проходили вне кабинета премьер-министра, чтобы сохранить секретность. В состав группы вошли Узи Арад, политический советник премьер-министра, бригадный генерал Шимон Шапира, его военный секретарь, Ицхак Мордехай, министр обороны, Яков Амидрор, старший помощник Мордехая, и Данни Навех, секретарь кабинета министров. В состав сирийской команды входили президент Асад, министр иностранных дел Фарук аш-Шара, посол в Вашингтоне Валид аль-Муалем и переводчик и советник Асада по внешней политике Бутайна Шаабан.
Лаудер обратился к Муалему с просьбой предоставить ему секретный, личный канал связи с Асадом и предложить, чтобы эти переговоры были очень интенсивными и неофициальными. Просьба была удовлетворена, и в результате была проведена серия из девяти встреч между Лаудером и Асадом. Лаудер прибыл в Дамаск 7 августа 1998 г. и уже на следующее утро получил аудиенцию у президента. Теплый характер и живое чувство юмора Лаудера расположили к нему сурового сирийского лидера, но не повлияли на исход переговоров. Встречи проходили в президентском дворце. Лаудер сказал Асаду: "Вопреки вашему мнению, Нетаньяху может заключить мир и заинтересован в мире с Сирией". Асад улыбнулся, потому что он уже много раз слышал это утверждение - о Шамире, Рабине, Пересе, а теперь и о Нетаньяху. "Клинтон искренне стремится к миру, - сказал он, - но вокруг него есть люди, которые не хотят прорывов на Ближнем Востоке". "Это демократы", - шутливо ответил Лаудер. "Они не могут добиться мира. Только республиканцы могут добиться мира". Остальную часть беседы описала Бутайна Шаабан в своем "Дамасском дневнике":
Лаудер заявил, что израильтяне готовы уйти "со всех сирийских земель", не уточняя границ 4 июня 1967 года. Президент Асад объяснил очевидное, еще раз указав на разницу между международными границами 1923 года и границами 1967 года. Лаудер явно не понимал, почему сирийцы так суетятся из-за двух границ, ведь граница 1967 года дает Сирии всего 25 дополнительных квадратных миль земли. Он не понял, что для Хафеза Асада земля была священна с националистической точки зрения. Кроме того, как с военной, так и с политической точки зрения эти дополнительные мили имели не только символическое значение, но и давали Сирии доступ
