к рекам Баниас, Ярмук и Иордан, а также к Тивериадскому озеру, на которое приходилась почти половина израильских запасов воды. "Это наша земля", - добавил президент. Нельзя навязывать условия, а потом подразумевать, что это уступка Израиля". Я хочу напомнить вам, господин Лаудер, что Голаны принадлежат Сирии, а не Израилю".
Затем Лаудер заговорил о выводе израильских войск из Ливана, заявив, что теоретически это должно начаться за три месяца до ухода ЦАХАЛа с Голанских высот. Взамен он хотел, чтобы Асад взял на себя обязательства по разоружению "Хизбаллы" и предотвращению дальнейших атак на север Израиля из Южного Ливана. Лаудер был явно очень взволнован и хотел прыгнуть на десять шагов дальше, чем все его американские предшественники, заявив: "Мы можем договориться о декларации принципов в течение одной недели: это должно быть легко. Затем Вы и Нетаньяху можете отправиться в Вашингтон, чтобы подписать декларацию в Белом доме. Как только это будет сделано, мы сможем обсудить все детали".
Идея его появления в Вашингтоне для вольной и бессмысленной декларации принципов была президенту Асаду неприятна: абсурдна, возмутительна и совершенно неприемлема. "Посмотрите, что они сделали с Арафатом", - жестко сказал он, напомнив Лаудеру, что Арафат подписал соглашение с американцами и израильтянами, которое спустя пять лет так и осталось лишь отдаленной реальностью в отношении палестинской государственности. "Если вы хотите достичь мира, почему бы нам просто не сесть и не поговорить о том, что важно в отношении ухода и сроков? Почему бы не ограничиться декларацией принципов, а не мирным соглашением?" Асад, конечно же, почувствовал, что Лаудеру нужен высокий драматизм, а не устойчивый мир между Сирией и Израилем. Лаудер не пытался умничать или блефовать перед сирийцами. Он просто слишком мало знал о мирном процессе и ничего не знал о Сирии.
На второй встрече Асад пошел на две уступки, способствующие прогрессу, но только после того, как Нетаньяху взял на себя обязательство отступить к границе 1967 года, а не к границе 1923 года. Первая уступка заключалась в том, что Израилю разрешалось сохранить станцию раннего предупреждения на горе Хермон при условии, что она будет укомплектована американским персоналом. Другой - продлить сроки вывода войск с Голанских высот. Лаудер понял, что ему сказали что-то стоящее, и попросил передать этот вопрос непосредственно Нетаньяху. Перед уходом Лаудер повернулся к Асаду и добавил: "Кстати, господин президент, Вам когда-нибудь говорили, что Вы менее сложный человек, чем Нетаньяху? За два дня я много раз видел, как Вы улыбаетесь и смеетесь, а его я видел смеющимся только один раз - когда он победил на последних выборах". Асад оценил шутку и сказал: "Это значит, что он смеется только раз в четыре года!". Затем Лаудер сказал: "Если это провалится, то виноват будет Биби, а не ты!"
Лаудер привез с собой в президентский дворец документ из десяти пунктов под названием "Договор о мире между Израилем и Сирией", который был подготовлен им совместно с Нетаньяху в Израиле. В преамбуле документа говорилось, что обе страны решили установить мир на основе "безопасности, равенства и уважения суверенитета, территориальной целостности и политической независимости друг друга". Статья 1 обещала "прекращение состояния войны" после подписания сирийско-израильского мирного договора. Статья 2 гласила, что Израиль уйдет с сирийских земель, захваченных в 1967 году. Однако позже, представляя этот документ президенту Клинтону, Лаудер изменил его на "общепринятую границу, основанную на международной линии 1923 года". Эта поправка должна была создать серьезные проблемы, поскольку Сирия никогда не соглашалась основывать границу на линии 1923 года. Статья 3 предусматривала, что вывод войск будет осуществляться в три этапа в соответствии с установленным Асадом сроком в восемнадцать месяцев. Статья 4 гласила, что "одновременно с израильско-сирийским соглашением Ливан подпишет соглашение с Израилем, а сирийцы приложат все усилия для того, чтобы из Ливана больше не велась военизированная или враждебная деятельность против Израиля". Были бы созданы три зоны, ограничивающие развертывание сил: демилитаризованная зона, зона ограниченного вооружения и зона, свободная от наступательных вооружений". Наконец, на Голанах останутся существующие станции раннего предупреждения и мониторинга, но управлять ими будут многонациональные силы, состоящие из американского, французского и сирийского персонала. После подписания соглашения должны были последовать "нормальные отношения", а "водные права будут решаться в соответствии с международными нормами". Процесс предусматривал обмен послами в начале вывода войск и полную нормализацию отношений в конце. Асад согласился на все эти условия при условии, что Лаудер поедет в Израиль и вернется с картой, подписанной Нетаньяху, на которой будет указана точная граница между Сирией и Израилем. Если Лаудер не сможет предоставить такой документ, то все, о чем договаривались, станет "недействительным".
Теперь мяч был полностью в руках Нетаньяху. Асад не оставил ему никаких возможностей для маневра. Он ловко использовал налаженный Нетаньяху "черный канал", чтобы закрепить его в письменном документе о границе 1967 года. Устное согласие Нетаньяху не стоило бы той бумаги, на которой оно было написано. Соглашение же, закрепленное в документе, требовало консультаций с кабинетом министров и ЦАХАЛом. По словам Мартина Индика, американского посла в Тель-Авиве, Нетаньяху "хотел провести линию толстым фломастером на небольшой карте, чтобы оставить место для переговоров о точном расположении границы. Однако он не мог сделать это без участия ЦАХАЛа, на что требовалось согласие Ицхака Мордехая, его министра обороны." Мордехай, бывший командующий Северным командованием, не был удовлетворен предложенными мерами безопасности. Он также не одобрял попытку премьер-министра вести переговоры за спиной американского президента. Мордехай посоветовался с министром иностранных дел Ариэлем Шароном, которого также держали в неведении. Шарон поддержал возражения Мордехая: он не будет участвовать в предложении о полном отводе войск на Голанах, которое уступит Сирии "высокую позицию". Как отмечает Индик, "Нетаньяху был поставлен в тупик. Если бы он передал карту Лаудеру без одобрения Мордехая и Шарона, это, вероятно, привело бы к падению его правительства. Без карты Лаудер не мог вернуться в Дамаск, и его миссия закончилась". Нетаньяху не сдался. Индик дает продолжение этой странной истории:
Биби попытался воскресить ее месяц спустя. Направляясь на саммит с Клинтоном и Арафатом в октябре 1998 г., он встретился в Вашингтоне с Лаудером и попросил его передать Асаду через сирийского посла Валида Муаллема свою готовность приехать из Уай в Дамаск, чтобы лично передать карту, которую требовал Асад. По-видимому, это была попытка Нетаньяху в последний момент подготовить выход из соглашения с Арафатом, которое он рассчитывал заключить в Уайе. Однако Асад не согласился с еретической идеей принять израильского премьер-министра в Дамаске на основании карты,
