При ОПЕ работало Еврейское историко-этнографическое общество‚ которое собирало материалы по истории евреев России и Польши‚ выпускало журнал «Еврейская старина». Писатель С. Ан-ский предложил провести этнографические экспедиции по черте оседлости, в местечках Волыни и Подолии. Первая экспедиция под его руководством началась летом 1912, в ней участвовали композитор Ю. Энгель и художник С. Юдовин; через год состоялась вторая экспедиция. Ан-ский считался неблагонадежным, и охранное отделение немедленно доложило: «Из Петербурга выехал в Бердичев член партии социалистов-революционеров… мещанин Витебской губернии Раппопорт, носящий кличку Ан-ский, за которым нужно установить наружное наблюдение».
Участники экспедиции записали «1500 народных песен, до 1000 народных мотивов, песенных, застольных, синагогальных… Собрано несколько сот старинных документов… коллекции писем выдающихся лиц, мемуаров, до ста старинных рукописей, пинкасов. Собрана большая коллекция старинных оригинальных рисунков… сделано около 1500 фотографических снимков со старинных синагог, внутреннего их украшения, надгробных памятников…» Готовились новые экспедиции в черту оседлости, но началась Первая мировая война, многие местечки были уничтожены, памятники культуры погибли, – потому и сказал Х. Н. Бялик: С. Ан-ский «сохранил целый (еврейский) мир, спас его от разрушения и гибели».
Историко-этнографическое общество издало три тома архивных материалов «Регесты и надписи»‚ куда вошли 2500 извлечений из русских актов и летописей‚ имеющих отношение к российским евреям. Составители писали в предисловии: «Из всех этих источников хлынули на нас факты‚ картины‚ идеи – новый богатый мир родной старины постепенно раскрывался перед нашими глазами. И что же!.. Прошедшее невольно сплелось с настоящим‚ в старом мы увидели новое‚ в новом старое‚ и жизнь во всей своей яркости‚ многообразии и жестковатой непосредственности охватила нас со всех сторон; мы ушли по горло во все ее мелочи и изгибы‚ но вышли оттуда мы‚ незадолго перед тем еще хмурые и вялые‚ крепкими‚ ясными… Снова заговорил разум‚ снова зацвели надежды!»
В 1880 году в Петербурге появилось Общество ремесленного и земледельческого труда среди евреев в России (ОРТ). В первые месяцы его существования пожертвования превысили 200 000 рублей; деньги шли на создание и развитие ремесленных училищ‚ сельскохозяйственных поселений и школ земледелия‚ на обучение садоводству и огородничеству‚ на содержание классов рукоделия. В отчетах о потраченных средствах можно прочитать: «за обучение портняжному ремеслу девицы Рахили Гутман в Хотимске»‚ на покупку швейной машины «белошвейке Шпринце Гицис в Бельцах»‚ на приобретение инструментов «переплетчику Янкелю Тетельбауму в Великих Луках» и прочее.
Петербургское Общество для научных еврейских изданий выпускало книги по истории и культуре еврейского народа; совместно с издательством Брокгауза-Ефрона оно издало шестнадцатитомную «Еврейскую энциклопедию». Общество любителей древнееврейского языка распространяло литературу на иврите‚ основывало образцовые хедеры‚ библиотеки и курсы для изучения иврита. Общество еврейской народной музыки устраивало лекции и концерты‚ организовывало хоры и оркестры‚ собирало еврейские народные песни‚ награждало премиями за «музыкальные произведения еврейского характера». Одним из создателей общества был композитор Михаил Гнесин‚ а его сестры Елена‚ Евгения и Мария Гнесины основали Московское музыкальное училище.
В 1912 году в Петербурге было создано Общество охранения здоровья еврейского населения (ОЗЕ) – для обследования физического и психического состояния еврейского населения, улучшения его санитарно-гигиенических условий. Первым председателем ОЗЕ стал контр-адмирал в отставке С. Кауфман‚ крещеный еврей‚ к концу жизни‚ по-видимому‚ вернувшийся к иудаизму. Общество организовывало в черте оседлости детские площадки‚ ясли и летние оздоровительные лагеря‚ открывало амбулатории, больницы, санатории и пункты «Типат халав» – «Капля молока» для бесплатного снабжения новорожденных молоком‚ предоставляло бесплатные лекарства для нуждающихся и обеды для школьников. Было в Петербурге и Общество гигиенических дешевых квартир для малоимущих еврейских семей‚ а также несколько обществ пособия бедным евреям.
С 1908 года открылись петербургские Курсы востоковедения‚ которые основал барон Давид Гинцбург, – первое в России еврейское высшее учебное заведение с пятилетним сроком обучения. Там изучали Тору и Талмуд‚ иврит‚ арамейский и арабский языки‚ талмудическую и раввинскую литературу‚ историю еврейского народа. Д. Гинцбург был ректором и преподавателем на этих курсах; после смерти отца‚ Горация Гинцбурга‚ он возглавлял еврейскую общину Петербурга, занимался благотворительной деятельностью‚ которой славилась их семья.
Давид Гинцбург умер в 1910 году‚ и в еврейской газете отметили:
«У всех евреев в России умер «барон». Каждый еврей в России привык… представлять барону массу своих забот: ведь он в Петербурге и сделает всё‚ что нужно. Прежде Бог‚ а потом барон. Какое бы ни случилось несчастье – барон‚ одно исцеление от всех недугов… И Давид Гинцбург добросовестно выполнял эту миссию. Ночь он отдавал книге‚ а день – человеку. Сотням‚ тысячам лиц оказывал он помощь; тайно помогал тому или другому и никому не отказывал…
Его деятельность была похожа на деятельность наших раввинов прошлых поколений: случился погром – раввин наскоро надевал свой кафтан и бежал к полицмейстеру‚ к губернатору. Пришла еврейка с жалобой‚ что у нее украли белье с чердака‚ он надевал свой кафтан и бежал спасать… У Давида Гинцбурга мы наблюдали это явление ежедневно. Малое или великое – энтузиазм был тот же… Я понимаю простого еврея‚ когда он узнал печальную весть‚ что умер Давид Гинцбург; тогда он воскликнул: «Господи! Что же теперь будет?»…»
4
С 1908 года в Петербурге существовало Еврейское литературное общество. Оно основывало библиотеки‚ устраивало вечера еврейских писателей и поэтов‚ выдавало пособия нуждающимся литераторам. Летом 1911 года 120 отделений этого общества были запрещены по всей России‚ одновременно с украинскими и польскими культурными центрами: за пробуждение «узкого национально-политического сознания» и «усиление национальной обособленности».
Незадолго до закрытия литературного общества В. Жаботинский прочитал в его киевском отделении доклад на тему «О еврейских языках». Зал был переполнен, слушали с неослабевающим интересом‚ «острая и жгучая» тема вызывала постоянные споры среди еврейской интеллигенции России. Это был «спор языков» между «гебраистами» и «идишистами» – какой язык признать родным для еврейской общеобразовательной школы: древнееврейский – иврит или «жаргон», то есть идиш.
«Гебраисты» – многие из них были сионистами – вводили в школах преподавание предметов на иврите‚ организовывали кружки для изучения этого языка; самые радикальные из них презирали идиш‚ «язык рассеяния»‚ и провозглашали: «Или по-древнееврейски‚ или по-русски». «Идишисты» – и среди них бундовцы – отрицали «мертвый» древнееврейский язык, пропагандируя идиш‚ язык народных масс‚ язык улицы и семьи. Публичные диспуты между представителями двух направлений доходили порой до скандалов‚ каждая сторона требовала‚ чтобы выступали лишь на том языке‚ который она признавала.
«Спор языков» затронул и литературу: какой язык предпочтительнее для еврейского писателя в России – иврит‚ идиш или русский. Израиль Аксенфельд, современник А. Пушкина, автор тридцати романов и пьес, называл себя «писателем для бедных евреев», потому что сочинял на языке идиш. «Мои книги написаны для совсем простых женщин, не знающих другого языка; они найдут в них не только предмет для развлечения, но и для просвещения». Менделе Мойхер Сфорим (Шолом Абрамович) начинал писать на иврите‚ но затем перешел на идиш. «Наши писатели смотрели на жаргон свысока… – вспоминал он. – Меня очень смущала мысль‚ что если я стану писать на жаргоне‚ то этим унижу себя; сознание пользы дела заглушило во мне чувство ложного стыда‚ и я решил: будь что будет – заступлюсь за отверженный жаргон, буду служить своему народу».
Менделе Мойхер Сфорим (в переводе – Менделе-книгоноша) самые известные рассказы и повести написал на идише – о жителях Тунеядовки‚ Глупска и Кабцанска («кабцан» – нищий). Престарелый «дедушка еврейской литературы» говорил: «Странный народ – евреи! Все имеют по одному языку, а у них два, и они, видите ли, обижаются: много! У всех один, а у нас два! Да ведь это неслыханное богатство, единственное в истории, а глупцы хотят от него отказаться… Пишите на том языке, который вам по душе… Перестаньте спорить и пишите побольше и получше – вот что я думаю!»
