В 1908 году драматург П. Гиршбейн основал в Одессе театр на языке идиш‚ гастролировавший в городах и местечках черты оседлости. Через год Н. Цемах создал в Белостоке драматический кружок на иврите‚ который впоследствии превратился в театр «Габима». С успехом выступал в Петербурге‚ Москве и других городах варшавский театр на идише А. Каминьского; главные роли в спектаклях играла «мать еврейского театра» знаменитая Эстер Каминьская.
Ш. Гинзбург и П. Марек выпустили первый в России сборник текстов еврейских народных песен. Адвокат М. Варшавский из Киева сочинял тексты и мелодии песен на идише‚ многие из которых стали народными – «Ойфн припичек»‚ «Алеф-бейс» и другие «Плакать – по-нашему это жить‚ – сказано в его песне. – Жить – это страдать и петь песни».
7
Моисей Гинсбург (он же Моше Месс) – уроженец местечка Радзивиллов Волынской губернии, из бедной многодетной семьи – рано лишился отца, с детских лет работал, помогая матери, в пятнадцатилетнем возрасте уехал в Одессу. Там он проработал два года, скопил немного денег и переехал в Германию.
В Гамбурге Гинсбург нанялся матросом на корабль, добрался до Англии, а оттуда – чернорабочим на паруснике – приплыл в Нью-Йорк. Работал в Калифорнии на строительстве железной дороги, торговал вразнос в Сан-Франциско, скопив деньги на билет, приплыл в японский порт Иокогаму – в кармане у него было пять долларов. В Иокогаму приходили военные корабли российского флота, и Моисей Гинсбург выполнял различные поручения моряков и русского консула.
Дело его расширилось, и со временем он стал главным поставщиком российской Тихоокеанской эскадры. О нем говорили, что Гинсбург «делал часто такие дела, которые никто другой не мог бы выполнить»; его чеки «ходили в Манчжурии не хуже золота». О нем вспоминал впоследствии великий князь Кирилл Владимирович, двоюродный брат Николая II: «Он был нашим благодетелем, от которого зависел весь наш Тихоокеанский флот… От булавки до корабельного якоря, от заклепки до дымовой трубы – всё приходилось доставать с помощью Гинсбурга… Стоило лишь передать заказ через его агентов, и всё необходимое доставлялось в срок».
Служащий Гинсбурга говорил о нем: «Вы знаете, что такое господин Гинсбург? Это очень великий человек! Его сам Государь знает лично. Господин Гинсбург хотел было ликвидировать свои дела и уйти из Дальнего Востока, но его не пустили. Сам Государь не позволил. И что русское правительство сделает без Гинсбурга на Дальнем Востоке?…»
У него появились деньги, и Гинсбург стал помогать евреям родного местечка: построил там синагогу, больницу, школу, училище, привел в порядок кладбище, кормил бедных жителей. На средства Гинсбурга построили синагогу и приобрели землю под кладбище для небольшой еврейской общины города Нагасаки. Перед русско-японской войной он создал в Порт-Артуре запасы продовольствия, угля и медикаментов, которые понадобились во время осады; на его средства эвакуировали из осажденного города семейства офицеров, чиновников и прочих лиц.
После падения Порт-Артура Гинсбург переехал в Петербург, построил там дом для престарелых евреев на 200 человек, который содержал за свой счет, давал щедрые пожертвования на нужды еврейской общины столицы. В 1911 году он основал в Петербурге «Общество поощрения высших знаний среди евреев», чтобы помогать бедным студентам, ежегодно жертвовал на нужды общества три четверти его бюджета.
Гинсбург был награжден российскими орденами, получил чин действительного статского советника; во время Первой мировой войны выполнял важные поручения правительства, основал в своем доме госпиталь для моряков, помогал семьям погибших матросов российского флота. О нем вспоминал современник: «По размаху благотворительной деятельности Гинсбург не имел себе равного в Петербурге, был во всех отношениях замечательным человеком».
Летом 1917 года Гинсбург уехал в Японию, построил в Иокогаме дом для приема и содержания русских беженцев. Жил затем в Париже; денег у него было уже немного, но он продолжал оказывать помощь, особенно бывшим русским морякам. Один из беженцев сообщал: «Его дающая рука не оскудевает. Следует воздать должное не только уму и энергии Моисея Гинсбурга, но в большей мере – его безграничной сердечной доброте».
Моисей Гинсбург умер в Париже в 1936 году.
В указе о веротерпимости 1905 года сказано: «Лица, числящиеся православными, но в действительности исповедующие нехристианскую религию… подлежат по желанию исключению из православия». Некоторые этим воспользовались, и в польской газете сообщили: «В Варшаве замечается за последнее время массовое возвращение крещеных в лоно иудейства. Среди них много женщин‚ которые принимали католичество‚ выходя замуж за поляков».
Из еврейского анекдота начала двадцатого века. «Папа, сколько лет надо прожить, чтобы стать евреем?» – «Что за глупости ты спрашиваешь? К возрасту это не имеет никакого отношения». – «А всё-таки, папа! Мне двенадцать лет – я христианин. Тебе сорок лет – ты тоже еще христианин. Но дедушка – вот он уже еврей!»
Из русских и еврейских газет 1907–1914 гг.
Во время международного музыкального конкурса имени А. Рубинштейна не пустили в Петербург евреев, пианистов и композиторов‚ хотя на этот конкурс – по «Высочайше утвержденному» положению – допускались «лица всех наций‚ религий‚ сословий».
Монах Илиодор многие годы выступал против евреев и провозглашал в проповедях: «Погромы не есть какой-либо человеческий произвол. Это есть Божие правосудие‚ воля Божия». В 1912 году Илиодор опубликовал в газетах покаянное письмо: «Народ израильский! Светоч мира! Ты особенно прости меня. На тебя я всех больше нападал; поверь мне: крови твоей я никогда не хотел‚ но людей против тебя настраивал. Прах убитых во время погромов младенцев мучит мою совесть! Прости меня‚ самый даровитый‚ самый блистательный народ из всех народов. Искренно я о тебе до сих пор заблуждался‚ искренно и каюсь. Ты рассеян среди всего человечества для того‚ чтобы вести всё человечество к вечной истине. Веди! Тебе много дано‚ много и делай».
«Минск. Несколько времени тому назад был удален из архиерейского дома поставщик хлеба – еврей. Хлебопек этот доставлял хлеб в архиерейский дом десятки лет. Узнав о том‚ что ему подают еврейский хлеб‚ епископ Митрофан воспылал гневом и закричал: «Как смели меня отравлять жидовским хлебом!»…»
«Бахмут. Епископ Екатеринославский‚ Мариупольский и Таганрогский Агапит посетил местную гимназию и выступил перед воспитанницами с речью‚ в которой внушал‚ что всё зло происходит от евреев‚ что евреи прокляты Богом и что с ними не надо иметь ничего общего. Бедные девочки были глубоко потрясены этой речью‚ многие истерически плакали. Некоторые ученицы-христианки обращаются с вопросом‚ как им теперь быть: можно ли по-прежнему сидеть рядом с подругами-еврейками и готовить совместно уроки?»
Очерк сорок шестой
Дело Менахема Менделя Бейлиса
Заключительное слово М. Бейлиса: «Я многое хотел бы сказать… Но я устал и не могу… Одно прошу вас… Поймите‚ что я не виновен‚ и скажите‚ что я не виновен… Дайте мне снова увидеть семью и детей‚ которых я не видел два с половиной года…»
1
Профессор-востоковед Д. Хвольсон (из исследования «О некоторых средневековых обвинениях против евреев»): «Возвратить к жизни тысячи и сотни тысяч безвинно сожженных, замученных и казненных евреев мы не в силах; но мы должны подумать о живых, особенно о тех миллионах евреев, которые живут в нашем отечестве и… подвержены величайшей опасности, всякий раз, когда в обитаемой ими местности каким бы то ни было образом потеряется христианское дитя».
20 марта 1911 года в отдаленном районе Киева играли дети‚ бегали друг за другом‚ прятались и неожиданно в одной из пещер на склоне холма обнаружили тело мертвого мальчика. Множество ран на туловище и на голове говорили о зверском убийстве: полуобнаженное тело было почти обескровлено‚ части одежды покрыты запекшейся кровью. На полу пещеры лежали тужурка‚ фуражка‚ кожаный кушак и носок убитого – тоже со следами крови; в кармане тужурки обнаружили пропитанный кровью кусок наволочки‚ и экспертиза выявила на нем следы мужского семени.
Возле тела убитого лежали тетради, на них – имя его и фамилия: это был тринадцатилетний Андрей Ющинский‚ ученик духовного училища при Софийском соборе в Киеве‚ который исчез из дома за восемь дней до этого. Не успела полиция начать расследование‚ не успели опубликовать результаты вскрытия тела‚ а мать убитого уже получила письмо за подписью «Христианин»: в нем сообщалось‚ что мальчика убили евреи для получения христианской крови‚ необходимой им для ритуальных целей.
Андрея Ющинского хоронили 27 марта‚ присутствующим раздавали на кладбище отпечатанные листовки. В них говорилось‚ что «жиды ежегодно перед своей пасхой замучивают несколько десятков христианских мальчиков‚ чтобы их кровь лить на мацу»‚ – а потому следует бить «жидов‚ пока хоть один будет в России». Полиция арестовала члена Союза русского народа‚ который разбрасывал листовки; на него завели дело‚ но быстро его прекратили. Прокурор киевской судебной палаты Г. Чаплинский говорил начальнику сыскной полиции: «Если связаться с черносотенцами‚ то не избавишься от неприятностей; лучше с ними ладить‚ что советую и вам принять к сведению».
