class="p1">— Ушла она. — ответил Рольф.
— О чем это ты говор… — начал было Феликс, но оборвался на полуслове. Его взгляд только что выцепил кусочек синего неба, который виднелся из той расщелины в скалах, где они сейчас находились. Далеко на западе, посреди чистой синевы, виднелась, словно огромная уродливая рана, черная звезда. И это была уже не та маленькая точка, которой ее запомнил Феликс, а большая, мрачная дыра. Огромный луч, прямой черной линией, отделялся от нее, падая куда-то за горизонт, словно лезвие гибельного клинка, указывающее своим острием на врага. Остальные, кто был вместе с Феликсом, тоже это заметили.
— Милостивая Дочь. — прошептал Эскер, тоже глядя на разросшуюся звезду и осеняя себя знаком Розы. — Что тут происходит? Как она могла так вырасти всего за пару дней?
— Пару дней? — переспросил Дагриб, и растерянно переглянулся с остальными наемниками. — О чем это ты, Эскер? Мы вас ждали семь лет!
Глава 18. Свет гор и скрип колес
Подул сильный ветер, взметнув дорожные плащи тех, кто сейчас находился друг против друга. Дагриб молча посмотрел на своего ошеломленного командира, ожидая ответа Эскера на столь абсурдное заявление. Как это могло пройти семь лет? Они ведь пробыли в темном царстве от силы дня три! И все же серьезный тон, которым говорил Дагриб, а также обустроенный лагерь, который невозможно было подготовить даже за месяц, и черная звезда, разросшаяся до небывалых размеров — все это говорило о том, что слова наемника были правдой. Ветер продолжал усиливаться, но никто так не проронил и слова. Наконец Феликс не выдержал, и, путаясь в собственных мыслях, которые разбежались во все стороны, словно напуганные зайцы, проговорил:
— Может быть для начала найдем более подходящее место для разговора? Что-то мне подсказывает, что он будет долгим, и мне не хотелось бы продолжать его со страхом того, что в любой момент меня может унести этот проклятый ветер.
— Да, да, у нас уже все готово. — отозвался все еще радостный Рольф, подзывая остальных рукой. — Эта морская ведьма все-таки правильно указала место, ну, откуда вы появитесь. Мы не решались больше туда войти, еще чего доброго и сами сгинем, без пальца-то. А достаточно длинной веревки, чтобы привязать ее к выходу, у нас не было.
Феликс слышал рассказ наемников вполуха. Его мысли, и без того занятые всевозможными чудесами, которые он увидел в Каирнале, теперь еще и перенасытились новыми неразрешимыми вопросами. Мыслей и загадок было так много, что он даже не замечал куда ступает его нога, и несколько раз чуть было не упал, запнувшись о желтые песчаные камни. И только когда их подвели к лагерю, Феликс смог понять, что находятся они у входа темную и холодную расщелину. С другой стороны ему открывался вид на бескрайние белые дюны, песчаные волны которых тоже затронули давно забытые воспоминания. Ему внезапно вспомнился величественный золотой город, построенный в скале, и многотысячная армия, осаждающая его.
— Ферас. — проговорил он, глядя на уплывающий за горизонт белый песок.
— Он местополагается дальше. — возвестил над ним голос Синоха. — Это пустыня Сим-Нал’сош. Моя келья тоже местополагается там.
— Значит, мы на правильном пути?
— Дорога, может быть и верна, только вот что со временем? — хмуро заметил Эскер, передовая поводья своей лошади подоспевшим к нему товарищам. — Я хочу услышать подробные объяснения всего, что вы только что сказали. Сейчас не время до шуток, — его взгляд метнулся к разросшейся черной звезде, — но, как я погляжу, шуток вы и не приготовили.
Лагерь оказался совсем не таким большим, как думалось Феликсу изначально, но хорошо обустроенным. Из камней были сооружены крепкие жилища, которые присыпали песком, да так, что со стороны и не заметишь, что тут обитают люди. Костер же находился в небольшой нише, чтобы не было видно света, а из-за сухих веток дыма от него почти не исходило. Позади же лагеря находилась огромная черная расщелина, похожая на глубокую рану, из которой то и дело налетал сильный ветер, словно неспокойное дыхание злого великана.
Прежде чем усесться вместе с остальными вокруг костра, Феликс распряг Соль, и насыпал ей целое ведро свежего овса. Маленький никс ощущал большую привязанность к этой лошади, и благодарность ей за то, что она спасла его от тех ужасов, которые навалились на него в Забытом королевстве. Вернувшись к костру, он почувствовал, как его одолевает неодолимая дрема, и что сил у него осталось лишь на то, чтобы сконцентрировать внимание на рассказе Рольфа, да на поддержание своих тяжелеющих век. Милу уже во всю сопел как старый кот, сидя на бревне, и Арель, увидев это, аккуратно переложил его на шкуры. В отличии от мальчика и Феликса, у морского капитана еще был бодрый вид.
— Прежде чем вы повторите те безумные слова, которые недавно говорили мне, я хочу узнать, что случилось с остальными. — приподняв маску и протерев глаза, устало проговорил Эскер. — Где старуха? И Марик, и другие. Из всех, кого мы потеряли, я вижу лишь вас двоих.
— Марик и Зенги ушли на пост к Алгобсису. Захир, Азфир и Алим стерегут проход, через который мы вошли в тот гиблый лес. — рассказал Дагриб, разливая по чашкам травянистый отвар. — А эта старая жаба, Анья, вернулась обратно в море, напоследок указав место, где вас следует ожидать. И ведь верно указала-то, ведьма, чтоб ее! — Он снова весело похлопал Эскера по спине.
— Но как так произошло, что мы потеряли семь лет? — твердо проговорил Феликс, хотя в душе ужаснулся как это безумно звучит. Сильный запах лесных трав исходивший от горячего отвара немного взбодрил его мысли. — Мне бы стоило уже перестать удивляться всем этим невероятным чудесам, которые нас преследуют, но Милостивая Дочь! Семь лет! Да за столь долгий срок у меня бы уже борода до пояса отросла! — Феликс провел по гладкому подбородку рукой. Но не то что бороды — даже щетины не было! А ведь перед тем, как он вступил в Каирнал, Феликс тщательно побрился, и по его временным ощущениям, щетина уже должна была появиться.
— Я понимаю тебя, приятель. — кивнул Рольф. — Мы ведь тоже не все одновременно вышли из того темного лабиринта. После того, как на нас напали, мы с Дагрибом и Азфиром отступили в какие-то полные теней тоннели под городом, и неделю бродили в кромешной тьме, которую не разгоняли даже зажженные факелы. Ну, или так нам показалось, что неделю. Сам ведь, наверное, уже успел заметить, что там, внутри, все шиворот-навыворот. Усталости-то мы не чувствовали, как и
