некоторые из них стали называть это «войной Клинтана», а не джихадом. Он не должен был знать, как его люди отреагировали на новости о семье графа Тирска. И он не должен был знать о неуклонной, зловещей коррозии уверенности его людей по мере того, как одна катастрофа за другой накатывали из залива Долар — катастрофы, ставшие еще хуже после победы КДФ в Коджу-Нэрроуз.
Нет, он не должен был знать, что его люди чувствовали то же самое, питали эти мысли, чувствовали, как их охватывает дрожь окончательного поражения. И он тоже не должен был так себя чувствовать, питать эти мысли или ощущать эти толчки сам.
Он бросился в бункер командного пункта, присев прямо у входа, чтобы отсчитать других членов своего командного отделения, когда они ввалились в него позади него, и подвешенный к потолку фонарь начал раскачиваться и танцевать, когда 6-дюймовые и 10-дюймовые снаряды грохотали по небу, как огненные кувалды..
* * *
Первая фаза чарисийской бомбардировки продолжалась сорок пять минут. Сорок пять минут, в течение которых сотни снарядов из угловых орудий и тысячи минометных снарядов обрушились на доларские укрепления. Они стреляли вслепую, эти пушки, но у них была очень большая цель. Не все их снаряды могли промахнуться, и когда 6-дюймовый или — особенно — 10-дюймовый снаряд попадал прямым попаданием даже в самый глубокий бункер, последствия были смертельными.
В дополнение к потоку разрывных и шрапнельных снарядов, безжалостно прощупывающих каждый уголок и щель, посылая свой смертоносный дождь в норы ящера и коммуникационные траншеи, адски изобретательные чарисийцы представили армии Сиридан еще одно новшество. Четверть минометных бомб, падавших с небес, были начинены смесью селитры, угля, смолы, дегтя, камеди, опилок, ложного серебра и серы, которые извергали невероятно зловонное облако слепящего дыма. Долар получал сообщения — к сожалению, отрывочные, как и многое другое от инквизиции, — о дымовых снарядах, которые еретик Истшер использовал против армии Гласьер-Харт в прошлом году. Однако очень немногие из солдат армии Бога, которые испытали их на себе, уцелели, чтобы описать их эффективность, и армия Сиридан, к сожалению, не была готова к собственному знакомству с ними.
Искусственное образование дыма не привлекло большого внимания со стороны армий Сейфхолда, вероятно, потому, что в армиях, вооруженных черным порохом, обычно было слишком много дыма, а не слишком мало. В этом случае, однако, зловонное, удушливое облако, неуклонно катящееся на запад от чарисийских позиций, имело два эффекта. Один из них состоял в том, чтобы ослепить часовых, таких как рядовой Радригиз и капрал Носида, которые в противном случае могли бы наблюдать за саперами, когда они завершали разминирование и возвращались на свои позиции. Вторая заключалась в том, чтобы проникать в блиндажи и окопы, душить и раздражать их обитателей. Облако дыма на самом деле не было ядовитым, но для войск генерала Рихтира это было незначительным отличием. Вонь была неописуемой, она, безусловно, была способна задушить жертву при правильных обстоятельствах, и открытие еще одного адского нововведения Чариса не стало хорошим для морального духа армии Сиридан.
Но затем, всего через сорок пять минут, обстрел прекратился, хотя дымовые снаряды продолжали падать.
* * *
— Наружу! — крикнул лейтенант Улисис. — Ублюдки будут наступать на пятки своей проклятой артиллерии, ребята! Занять свои позиции!
Бойцам 2-го взвода не нужно было повторять дважды. Они были ветеранами и знали, как внимательно чарисийская пехота следует за своей артиллерией в подобной атаке. Они выбрались из своих блиндажей, сели в своих норах ящера, рассредоточились по огневым ступеням своих траншей.
По всему фронту полка Эйкейрвиры — по всей линии Тизуэйла — другие роты, другие взводы последовали его примеру. Стрелки заняли огневые позиции, защелкнули затворы, убедились, что штыки надежно закреплены, разложили ручные бомбы. Целители в зеленых повязках с изображением кадуцея Паскуале воспользовались возможностью, чтобы сновать от норы к норе, разыскивая раненых и оттаскивая их обратно на пункты оказания помощи в их собственных глубоких бункерах. Огромные воронки, оставленные новыми 10-дюймовыми снарядами, уничтожили целые бункеры и участки траншей, которые их соединяли, но решительные отряды доларской пехоты обосновались в самих воронках, используя их вместо разрушенных ими окопов.
В течение десяти минут вся линия фронта ощетинилась готовыми и ожидающими стрелками, кашляющими от ядовитого дыма, вглядывающимися в него прищуренными, полными слез глазами, ожидая встретить атакующих испепеляющей завесой огня.
* * *
— Хорошо, — мрачно сказал адмирал Ливис Симпсин. Он защелкнул футляр своих часов и неторопливо сунул их в карман. — Вторая фаза.
— Да, сэр!
Еще одна малиновая ракета взмыла вверх и взорвалась в ярком утреннем солнечном свете.
* * *
Забавно, — подумал лейтенант Улисис между сильными, раздирающими пазухи чиханьями. — Где они, черт возьми, находятся? Единственное, чего они не делают, — это дают кому-то время подготовиться! Думаю, что даже чарисийцы иногда могут ошибиться в выборе времени, но это не похоже на них!
Конечно, он был благодарен. Не раз пехота еретиков — особенно их проклятые снайперы-разведчики — под покровом темноты подкрадывались не более чем на тридцать-сорок ярдов к изолированному доларскому пикету, а затем обрушивались на него под безжалостным градом гранат. Даже когда этого не происходило, они наносили сильный удар и как можно меньше предупреждали. На этот раз ему дали время, чтобы вывести весь его взвод на назначенные позиции, усилив пикеты, и еретики пожалеют, что дали армии Сиридан время на подготовку.
Но что-то в этом неестественном спокойствии, нарушаемом только глухими, продолжающимися ударами приближающихся дымовых снарядов, заставляло его кожу покрываться мурашками. Это было неправильно. Лэнгхорн знал, что еретики были лучше этого! Если они еще не штурмовали передовые линии траншей, для этого
