он успел покончить с собой.
Когда американцы безуспешно пытались найти в пещерах Сайпана выживших японцев, они наткнулись на трупы двух высокопоставленных офицеров, которые предпочли самоубийство плену. Генерал Сайто вскрыл себе артерию мечом, после чего адъютант добил его выстрелом в голову. Адмирал Нагуно, в прошлом командовавший войсками, напавшими на Пёрл-Харбор, застрелился из пистолета самостоятельно.
В Северной Франции в тот же день британские бомбардировщики в рамках подготовки к захвату Кана сбросили на город 2500 тонн бомб. На следующий день, когда британский линкор стрелял из шестнадцатидюймовых орудий по Кану с безопасной якорной стоянки в Ла-Манше, Гитлер выпустил новую директиву, в которой требовал не дать увеличить размеры нормандского плацдарма: «В ином случае наших сил будет недостаточно, чтобы сдержать его, и противник прорвется во внутренние районы Франции, где мы не имеем сколь-нибудь сравнимой тактической мобильности, которая позволила бы ему противостоять».
«Необходимо упорно защищать каждый квадратный километр», — было последнее сообщение директивы Гитлера от 8 июля. Ей, несомненно, повиновались, что обнаружили американцы, пытаясь на следующий день наступать от Ла-Э-дю-Пюи на Перье. После месяца боев плацдарм так и не превратился в клин. Но перед немцами стал вырисовываться призрак даже не отступления, а поражения. Едва приказ Гитлера драться за каждый километр дошел до немецких командиров, как генерал СС Курт Майер скомандовал подчиненным отойти с передовых позиций к пригородам Кана. За месяц боев в войсках Майера были убиты все командиры батальонов. «Офицеры и солдаты знают, что борьба безнадежна, — писал Майер в тот день и добавил: — Молча, но желая исполнить свой долг до самого конца, они ждут приказов».
9 июля, в день распоряжения Майера отступить в Кан, немецкие военные заговорщики, до назначенной которыми даты убийства Гитлера оставалось всего три дня, связались с Роммелем в его ставке в Ла-Рош-Гийоне. Их посланником был полковник Цезарь фон Хофакер — член штаба немецкого военного командования в Париже. Другим членом кружка заговорщиков в Париже был майор фон Фалькенхаузер, племянник германского военного губернатора в Брюсселе, только что арестованного за мягкость.
На Восточном фронте вечер 10 июля отметил начало советского наступления против немецкой группы армий «Север» (Режицко-Двинская фронтовая наступательная операция). За сорок восемь часов советский командующий 2-м Прибалтийским фронтом генерал-полковник А. И. Еременко создал восьмидесятикилометровую брешь в немецких оборонительных линиях и начал наступление вглубь удерживаемой немцами территории. Германские укрепленные пункты пали один за другим — сначала Дрисса, затем Опочка, потом Себеж. Последняя линия обороны Германии в СССР была сломлена.
11 июля графу фон Штауффенбергу было приказано явиться в Берхтесгаден, чтобы доложить Гитлеру о военной обстановке. Он взял бомбу с собой, но не использовал; Гитлер собирался направиться в штаб в Восточной Пруссии, куда был призван и граф. В день, когда Штауффенберг находился в Берхтесгадене, в Лондоне Черчиллю сообщили новые подробности уничтожения в предыдущие два года в Освенциме 1,7 млн евреев, часть которых была убита газом, часть расстреляна, а часть — закопана живьем; информация основывалась на сведениях, изложенных четырьмя беглецами. «Несомненно, — писал Черчилль Энтони Идену, — это величайшее и самое ужасное преступление, совершенное когда-либо во всей мировой истории, и совершено оно научными средствами номинально цивилизованными людьми во имя великого государства и одной из главных рас Европы. Совершенно ясно, — добавил Черчилль, — что все имеющие отношение к этим преступлениям, все, кто попадет в наши руки, включая тех, кто просто исполнял приказы и вершил бойню, должны быть преданы смерти после того, как будет доказана их причастность к убийствам».
Зверства немцев в отношении любых пойманных партизан или бойцов Сопротивления продолжались. 8 июля в Гарволине, у Варшавы, были публично расстреляны тридцать схваченных польских партизан. Во Франции в ходе антипартизанской облавы в окрестностях Эко был убит вождь Сопротивления лейтенант Жоли, известный под кодовым именем «Валентен». 12 июля близ Ареццо были схвачены сорок восемь итальянских партизан под предводительством Эудженио Кало. После жестоких двухдневных пыток, под которыми они ничего не выдали, их заставили вырыть глубокую яму, а затем закопали в нее по шею. К их головам поставили динамитные патроны, но ни один ничего не сказал. Тогда динамит подожгли. Эудженио Кало был посмертно награжден итальянской золотой медалью «За воинскую доблесть».
12 июля в лондонской тюрьме Пентонвиль был повешен германский шпион. Йозеф ван Ванхов был бельгийским официантом, по его утверждению бежавшим из оккупированной Европы в Швецию, чтобы присоединиться к армиям союзников. На самом деле его работа в Северной Франции заключалась в том, чтобы выдавать французских и бельгийских подневольных работников, симпатизировавших Сопротивлению. Он был помещен под стражу по прибытии в Шотландию в феврале 1944 г. Представ перед судом в Олд-Бейли в мае, Ванхов был признан виновным в измене. В июне его апелляция была отклонена. Он был шестнадцатым и последним немецким шпионом, казненным в Британии.
13 июля советский 1-й Украинский фронт под командованием маршала И. С. Конева начал наступление на двух направлениях через реку Буг с целью захвата Львова в Восточной Галиции (Львовско-Сандомирская операция). Наступая на город Броды, Красная армия взяла в кольцо 40 000 немецких солдат, из которых за семь дней сражения погибли 30 000. По Бугу проходила линия Керзона, которую Сталин при поддержке Черчилля хотел сделать западной границей Советского Союза. Львов, один из главных городов Польши в межвоенный период, лежал на советской стороне новой линии. К северу от наступления Конева 13 июля был освобожден Вильнюс — другой город, на который некогда претендовала Польша. Послевоенная политическая карта Европы вырисовывалась с каждой военной победой.
14 июля советские войска вошли в Пинск, в 300 километрах от Восточной Пруссии. В тот же день Гитлер выехал из Берхтесгадена в ставку в Растенбурге в Восточной Пруссии. В Каунасе, всего в 210 километрах от Растенбурга, гестапо обнаружило более сотни евреев, прятавшихся в подвале; гестаповцы заперли их в доме, под которым те скрывались, и подожгли его. Никто из евреев не выжил. Никто не пережил 14 июля, День взятия Бастилии, и среди двадцати восьми французских узников парижской тюрьмы Санте, которые устроили дерзкое восстание; все они были выстроены напротив тюрьмы и расстреляны.
В концлагерь Нацвайлер в Эльзасе были переведены из тюрьмы в Карлсруэ, где они содержались со времени пленения, четыре британских агента — Вера Ли, Диана Роуден, Андрэ Боррель и Соня Ольшанески. Их прибытие видели два других британских агента, уже находившиеся в Нацвайлере, одним из них был бельгийский доктор, полковник Герисс; в тот же вечер всех четырех забрали в лагерный крематорий, сделали им смертельную инъекцию и бросили в печь.
К 15 июля по странному совпадению, на которое указал Черчилль своему кабинету, на Британию упали 3582 «Фау», убившие 3583 гражданских лиц. Но
