Броуди хотел использовать катапульту, чтобы сбивать любой корабль, который покидает околоземную орбиту. Судья ни черта не понимал в баллистике, но зато знал, что его артиллеристы-бурильщики стоят на незащищенных позициях. Я спорить не стал, поскольку большинство наших снарядов находилось уже на дальних траекториях, скоро за ними должны были последовать все остальные, и я считал, что старой катапульте жить осталось недолго.
Шини полагал, что было бы здорово снова повторить бомбежку по квадратам, а один снаряд всадить точнехонько в главный офис Северо-Американского Директората. «Знаю я этих американцев, сам был американцем, пока меня сюда не выслали. Они жутко жалеют, что передали все свои права Федерации. Прихлопнем этих бюрократов, и американцы сразу перейдут на нашу сторону».
Вольфганг Корсаков, к полному неудовольствию Стью, уверял, что наши спекуляции пойдут лучше, если все биржи ценных бумаг будут закрыты до тех пор, пока все не решится окончательно.
Финн же хотел идти ва-банк — потребовать от них убрать корабли с нашего неба, а если откажутся, ударить по ним всей мощью. «Шини ошибается насчет американцев. Я их тоже знаю. Северная Америка — самая прочная часть ФН. Их необходимо разбить! Они уже обозвали нас убийцами, так и врежем им как следует. Шарахнем по американским городам — и все остальные бомбежки можно будет отменить!»
Я выскользнул из комнаты, поговорил с Майком, кое-что записал. Вернулся; они все еще спорили. Проф поглядел, как я сажусь на место.
— Фельдмаршалл, вы еще не высказали своего мнения.
— Проф, — сказал я, — нельзя ли обойтись без этой лажи насчет фельдмаршалов? Детишки уложены, так что можно называть вещи своими именами.
— Как хочешь, Мануэль.
— Я ждал, думал, вы все-таки придете к общему мнению. Этого не произошло. Не вижу, почему у меня должна быть особая точка зрения. Я тут всего лишь мальчик на побегушках, и то только потому, что знаю, как программировать баллистический компьютер.
Я сказал это, глядя прямо на Вольфганга — прекрасного товарища, но жуткого ругателя-интеллектуала. Я обыкновенный технарь, причем не шибко грамотный, а Вольф окончил шикарную школу и Оксфорд до того, как его осудили. Он считался с мнением профа, остальных же обычно и в грош не ставил. Разве что Стью, но у Стью ведь тоже верительные грамоты что надо. Вольф неловко заерзал и сказал:
— Брось, Манни, конечно, нам важно знать твое мнение.
— А у меня его нет. План бомбардировки тщательно обсуждался, у всех была возможность его критиковать. Не вижу причины менять его.
— Мануэль, — проговорил проф, — думаю, всем нам будет полезно послушать, если ты расскажешь в общих чертах о плане второй бомбардировки Северной Америки.
— О'кей. Главная цель второго удара — заставить их израсходовать свои ракеты-перехватчики. Каждый наш снаряд нацелен на большие города, вернее сказать, на пустыри вблизи больших городов. О чем мы и сообщим незадолго до бомбежки… когда, Шини?
— Мы уже сообщаем. Но еще можем все изменить. И должны.
— Посмотрим. Пропаганда не мое дело. В большинстве случаев, чтобы влепить поближе к городу и спровоцировать перехват, мы выбираем водные цели. А это крутой вариант: мало того, что гибнет рыба и те, кто не хочет вылезать из воды, — там возникают еще жуткие местные штормы и разрушения береговой линии.
Я глянул на часы. Надо бы еще потянуть время.
— Сиэтл получит глыбу в Пиджет-Саунд, прямо в коленки. Сан-Франциско потеряет два своих любимых моста. Лос-Анджелес получит один удар между Лонг-Бичем и Каталиной, а второй в нескольких километрах от берега. От Мехико-Сити до моря далеко, поэтому врежем прямо в Попокатепетль, чтобы всем видно было. В Солт-Лейк-Сити плюхнем глыбу в озеро. Дэнвер пропустим — пускай наблюдают за Колорадо-Спрингс: там мы будем лупить по горе Шайенн, пока не сотрем ее в порошок. Сент-Луис и Канзас-Сити схлопочут по камешку в свои реки, Новый Орлеан тоже; возможно наводнение. Все города Великих озер тоже получат свое — список длинный. Читать?
— Может быть, потом, — отозвался проф. — Продолжай — Бостону дадим прямо по гавани, Нью-Йорку бросим гостинчик в пролив Лонг-Айленд и еще один между самыми большими мостами; полагаю, мосты рухнут, но мы обещали стрелять мимо них и обещание выполним. Ниже по восточному побережью займемся двумя городами в заливе Делавер, потом двумя в Чесапикском заливе. Один из них — настоящий исторический памятник, а потому отношение к нему исключительно сентиментальное. Еще южнее шарахнем по трем большим городам в прибрежные воды. Подальше от побережья врежем по Цинциннати, Бирмингему, Чаттануге, Оклахома-Сити — все это по рекам или горам. Ах да, Даллас! Мы разрушим космопорт Далласа, попробуем гробануть их корабли. Там было шесть штук, когда я проверял в последний раз. Кровопролития не будет, разве что кто-нибудь захочет постоять на взлетном поле. Даллас — отличное место для бомбежки. Космопорт там огромный, плоский и пустой, а зрителей в городе не меньше десяти миллионов — пусть полюбуются, зрелище будет захватывающим.
— Если, конечно, попадешь, — заметил Шини.
— «Когда», а не «если». Каждый удар дублируется часом позже. Если и второй камешек не пройдет, у нас есть в запасе другие, которые можно переориентировать. Например, очень легко поменять цели в группе городов Делаверского и Чесапикского заливов. То же самое и с Великими озерами. А для Далласа у нас в запасе длинная очередь снарядов: он наверняка защищен неслабо. Запасные глыбы будут поступать все шесть часов, пока Северная Америка не скроется из виду… а последние из них мы можем перенацелить куда угодно, поскольку чем дальше снаряд находится от Земли, тем дальше можно отвести его от первоначальной цели.
— Этого я не понял, — сказал Броуди.
— Тут все зависит от векторов, судья. Направляющая ракета может придать скорости снаряда боковой вектор на столько-то метров в секунду. Чем дольше действует этот вектор, тем больше отклоняется снаряд от своей первоначальной цели. Если мы дадим направляющей ракете сигнал за три часа до приземления, то точка, в которую попадет снаряд, сместится втрое сильнее, чем при сигнале, данном за час до попадании. Конечно, это не так просто, но нашему компьютеру вполне по силам все рассчитать — если дать ему время, разумеется.
— И сколько же ему нужно времени? — спросил Вольфганг. Я сделал вид, что не понял вопроса.
— Компьютер может решать задачи такого рода почти мгновенно после ввода программы. Но программа должна быть составлена заранее. Ну, например: если три цели группы А, Б, В и Г не удалось поразить первым и вторым залпами, вы перенацеливаете вторую очередь запасных снарядов группы один так, чтобы поразить эти три цели, одновременно перераспределяя оставшиеся запасные снаряды второй очереди этой группы для возможного использования их в группе два и передвигая третью очередь запасных снарядов супергруппы «Альфа» таким образом, чтобы…
— Хватит! — сказал Вольфганг. — Я все-таки не компьютер. Я только хочу знать, сколько у нас есть времени, чтобы изменить решение.
— Понял. — Я демонстративно долго изучал циферблат. — У нас есть… три минуты пятьдесят восемь секунд чтобы отвести от цели глыбу, предназначенную для Канзас-Сити. Программа в компьютер введена, и там у меня есть отличный помощник — парень по имени Майк, он готов ее запустить. Позвонить ему?
— Ради бога, Манни; отведи глыбу! — крикнул Шини.
— Черт с два! — сказал Финн. — Что с тобой, Теренс? Сдрейфил?
— Товарищи, спокойствие! — вмешался проф.
— Послушайте, — сказал я. — Я принимаю приказы от главы государства вот этого самого профа. Если он захочет знать ваше мнение, он спросит. И не надо орать друг на друга. — Я снова взглянул на часы. — Есть еще две с половиной минуты. Для других целей запас времени побольше, конечно, но Канзас-Сити расположен слишком далеко от глубоких вод. Хотя для некоторых городов на Великих озерах время тоже истекло, в лучшем случае что-то еще можно сделать для Верхнего озера. У Солт-Лейк-Сити есть дополнительная минута. А потом будет поздно.
— Устное голосование, — тихо произнес проф. — За выполнение программы. Генерал Нильсен?
— Да.
— Госпожа Дэвис?
— Да! — У Вайо перехватило дыхание.
— Судья Броуди?
— Да, конечно. Обязательно.
— Вольфганг?
— Да.
— Граф Лажуа?
— Да.
— Господин Шихан?
— Что ж, теряем возможность заключить интересное пари. Но я — как все. Единогласно.
— Минуту… Мануэль?
— Решаете вы, проф. И всегда так было. Голосовать просто глупо.
— Я знаю, что решение принадлежит мне, господин министр. Бомбардировку начать согласно плану.
Большинство целей удалось поразить уже со второго залпа, хотя все они были защищены, кроме Мехико-Сити. Было похоже (вероятность 98,3 процента, как потом вычислил Майк), что перехватчики взрывались по сигналу радара на заданных расстояниях, но они недооценили прочности наших каменных цилиндров. Уничтожено было всего три глыбы, остальные просто отклонились от заданного курса и поэтому принесли вреда куда больше, чем если бы в них не стреляли.
