на телефонном заказе билетов. Твоя воля: хочешь — дошли. Меня это никак не будоражит.
Скоро — 13 марта? муч. Александра? — день Ангела папочки! Он — Святой, он — _ж_и_в_о_й!! Как это хорошо, Господи!
Какая ты _р_о_в_н_а_я, деловая! _м_о_я_ Оля… моя лю-ба!..
Как ты прелестна на фото «у микроскопа», какая чистая, светлая, тихая, родная.
Я целовал твой лобик, твой пробор, — очень мне по душе, как ты просто причесана!
166
И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной
19. III.42 6 вечера
20. III. — 1 ч. дня
Олюшечка,
Сейчас твое письмо, 9-го, из ателье парикмахера, где ты, милая франтиха, завивалась. Молодец, Олёк, так и надо, — и надо позабыть о почке: не угнетай себя думами, мнитка, — уверен, что все будет хорошо. Тысячи больны почками, и спокойно живут без операций, пьют воды, — почему, непременно, операция? заработать хирургам надо? Не соглашайся, пока все не проверишь. Видишь, тот «рвач» — именно «рвач», а не врач, — настаивал рвать коренные зубы, а вот Серов и твой берлинский не видят надобности. Будь же спокойна, ласточка, Господь да избавит тебя от тревог и… «рвачей». Мой гениальный диагност Серов верно говорит, как лечиться тебе: так же и берлинец определяет: укрепиться, отдохнуть, питаться. И никакой не надо цистоскопии, — ты здорова, и все пройдет. Пойми же: если бы у тебя была, действительно, болезнь почек, неужели бы не сказалась за эти два года? Ясно: «болезнь» вызывается — т. е. болевые ощущения и «явления» — периодически! — какими-то неблагоприятными условиями жизни… — я думаю, что и твоим похуданием, почка может «забалтываться», а при слабости сосудов и кровоточить. Не _н_а_д_у_м_ы_в_а_й! — Роднушечка Оля, я счастлив, что хоть клюква тебе понравилась, и конфеты. Милочка моя… ну, чем, чем мне тебя порадовать, приласкать? Ну, конечно, этот «нарочитый» самое важное и оставил, печенье «дрикотин», витаминное, там и я. Но это все то же я, только среднего размера, — и неудачный. И — все духи!! Ну, не злодей?! Ну, что ему стоило опустить флаконы в бездонные карманы рясы? кто его из французских таможенных ищеек стал бы беспокоить?
Детка, я тебе много написал писем: на Сережу, на деревню… — : 27 и 28.II, и от 3.III — два: на Сережу; тебе: от 7, от одиннадцатого, закрытое; 12, открытку, 17.III закрытое и последнее — 18–19, с пасхальным яичком, с Гроба Господня, с сухой иерусалимской травкой. Гг. цензоры — христиане, и я уповаю, что они не вернут мне «святой привет», пасхальный. Как я счастлив, что тебе хочется писать. Спрашиваешь, — буду ли рад? Да это же больше радости, это — счастье, это — свет мне. Оля, неужели стал бы я тебя неосновательно обнадеживать, чтобы ты после впала в отчаяние?! Я _з_н_а_ю, я верю, как в себя — в тебя. Ты _д_о_л_ж_н_а_ — и ты будешь! — писать. Это смысл и цель твоей жизни. И не «пока», а — всей жизни.
Зачем тебе жить «из чемодана» (какое удачное словечко!), на твоем «юру», в церковном доме? Ты должна отдыхать, не думать об «утре»[267]. Обедать, завтракать ты могла бы в хорошем ресторане. У меня есть сведения, раз говорю так. Слыхала ты про фирму «Руссель» — это такие мягкие корсеты, «дающие форму женскому бюсту» и проч. Известная фирма, тратившая на одну рекламу миллионы франков в год. Хозяйка этой фирмы…662 — муж ее, караим, года три тому скончался от сердца… — так вот она — она родная сестра той караимки, которая с мужем меня дружески опекает, т. к. у них «русская лавочка», и я через них достаю чего-нибудь, чего мне не хватает, т. е., вернее, они мне достают, мои милые читатели… — так вот эта г-жа была недавно в Голландии, и говорит, что в ресторанах кормят чуть ли не лучше, чем до войны. А в кафе подают кофе со сливками! На две-три недели ты могла бы пользоваться рестораном, не разорится же «голландское наследство»?! (Ибо теперь это — «наследство», т. к. «основной капитал» перешел к японцам, чего я всегда ждал: что легко наживается, то еще легче проживается). Ваша Вильгельмина663 — не твоя, милка моя, не твоя, ты вся _н_а_ш_а, и для тебя никакой «вашей» Вильгельмины — не существует, знаю… — так вот эта Вильгельмина получала доходов в год — 600 млн. долларов! И — беднилась. На свадьбу дочери пожелала украсить свой _п_у_с_т_о_й_ храм цветами… — лучшая фирма в Гааге представила смету: 500 гульденов. До-ро-го-о! Тогда фирма заявила: разрешите, мы не возьмем ни гроша. Разрешила, всемилостивейше. Так вот, я и говорю: кушай в ресторане. А ванна… — да разве в Гааге нет отапливаемых «салон дэ бэн»?? Не лишай же себя привычного! Ты упрямка, знаю… и я боюсь… не приняла бы от меня, если бы я попытался послать тебе сколько-нибудь. Олюнь-чик, не сокращай себя, не утомляйся, — живи светлой радостью, — если это радость? — что твой далекий Ваня только тобой и жив… — ты _в_с_е_ для меня! Олюнчик, ты начнешь писать, и все боли твои кончатся, и не будешь замечать дней. Ждать недолго. Мы встретимся, как верные друзья, самые-самые близкие, на веки-вечные. Неизменные. Как я слышу душу твою! О, свет мой незакатный, немеркнущий! О, какая ты гениальная девчурка! Ты для меня девчурка, детка моя… Будь здорова. Никакой операции, выкинь из головы. Только лечение, воды, режим. Ты же — молодая женщина, и лишь «нервное истощение» внесло смуту в жизнь твою органическую, а никаких там «болезней», — нет их.
Почему не сказала мне адреса, где ты: я бы прямо на тебя писал. А теперь и не знаю, где и когда получишь мои письма. Могут пропадать при пересылке. И где ты сейчас — 19-го, — не знаю. А с твоего сегодняшнего письма прошло десять дней!
Ты говела? Поздравляю тебя с принятием Св. Тайн, чистая моя. Ты всегда чистая, всегда отроковица, страдальница. А когда же получу твой рассказ «Первое говенье»? Зачем ты томишь меня? Умница ты, всегда находишь _с_в_о_е_ слово: вот и сегодня: «жить из чемодана»: лучше сказать нельзя. Я перечитываю «Пути». У меня уже — 38 стр. есть, но надо зорко следить: в 1-м томе поставлен ряд вопросов, на них надо ответить… — художественно-логично. Сейчас я даю «Уютово», и Даринькину _ж_и_з_н_ь_ в нем, в _н_о_в_о_м. И раскрываю в ней… _н_о_в_о_е. Она плещется в _н_о_в_о_м_ для нее, в _к_р_а_с_о_т_е_ мира Божьего. Какие утра видит! какие но-чи..! Она ждет… Диму… — его письма. И близится день, когда В[иктор] А[лексеевич] — в раздражении? — проговаривается о его гибели. Как она отзовется… — еще не знаю… — это «ложная
