нежизни, чтобы засвидетельствовать, как Князь Демонов Велай пускает корни в рукотворном болоте, над которым начинали виться душащие зеленоватые миазмы.
Восставшие мертвецы устремляли взгляды слепых глаз на могучее древо, на ветвях которого вместо плодов росли человеческие головы. Мертвецы открывали рты и вопили что есть сил, приветствуя господина и повелителя.
Мор пришёл на Норайю.
3
А на Покаяние Святого Войтеха пришла Война.
Полюбоваться видами, конечно, не удастся — хотя наверняка найдутся любители — но если осмотреть окрестности со стен Карлсграда, то можно увидеть глубоко эшелонированную оборону на месте некогда живописных зелёных лугов: несколько линий траншей, опоясывающих святой город; многочисленные ДЗОТы, построенные церковными дружинами; совсем немногочисленные пласталевые бункеры, созданные на заводах СШК и в готовом виде сброшенные прямо на место установки; артиллерийские, зенитные батареи и даже одна передвижная крепость. Однако то, что было дальше, до самого горизонта, вряд ли бы кого порадовало — нет таких любителей, по крайней мере, среди правоверных имперских граждан. Всё потому, что на Карлсград накатывала алая волна служителей проклятого кровавого бога. Мутанты, зверолюды и — спаси и сохрани — архипредатели.
— Кровь! Кровь! Кровь Кровавому Богу! — орал воин Кхорна. — Черепа для Трона Черепов!
Этот кровожадный убийца, когда-то предавший человечество ради бесконечности резни, нёсся по полю боя на демоническом скакуне — джаггернауте. Тварь, больше напоминающая дикое сочетание металла и плоти, коня и носорога, лихо перескакивала через рвы и противотанковые ежи, рассекала колючую проволоку и боковую броню боевых машин пехоты, ловила, подбрасывала в воздух, а потом чуть ли не целиком глотала тех несчастных глупцов, кто оказался у неё на пути.
Несколько движений челюстей — и от последней жертвы осталась только пара сапог с кровоточащими обрубленными ногами.
Всадник не отставал от скакуна числом убийств. Он рубил, рубил, рубил безустанно. Его демонический меч пил и просил ещё. Меч был проклят той жаждой, которую не утолить никогда, сколько врагов ни кромсай.
Бога Крови можно уличить в безыскусности, но не в глупости. Что бы ни случилось, как бы ни завершилась битва — триумфом его последователей или же их позорным поражением — Кхорн побеждал всегда. Совершенно неважно, чья кровь прольётся и чьи черепа падут к Трону. Главное, чтобы кровь лилась, а черепа падали.
Джаггернаут поддел рогом и перевернул БМП ополченцев. Задние бронированные дверцы открылись, из десантного отсека кое-как, роняя ружья и незакреплённые ремешками каски, выбрались помятые солдаты. Выбрались только для того, чтобы пасть жертвами обезумевшего маньяка.
— Кровь Кровавому Богу!
Меч рассёк ополченца от макушки и почти до пояса, — фонтан крови обрызгал его однополчан.
— Черепа для Трона Черепов!
Страшная смерть соратников, чудовищные крики, вид демонов, всё это внушало ужас. В такие мгновения забываешь даже собственное имя, не говоря уже о том, как защитить свою жизнь. Многие ополченцы попытались отползти обратно в утробу перевёрнутой БМП, но не было спасения.
Редкие попадания в упор оставили раскалённые точки на доспехах. Воин Кхорна раззадорился и только яростнее атаковал. Взмах — голова с плеч. Удар — следующий ополченец падает с проломленным пласталевым нагрудником и проломленной же грудной клеткой. Пинок — крики агонии. Бедолаги, которые никогда не видели истинного лица войны, падали в грязь один за другим. Они выглядели, как тряпичные куклы, попавшие под руку капризному и злому ребёнку.
— Нет… прошу. Не убивай! — захныкал молодой ополченец.
Он перевернулся на грудь и попытался уползти. Воин Кхорна усмехнулся, схватил мальчишку за ногу, дёрнул на себя, насладился воплями, а потом резко опустил тяжёлый сабатон на поясницу жертвы, ломая хребет. Раздался стон, прозвучали рыдания, а потом кхорнит резко оборвал их. Меч пробил затылок ополченца так, что кончик лезвия высунулся изо рта, выбив зубы.
Воин Кхорна так и вернулся к своему ездовому животному, — с бьющимся в агонии трупом. Кхорнит ещё несколько мгновений напитывал демонический меч кровью, а потом стащил жертву с клинка и бросил джаггернауту, — тот даже есть не стал, а просто пожевал и выплюнул. Не прошло и часа с начала приступа, а зверь уже объелся.
Только воин захотел забраться в седло, когда расслышал хлопок, свист воздуха и грохот. Взрывная волна повалила его на изрубленные тела ополченцев. Воин быстро пришёл в себя, поднялся, проскрежетал зубами, сначала посмотрев на обломки-останки джаггернаута, а потом на тех, кто посмел хотя бы попытаться остановить кровавую жатву.
Увиденное впечатлило даже его. Этот воин Кхорна не устанавливал Гвозди Мясника, а поэтому ещё мог хотя бы немного, но понимать, что происходит.
Его собратья попали в ловушку. Охваченные жаждой крови они оторвались друг от друга, и как бы ни были сильны, но падали под сосредоточенными атаками космических десантников в серых балахонах поверх светло-голубых силовых доспехов.
Никаких честных дуэлей. Пока один космический десантник задерживал берсеркера Кхорна, другой бил в спину. Некоторых еретиков вообще не подпускали близко, а брали в кольцо и расстреливали.
— Ах… вы! — воин Кхорна едва дышал.
Пальцы подрагивали на рукоятке меча. Воин прикусил тонкие губы до крови.
— Сдохните, псы трупа-на-троне! Кровь Кровавому Богу! Черепа…
Воин Кхорна не успел закончить привычный боевой клич. Его остановил тихий голос, почти шёпот, сверхъестественный шёпот, который было отчётливо слышно, несмотря на оглушительный гул сражения.
— Если ты жаждешь крови, Иммануил, то я здесь.
Воин Кхорна обернулся и увидел, как к нему, не торопясь, приближается неизвестный космический десантник.
Никакого серого балахона — только тьма и посеребрённый шлем. Наличник выполнен в виде черепа, увенчанного лавровым венком. На шее десантника покачивался розарий, украшенный двумя чёрными жемчужинами.
Воин Кхорна поднял навстречу демонический меч и проскрежетал:
— Моё имя — Ман! Ман Охотник! Запомни, пёс! Расскажешь своему дохлому императору, кто тебя к нему отправил!
— Жаль, что ты не помнишь себя, Иммануил, — покачал головой десантник. — Моя работа стала значительно сложнее.
Десантника не смутил грозный вид воина Кхорна с гроздьями скальпов и связками костей на старинных громоздких и угловатых доспехах. Десантник снял с магнитной зацепки на бедре булаву, выполненную в виде расправившего крылья орла, и салютовал ей противнику. Ман зарычал и бросился в бой.
Война на Покаянии Святого Войтеха вспыхнула ярче звёзд.
4
А в райском мире Вайсталь никто из власть предержащих даже не догадывался, что война шла уже несколько лет.
В тенях. Без лишних звуков и любопытных взглядов.
— Когда подадут главное блюдо?!
