все тот же Никита пристроился рядом, он тоже торопился – была беременна и Катюша, он также волновался за свою любимую. Подъехали ближе к ним и Давыдов с несколькими офицерами, старавшимися не отставать.
Остальной отряд и обоз с ящиками и мешками тащился сзади. Уже почти на подходе к Деревенщикам они заметили вереницу каких-то саней, которую сопровождали крестьяне с косами и вилами. Приглядевшись, Миша узнал Лукашика, который шел впереди. Он окликнул его:
– Лука? Ты откуда? Кто это с вами?
– Михаил Иванович, ваше благородие! Как хорошо, что мы вас встретили! А это – не поверите, пленных ведем, сами к нам попросились, а то, говорили, совсем пропадем! Одеты в какие-то лохмотья, голодные, вот ведем в имение, там уж пусть барыня сама решает, что с ними делать, не бросать же помирать!
Денис Васильевич рассмеялся:
– Нет, ей-богу, необычный случай, пленные сами в плен просятся! Расспрошу, кто такие.
И он подъехал ближе:
– Bonjour, messieurs, je suis le lieutenant-colonel du régiment de hussards akhtyr, Denis vasilyevich Davydov. Qui êtes-vous?[9]
Вперед шагнул один из мужчин, одетый в какое-то невообразимое тряпье:
– Permettez – moi de vous présenter-je suis un médecin, Jan Bzezinski. Et le reste – aussi, tout le monde n'est pas français, il y a un cuisinier Italien, il y a un chasseur allemand, tout le monde en a assez.Nous? Difficile de dire qui nous sommes? Tout le monde était derrière leurs régiments ou abandonné sur la route, et si ces gentils hommes ne nous avaient pas ramassés, tout le monde serait mort[10].
Миша, слышавший все это, усмехнулся про себя, что-то фамилия этого человека показалась ему знакомой. Но бог с ним, с фамилией, надо дальше ехать. Но он насторожился, когда мужчина продолжил:
– Nous sommes suivis par un grand convoi de richesses pillées, et ils ont très peu de protection[11].
У Давыдова сразу ушки встали на макушке, и он, подъехав к Мише, предложил ему:
– Вы езжайте вперед, а мы посмотрим, что за обоз такой, потом к вам подъедем. Оставьте только кого-нибудь из своих, чтобы потом нам дорогу показал.
Тут кто-то из обоза окликнул гусара, сначала по-немецки, потом по-французски:
– Herr Oberstleutnant!Monsieur le lieutenant-colonel! Je suis Klaus Bormann, le chasseur du régiment de dragons. Ce sont les gens de mon régiment qui ont spécifiquement pris du retard sur tout le monde pour emporter sans entrave le butin à Smolensk. Et les blessés et les retardataires, ils ont juste jeté ou tué Je suis un militaire, pas un voleur, je veux vous aider[12].
– D'accord, Klaus, rejoignez-nous[13].
И тот сразу стал командовать, Миша, недалеко отъехав, слышал его распоряжения:
–Je suggère à vos militaires de se cacher dans cette forêt, la route tourne juste sur la route principale, nous ne serons pas vus. Et puison va les attaquer et les disperser[14].
И они отстали еще больше, уводя основной отряд военных в сторону. Дальнейшее уже Мишу не касалось, он доверился опыту профессионалов. Тем более что имение было совсем рядом.
А вот и знакомый дом, ему навстречу бежит Полина! Но вдруг она поскальзывается и падает, падает!..
В один безумный миг Миша, соскочив с коня, хватает на руки свою любимую, которая, смущаясь, шепчет:
– Мокро, пусти меня, я мокрая!
И Миша на руках заносит жену в дом, а навстречу ему уже бегут и Варвара, и Наталья Алексеевна.
– Она мокрая, что случилось? – шепчет в недоумении Миша.
– Кажется, роды начались. Воды отошли.
– Но как же так? Еще же рано? Что делать? Она умрет? – Миша бледен и растерян, он готов упасть в обморок, как и его жена, которая повисла на его руках. Положив ее на какой-то диванчик в прихожей, почти не глядя бросив, даже не заметив, как ее отнесли в комнату, он зарыдал, как маленький ребенок:
– Она умрет, да, что делать? Полина, Полиночка. – Руки его дрожали, слезы лились градом, это была истерика.
Бледная, как мел, Наталья подошла к нему и короткой пощечиной ударила по лицу:
– Миша, Миша, никто не умрет, но нам нужна твоя помощь! Ну же, соберись! – Голос Натальи, как никогда, был спокоен и негромок, но в нем была такая сила, что все встрепенулись и отбросили растерянность первых минут. Все ждали распоряжений – и они последовали.
– Варвара Петровна, кто там еще на дворе?
– Там какие-то люди, Лукашик привел.
– Это пленные, сами сдались, – Миша уже пришел в себя и был адекватен.
– Скажи Лукашику, пусть ведет всех в баню, тряпье сжечь, помыть, переодеть, покормить, – распоряжения Натальи были четкими и ясными, хотя и видно было, что и она волнуется и была натянута, как стрела.
Варвара кивнула и вышла отдавать распоряжения. Повернувшись у Мише, Наталья продолжила раздавать приказы:
– Нам нужна повивальная бабка, отправь Авдеича за женой бондаря Григория, она травница и лекарка. Он знает, в какой избе они здесь расположились.
– Среди пленных был лекарь, сам признался. Сейчас позову! – встрепенулся Миша.
Позвав лекаря, они вернулись в дом. Ян Бжезинский заговорил по-русски, но с акцентом:
– Да, я есть лекарь, пан Ян, к вашим услугам, мадам. И я немного понимать и говорить по-русски, – и он поклонился.
– Быстро обмыться, переодеться, быть готовым, – Наталья распоряжалась, как на поле боя, и лекарь ответил так же, по-военному четко:
– Слушаюсь, мадам, командуйте, – и он вышел с кем-то из слуг.
– Теперь так – пользуемся всеми необходимыми лекарствами из будущего, но стараемся это делать втихую. Если поинтересуются – лекарства дала императрица из своих запасов. Варвара Петровна, наркоз приготовьте, на всякий случай, пусть будет.
– Ты представляешь, Миша, – голос уже был спокоен, она говорила уже с ласковой усмешкой, – Варвара Петровна наркоз изобрела, маску для операций, даже уже пробу сделала, правда, на Чарлике нашем – тот косточкой подавился, никак она выйти не могла – так она с «апостолами» живот ему разрезала, косточку вытащила, снова все зашила, зажило, как на собаке, еще пуще прежнего всюду носится.
– Ну не изобрела, наркоз давно появился, а скорее усовершенствовала, но и правда, на Чарлике отлично получилось, хоть и мордочка маленькая, сам крошка, боялись дозу не рассчитать, Машенька нас бы со света сжила за своего любимца, – так тихо переговариваясь, пересмеиваясь, все успокоились и вошли в комнату, где лежала Полина, все еще в забытьи. Они были готовы к битве за жизнь женщины и ее ребенка.
Глава 18
