Она все-таки разрыдалась. Я не утешала ее. Да как тут утешишь? Бедная женщина скоро успокоилась.
– Миссис Смит, вы ведь знаете, каким путем ваш муж добирался до космодрома?
– Я все знаю, – заверила она, – все-все. Я про Чонга всегда знала все. И ведь не я так завела, а он сам. Работал он по земному календарю, как все федеральные, потому на службу выезжать приходилось в любое время суток. Но у нас на все случаи порядок был заведен. Перед работой он обязательно плотно кушал. Эльфы так устроены, что дурную пищу не переносят, умереть могут, а Чонг и болеть-то не хотел – для эльфов лечение дорогое, даже полная страховка не всегда покрывает. Поэтому он за собой следил. Ничего вне дома не кушал, ну если только здесь, в Квартале, в гостях. Но у нас все знали, что ему острого нельзя. Пока он кушал, я собирала ему еду с собой, чтоб он на работе неправильного не ел. Складывала в контейнеры, а контейнеры в сумку особую. Потом Чонг обязательно шел к моему отцу, хоть бы ночь была, потому что отец его стриг. Если днем, то в парикмахерскую, если ночью, то домой. Это потому что Чонг должен был явиться на службу аккуратным, а у эльфов волосы быстро растут. Отец всегда стриг его ровно полчаса. Я сидела рядом, ждала. Потом я довозила его до остановки маршрута, у источника, если днем, и ждала, покуда он на маршрут сядет. Если ночью, или маршрут опаздывал, или отменили его вовсе, то я везла его на машине до вокзала. Там он садился на маршрут до аэропорта. Эти маршруты ходят всегда, я уж не провожала его. В аэропорту Чонг садился на рейс до космодрома. Так и добирался.
– Всегда?
– Да.
– Он с кем-нибудь встречался по дороге, была у него такая привычка?
– Никогда! – с горячностью возразила вдова. – Чонг думал только о работе. Только! Он же очень ответственный. Даже со мной, если я везла его, говорил лишь, если хотел напомнить важное. А так молчал. Мне однажды извиняться пришлось. Соседка наша увидела его на вокзале, а Чонг прошел и не поздоровался. Я сказала: да, он думал о работе, а когда он думает о работе, то не разговаривает.
– То есть он не замечал ничего вокруг?
– Нет, замечал. Но молчал.
– А как он поступил бы, если бы увидел, ну, допустим, что кому-то сделалось худо?
– Нет, для таких случаев он делал исключение. Он ведь гражданин. Он понимал ответственность гражданина. Поддерживать закон и порядок – дело всего общества. Он обязательно подошел бы, оказал бы первую помощь – он умеет, стюардов этому учат, – вызвал бы медиков. Он всегда выходил из дому с запасом по времени, как раз на такой случай, что кому-нибудь понадобится помощь.
– Такое случалось?
– Да, два раза. Однажды немолодая женщина упала и сломала ногу. А другой раз у мальчика случился приступ эпилепсии.
– И, конечно, если бы он увидел занимающийся пожар или что-то незаконное…
– Конечно. Чонг немедленно бы сообщил в полицию. Однажды нас обогнала машина, и Чонг сказал – пьяный водитель. Он-то сразу заметил, что это не просто лихач, а пьяный. Сообщил в полицию, ту машину задержали, и Чонг чуть не опоздал на маршрут, потому что полицейские слишком долго опрашивали свидетелей и его тоже.
– Давно это было?
– Пять лет назад. С тех пор я сказала Чонгу: увидишь – говори мне, я вызову полицию и дам показания, чтобы ты не опаздывал на службу. Он так и делал.
– В последний раз он ехал на службу днем?
– Утром. Я отвозила детей в школу, поэтому проводила его только до источника. Там он сел на маршрут до вокзала.
Она с силой прижала кулачок к губам, плечи задрожали, но женщина подавила рыдания.
– Разумеется, вы знаете точное время, когда он сел на маршрут?
– Конечно. Рейс девять-пятнадцать. Я видела, как он поднялся в салон, занял место у окна. Двери закрылись, маршрут поехал.
– Вы не обратили внимания, тем маршрутом ехал кто-нибудь из ваших знакомых?
– Да половина салона. От источника многие на службу едут. Чонг ехал дальше всех, с ним до вокзала обычно только Холли Дан ехала. Она не китаянка, живет на дальнем конце нашей улицы, но тоже ходит стричься к моему отцу и Чонга знает давно. В то утро она тоже была. Вам ведь нужен ее код? Полиция уже спрашивала, и я дала, и сама ее спрашивала. Холли Дан сказала, что Чонг доехал как обычно, молча, вошел в вокзал. Она-то перед вокзалом сворачивает направо, там лавка, куда она всегда заходит перед работой. А Чонг прямо идет, в вокзал, к платформам маршрута до аэропорта.
– На всякий случай – дайте. Я уверена, что полиция сделала все, но человек так устроен, что…
– Да, я понимаю. Вот, – она вынула из шкатулки и протянула мне карточку. – Здесь не только Холли Дан. Полиция спрашивала, я и собрала коды всех, с кем Чонг был знаком, общался, переписывался. Три копии сделала, на всякий случай. Одну отдала полиции, вот вам вторая.
– Спасибо, миссис Смит. Скажите, ваш муж не жаловался на неполадки с чипом? Вы ведь знаете, какой у него был чип?
– Да такой же, как у меня. Он всей семье одинаковые чипы купил. Самые лучшие. Он все для семьи выбирал лучшее. И вот знаете, а жаловался. Накануне как раз. Чонг ездил в город, на машине, а когда вернулся, сказал – машина в пути заглохла. Вдруг перестала опознавать его чип. Он подумал, что это машина сломалась, а я сейчас думаю – что, если чип? И вот еще почему я так думаю: когда он в маршруте за проезд платил, со второго раза только удалось заплатить.
– Куда он ездил накануне, вы знаете?
– Да. В Третий квартал. Он ездил к врачу, это надо раз в месяц, иначе допуск к работе не получить. Еще он зашел в салон ружей, хотел новое ружье, перед отпуском, чтобы на Кангу с новым ружьем приехать… Салон «Олень», точно. И еще зашел в салон игр, у нас младший сын просит игру дорогую, а Чонг не хотел ее брать не глядя, думал протестировать сначала. Как называется, не скажу, но этот салон – он как раз между «Оленем» и заправкой, там, от «Оленя» направо, на углу он.
– Как он был одет?
– Да как обычно. Джинсы у него, простые, кеды. Было нежарко, он поверх рубашки, у него такая рубашка любимая, серо-зеленая, в полосочку белую, вертикальную, воротник поло, он сверху куртку надел. Куртка черная, длинная, матерчатая, на рукавах сверху звезды нашиты. Простого покроя, прямая, без пояса. Если со спины смотреть, Чонг в этой одежде – ну человек. Небольшого роста, может быть, подросток. Ни за что не скажешь, что эльф. Он еще иногда очки надевал, специальные. У него к чипу полная сбруя была, и линзы, конечно, но Чонг еще и очки имел – на охоте с ними хорошо, а в жизни – ну просто темные очки. Форма классическая, такие очки в армии снайперам выдают, ну так он оттуда и привез их. Так когда он в очках – вообще никто не узнавал, что он эльф.
– Миссис Смит, вы наблюдательная женщина?
Она криво улыбнулась:
– Так – нет, но я ведь сколько лет с эльфом прожила. Научилась.
– Вы не замечали накануне или в тот же день незнакомых людей в Квартале? Или незнакомые машины?
– Вообще в Квартале? Квартал ой какой большой. Да и рынок. На рынке всегда незнакомые есть.
– А поблизости от дома? На вашей улице или соседних?
– Дайте подумать. К отцу иногда новые клиенты приезжают. Или старые машину меняют. К нему ведь не только из Квартала ездили. И вот что я вам скажу: вам с отцом моим поговорить надо. Была машина, совсем недалеко от нас. Я почему ее запомнила – на следующее утро видела, ну так припарковался некрасиво, что мне пришлось протискиваться, и проход там узкий остался, я боялась, как бы Чонг, проходя, не испачкал форму о ту машину. А машина была. Темно-зеленая. Большая, на четверых. Не новая, нет. Что за машина – не знаю, я таких не видела. Чонг ведь как приехал, на машину нашу пожаловался, я и проверила – вышла, попробовала завести. Завелась она. А та машина в конце улицы стояла, я еще подумала: к кому это гости приехали? А наутро она у парикмахерской была. И когда Чонга стригли, мужчина пришел, незнакомый, попросил постричь его. Я думаю, что из той машины, потому что машина незнакомая, и мужчина незнакомый, и что бы он делал в Квартале так рано? А потом я видела, как он в город уезжал, мимо маршрута как раз.
– Ваш муж поддерживал отношения с другими инородцами? Любыми?
– Да если только стриг кого. Так-то нет. Только с родными, но они все на Кангу. Постоянных его клиентов я знаю, но ведь мог зайти кто случайный.
Я сбросила ей на чип подборку фотографий других жертв:
– Миссис Смит, ваш муж с кем-нибудь из этих людей был знаком?
Китаянка задумалась.
– Вот, – она показала на Бейкера, – мистер Адам. Мистер Адам – клиент Чонга, ходил к нему стричься. Раз в три месяца, пять лет ходил. Стрижка у него сложная. Волосы трудные, а видите, как лежат? Это Чонг так работал. Мистер Адам в Третьем квартале жил. И еще двое тут знакомые, но не скажу, Чонг их видел или нет.
Ничего себе! И правда наблюдательная женщина.
– У нас ведь рынок, – сказала Ли Фанг, заметив мою реакцию. – Самый большой в городе. И только у нас можно купить натуральное недорого. Вот этот, – она показала на Князева, – не знаю, как звать. Он приходил. Я с сестрой говорила, а она в лавке мужа торговала. И этот подходит. То-ощий! Говорит: вы женщина, поймете. У меня, мол, жена беременная, просит мяса по-китайски. А я вегетарианец. Вы уж выберите что-нибудь, что беременной не повредит. Моя сестра и выбрала. Он визитку ей оставил, он мастер по чипам, сказал, если надо поменять – чтоб к нему обращались, он скидку сделает. Я потом с подругами перемолвилась – многие его знают. Он раньше часто на рынке бывал. Ну, – китаянка выразительно посмотрела на меня, – в притон ходил. Потом женился, за ум взялся. А оркушку эту, Диргу Та, в ряду, где моя сестра торгует, вообще все знают. Потому что это самый дешевый ряд. А у нее муж – человек, но пьяница. Совсем не зарабатывает. Но ее не бьет, не оскорбляет, хороший человек, она говорила. Маникюр ей делает, вот как даже. А она такая, прихорошиться любит. Причешется как-нибудь особенно, или ногти по-новому накрасит. Одета всегда очень чистенько. Говорит хорошо. Орки обычно говорят-то грубо, слов знают мало, и все больше уголовных. А Дирга Та и фразу строит верно, и голос у нее красивый. Плохих слов вовсе не произносит. Сказала – муж ей книги читает. Ну по-всякому в жизни бывает, он хоть пьяница, но человек хороший, вот она и любит его. Денег только мало, потому и покупает, где подешевле. Говорит, мужу синтетику совсем нельзя, только натуральное, болен он. И она никогда не просит орочьи травы. Не ест их. Она горничной работает, в поместье. И вроде поместье богатое, и работает она много, а платят ей совсем чуть-чуть.
