Я оглядела дом снаружи. Двухэтажный коттедж, типовой проект, никаких индивидуальных деталей в декоре. Я обогнула здание справа, благо ни заборчиков, ни пометок «частная территория» не было, и заглянула на задний двор.
Сзади была лужайка, а точно посреди нее стояла коробка.
Большая красочная коробка со штемпелями федеральной курьерской службы. Раскрытая. Так-так. Интересно, разве остались еще дураки, что попадаются на этот крючок? Ловушка стара как мир. Я сфотографировала коробку и позвонила Крюгеру:
– Эксперт, я на территории дома, где жил Марио Лоретти. На заднем дворе вот такая коробка, – я показала ее. – Чуть дальше по улице стоит патрульная машина, не могли бы вы прислать ее сюда?
У патруля должен быть полный багажник всяких полезных штуковин – в частности, дистанционный сканер взрывных устройств.
– Делла, полминуты, – попросил Крюгер. – Сейчас проверю… Погодите, погодите… Вы уверены? Уверены, что там есть машина?
– Да, я видела ее.
– Странно. У меня на карте ни одного маяка. Впрочем, неважно, я понял, сейчас пришлю кого-нибудь. Ничего не трогайте, это ловушка.
Ну спасибо, а то сама не догадалась, подумала я и позвонила Августу.
– Делла, ни к чему не прикасайся, – потребовал босс. – Это ловушка!
– Ты ничего менее банального сказать не мог? – огрызнулась я.
– Я уже вылетаю, буду минут через пять.
Я внимательно осмотрела кустарник вокруг лужайки. Тишина. Птицы не паникуют, вон, прыгают с ветки на ветку. Я осторожно повернулась и пошла к выходу. Через секунду что-то ужалило меня пониже спины.
Я упала, не успев даже выругаться.
* * *
– Ну что же вы так, Делла, – укоризненно повторял Крюгер.
Вид у него был в высшей степени растерянный и смущенный. Он принес мне фрукты и конфеты. Фрукты выбирала его супруга, конфеты – секретарша комиссара. Комиссар прислал открытку. Кажется, я становлюсь популярна в управлении.
Я лежала так, чтобы поменьше шевелиться. Всякое движение головой отдавалось стреляющей болью. Я следила за Крюгером глазами, но это тоже было неприятно. Левая нога онемела от самой поясницы, я попробовала было встать – и чуть не упала. Вот проклятье. Надо ж было так подставиться.
Макс. Он посмотрел на карту города, обнаружил, что неподалеку от указанного адреса красивый парк, а в глубине парка дорогой ресторан, и решил, что нам надо прогуляться. Поэтому не стал ждать звонка, а сюрпризом поехал встречать меня. Увидел мою машину, подергал запертую дверь дома, обошел здание и наткнулся на тело своей бывшей супруги, расслабленно лежавшее носом вниз.
Забыв обо всем, Макс принялся звонить спасателям, которых уже вызвал мой чип, едва я потеряла сознание, и в полицию, которая уже и так неслась к дому сломя голову. Потом он схватил меня и понес к машине. Из-за угла ему навстречу выбежала целая толпа: патрульные со сканером, парамедики с носилками и Август с озабоченным лицом. И каждый по очереди отругал Макса за то, что он таскает пострадавшую на руках.
Август ничего не понял, кроме того, что я жить буду, а Макс в панике, сдал его вместе со мной врачам, а сам остался на месте преступления. Судя по всему, после того как меня вырубили, на задворках дома началось самое интересное. Даже на следы смотреть не нужно – коробка теперь валялась на боку прямо под стеной, а не стояла посреди лужайки.
Меня отключили зарядом квинталина – армейского препарата из арсенала спецподразделений. Основные потребители – диверсанты и тактическая разведка. Надежная штука. Срубит даже слона, не то что человека. Потеря сознания на два-три часа, у кого какое здоровье, затем – несколько дней тело плохо слушается, и в придачу, едва шевельнешься, лютая головная боль. Прекрасное состояние для транспортировки «языка», например. Я понимаю, что это цинично, но мне даже интересно стало: как долго снайпер выбирал, в какую часть моего тела выстрелить? В чувстве юмора ему не откажешь, факт.
Вскоре после того как я упала, на лужайку выскочил парень примерно моего роста. Потоптался возле тела, метнулся к коробке, схватил ее с явным намерением украсть улику. Его спугнул снайпер, подстреливший меня. Парень бросил коробку и кинулся наутек. Почему – стало ясно, когда просмотрели записи с уличных камер. На них прыщавый юнец улепетывал от подтянутого мужчины в полицейской форме. Мужчина легко догнал юнца, заломил ему руки за спину, надел наручники и потащил к той самой патрульной машине, которой не было на карте у Крюгера. На улицу, привлеченная шумом, вылезла старушка-соседка, «полицейский» перекинулся с ней парой слов, пока упаковывал добычу в машину. Старушка потом сказала, что ей и в голову не пришло заподозрить дурное: вот страж закона, поймал воришку, везет в участок. А что еще прикажете делать с воришками?
Метки агентства на доме были липовыми, их наклеили поверх настоящих. Код, указанный на фальшивках, принадлежал человеку по имени Хи Бруно, и он пропал без вести. От снайпера не осталось никаких внятных следов. Машина у него, по всей видимости, была даже не с наклеенной полицейской раскраской, а с голографическим проектором. Машину искать бесполезно, поскольку ты выключил проектор – и вот у тебя уже железный конь другой «породы», не говоря о «масти». На лужайке осталось несколько отпечатков ботинок – башмаки как башмаки, обычные армейские, половина оперов в колониях щеголяет такими. «Засидка», оборудованная в зарослях кустарника, тоже ничем не порадовала – ну, примятая трава. И все. Никаких следов человеческой жизнедеятельности. Ох, какой специалист этот снайпер… мне повезло, что он хотел всего лишь усыпить меня.
В коробке, вопреки моим ожиданиям, нашли все, кроме бомбы. Там лежал большой пластиковый пакет с уликами против банды. Чип эльфа, его сумка и одежда оркушки. Диргу Та убивали здесь, в подвале. Марио Лоретти, бывшего съемщика, объявили в розыск. Нашли очень быстро. Разумеется, мертвым. Предварительная версия – покончил с собой, будучи психически неуравновешенным. Повесился в парковой зоне на Эвересте. Несмотря на отсутствие следов насилия, Август сказал, что его повесили, напоив допьяна и дождавшись, когда он уснет. Труп для экспертизы уже отправили на Таниру.
Врача, помогавшего Лоретти увозить эльфа, тоже нашли и допросили. Он оказался совершенно посторонним человеком. На допросе показал, что зашел в туалет, увидел на полу эльфа и незнакомца, который осматривал его. То есть врач решил, что тот осматривает ради оказания помощи, а так-то могло быть, что и обыскивал. Врач подумал, что эльф, видимо, поскользнулся и упал, ударившись головой о край рукомойника. Мужчина предложил отвезти его в больницу на своей машине. Врач сопровождать не мог, он торопился к пациенту, поэтому мужчина подвез его немного и поехал дальше. Разумеется, когда в новостях появилось известие об убийстве эльфа, врач перепугался: он сообразил, что тот мужчина был маньяком-серийником, о котором говорила вся Танира. И на всякий случай затаился: и чтобы полиция не сочла его сообщником, и чтобы убийца не вздумал избавиться от свидетеля. Пациент подтвердил, что врач навещал его в тот день и в то время, когда умирал эльф.
В связи с этими событиями Крюгер отложил обыск у Бейкера до моего выздоровления. Ему было крайне неловко, он испугался, когда узнал, что я побывала на волосок от гибели. Еще он поцапался с Максом, который в происшествии винил всех и вся, начиная с Августа и заканчивая Крюгером. Макс даже себя поругал, вот до чего дошло. А полиция искала пропавшего без вести агента Хи Бруно – который был вовсе не агент, – выясняла прошлое Марио Лоретти и устанавливала его дружеские и деловые связи. Доктор Моррис развил бурную деятельность, заново исследовав все трупы, и обещал вскоре дать ошеломительный отчет, причем выслать его одновременно Йену и мне.
Когда Крюгер ушел, я сумела немного поспать и к вечеру худо-бедно шевелилась. Наступать на левую ногу я еще побаивалась, но уже могла надежно сидеть, не заваливаясь набок. Вместе с ужином медсестра принесла мне букет цветов и конверт, надо полагать, с визиткой дарителя.
Однако я ошиблась. В конверте лежала сложенная вчетверо записка.
«Первое предупреждение. Леди не движется».
Я позвонила Крюгеру, через пятнадцать минут у меня был Йен Йоханссон, который забрал и цветы – а все равно они мне не понравились, – и письмецо. На ресепшене сказали, что букет принес мальчик лет двенадцати-тринадцати, в длинной черной куртке, бейсболке, джинсах, кедах и больших солнцезащитных очках. Сказал, что он из Китайского квартала, мама просила передать для Деллы Берг, ведь Делла Берг расследует убийство эльфа Джона Смита. Медсестры решили, что мальчик – сын этого убитого, было у него во внешности нечто эльфийское, даром что половина лица спрятана за очками. Проверка рамок показала, что никакого мальчика не было. Правда, камера его записала. Да, на первый взгляд – подросток. А на второй – пластика движений нечеловеческая.
