– Какой ребенок?! Никаких детей нет, не было и не будет.
– Это ты папе своему скажи.
Отцу Люба этого сказать не могла. Он бы ее убил. И был бы сто раз прав! Она завралась до такой степени, что дальше некуда. Дальше – только этот непонятно откуда взявшийся тип.
– И откуда ты только взялся на мою голову?
Роман ей и рассказал, что вышел в магазин за хлебом, встретил там свою невесту, которая шла к другому. Он решил сначала утопиться, но пошел в бар. В тот самый «Гей-Хлопцы», откуда его выудили помощники отца.
У Любы промелькнула надежда.
– А что ты делал в этом баре? Так ты этот самый?! Так ты… Папа! Папа!
Воропаеву было все равно, где бритоголовые нашли Стрелкина. В голубом баре, в розовом – без разницы. Он поглядел на Стрелкина в розовых штанах и сначала засомневался, стоит ли так наказывать дочь, но решил: пусть выходит замуж, рожает ребенка от живого мужа и делает что хочет. Вернее, он сделает что хочет. Состоятельный жених подождет. Пусть выходит за того, с кем спит по ночам. Ах, у него нет с собой паспорта? Он всего лишь за хлебушком вышел?
Воропаев взял телефонную трубку и позвонил. Он вызвал служителя церкви. Раз нет паспорта, брак засвидетельствует слуга божий. Через час состоялась церемония венчания раба божьего Романа с рабой божьей Любовью. По их обоюдному согласию, как сказал за них Воропаев, а служитель церкви ушел с приличной суммой в у.е.
Кольца принесли из личной коллекции бизнесмена. Любаша со злостью надела на палец Стрелкина обручальное кольцо своего дедушки, то сначала не хотело налезать, но под напором разъяренной девицы влезло и застряло.
После церемонии выпили бутылку дорогого шампанского, и Воропаев уехал, предоставив молодым возможность вдоволь насладиться друг другом. Те чуть не подрались. Но Стрелкин вовремя одумался и дал деру.
Глава 10
На тебе два развода!
Стрелкин не просто дал деру, он сделал это с комфортом. Любаша сама вызвала ему такси, с лихвой оплатив водителю поездку. Помахала рукой на прощание, предупредив, что, если она еще раз увидит Стрелкина, неизвестно какими это обернется последствиями. Роман особенно не задумывался, когда садился в машину. Главное для него было побыстрее уехать из этого дома-гаража.
Но как только тот скрылся из виду, Романа охватила паника. Что он сделал? Он женился! Неизвестно на ком. Вернее, на ком, он знает. Его жена – Любовь. И все. Он даже не спросил ее фамилии. Или спросил? Он ничего не помнит. Стрелкин нервно заерзал на заднем сиденье.
– Что, невеста турнула? – участливо спросил таксист.
– И невеста, и жена! – взвизгнул Стрелкин.
– Вот что делают бабы! – поддержал его водитель. – Не переживай. Все они такие. Сначала выгоняют, потом прибегают и просят вернуться. Вот у меня случай недавно был. Вез одного мужика. Так его жена провожала, подвозил он любовницу, а встречала его еще одна знакомая. Потом он мне снова попался. Жаловался: все бросили, когда узнали друг о друге. Вчера его снова вез: провожала жена, подвозил любовницу, встречала знакомая. Вот так по кругу. Ты бы, может, со своими договорился?
– Мне бы с матерью договориться, – схватился за голову Роман. – Как я ей скажу, что женился?!
– Весело! – посоветовал таксист. – Все плохие новости лучше сообщать радостно. Тогда они не кажутся такими уж плохими.
– Что-то не получается у меня веселиться, – пожаловался Стрелкин.
– На, закури, – таксист протянул ему сигарету-самокрутку, – полегчает.
Стрелкин не курил. Вообще. Нет, конечно, как и все порядочные дети, он пробовал затягиваться в третьем классе, прячась со сверстниками в школьном туалете. Оттуда ребят не могла достать учительница. Но она позвала физрука, и тот выкрутил им уши. С красными ушами Стрелкин предстал перед глазами своей мамы. И та ему строго-настрого наказала больше не брать сигареты в руки. Но сегодня не было другого выхода. Ему требовалось себя как-то успокоить. Хотя бы таким образом. Он дрогнувшей рукой взял протянутую самокрутку с зажигалкой и рискнул.
После первой же затяжки его повело, как в третьем классе, но он сознательно докурил до конца всю самокрутку. Отчего-то ему стало действительно весело и было совершенно наплевать, что скажет Ирина Викторовна на его признание о женитьбе. Какое ей до этого дело? Он вполне взрослый молодой человек, способный отвечать за свои ошибки. Где-то он уже это слышал? Ах, ну-да, так говорил отец Любушки, Любушки-голубушки. Славный папуля. И ребята такие хорошие, Харлам с Никитосом. И таксист свойский парень, вон как о нем заботится. И все вокруг просто прекрасно!
Подумаешь, ошибки молодости, с кем не бывает? Так думал Роман, когда таксист открывал перед ним дверцу.
– Ой, надо же! Уже приехали, – обрадовался Стрелкин, увидев свой дом. – А, бабули-красотули! – Он заметил старушек на лавочке у подъезда, которых перепугал до смерти, потому что кинулся к ним целоваться.
– Какие кошечки симпатичные! – От старушек Роман перекинулся на животных, оккупировавших площадку перед его квартирой. – И мисочки-то у них полные, а кушать они не хотят. Не умеют. Не знают, как. Я вам сейчас покажу! Мяу, киски!
Роман встал на четвереньки и стал языком лакать молоко из кошачьей миски. На процесс осталась смотреть одна серая облезлая кошка, забившаяся в угол, остальные в ужасе разбежались.
– Давай, давай со мной! Мурзилка, – призывал Стрелкин, хватая кошку за хвост.
Та дико завизжала, пытаясь вырваться.
– Ах, хулиганы! – Дверь открылась, и на площадке появилась Ирина Викторовна. – Роман?!
Удивлению ее не было предела. Мало того, что она застала своего сына на корточках перед собственной дверью, где он лакал молоко из кошачьей миски! Так он еще и смеялся при этом, держа за хвост какое-то облезлое животное.
– Роман! Домой! – приказала Ирина Викторовна и впихнула коленкой сына в квартиру.
Приступ истерического смеха у Стрелкина продолжался минут пять подряд. Все это время Ирина Викторовна сидела на стуле, сложив руки под грудью, и оценивала обстановку. Очевидно было одно, что сын, прошлявшийся где-то всю ночь, в данный момент представлял собой невменяемого придурка.
– Ты пил? – строго поинтересовалась она.
– Пи-и-и-ил! – продолжая ухахатываться, подтвердил ее опасения Роман.
– Где и с кем?
– Не пом-ню-ню-ню!
– Ах, так?! – И Ирина Викторовна скрылась в ванной.
Вышла она оттуда с полным ведром холодной воды. Ею она окатила Романа, который сразу пришел в себя:
– Мама! Я женился!
– А вот это точно не смешно! Я вчера, когда искала тебя повсюду, встретила Ларису. Она об этом ничего не знала!
– Она и сейчас не знает. Я женился на другой.
– Когда? Ты выпал из моего поля зрения всего на одну ночь!
– Тогда-то все и случилось, – засмеялся Роман, снимая козявок и выкручивая майку. – Мамуля, зачем ты только послала меня за хлебом?
Роман, пытаясь справиться со смехом, закрыл рот рукой, на которой блеснуло дорогое обручальное кольцо.
– А это что еще такое?! – возмутилась Ирина Викторовна.
– Это? Кольцо. Я же сказал, что женился. – И Роман снова захохотал.
Ирине Викторовне хотелось плакать. Но она взяла себя в руки, эта сильная женщина, в одиночку вырастившая неблагодарного мальчишку, который посмел ослушаться ее и жениться неизвестно на ком. А теперь смеется над этим и трясет перед ее носом обручальным кольцом. Она знала, что случаются такие моменты протеста, во время которых даже хорошо воспитанные мальчики творят разные глупости. Но это бывает лишь в период полового созревания, когда гормоны ударяют во все места и требуют выхода. У ее сына такого периода не было, хотя по возрасту он его в два раза перерос. Что это тогда, позднее развитие? Она смотрела на Романа, который продолжал хихикать, и думала, что теперь говорить Ларисе, ее матери, пяти десяткам гостей, которым она разослала приглашения на свадебное торжество в следующем месяце. Вдруг ее осенила мысль.
– Покажи паспорт! – потребовала она.
– У меня его нет, – прохихикал Роман, – он дома.
Ирина Викторовна полезла в резную шкатулку, где хранились документы, и достала оттуда паспорт сына. Штампа о браке не было.
– Зачем ты меня обманул? – Она нахмурила брови.
Роман понимал, что смеяться в таком случае просто глупо. Это подтвердила звонкая пощечина, которую он получил вслед за вопросом. Она вернула его на бренную землю.
– Я не обманывал, – простонал он, обессилев от смеха, – нас обвенчали.
Ирина Викторовна, приложив неимоверные усилия, все-таки выбила из сына показания.
Ситуация складывалась удручающая. В паспорте, конечно же, печати не было, потому что их брак не зарегистрировали. Ее сына и наглую самозванку обвенчал поп, вызванный отцом негодяйки. Оженили насильно. И ее бедный мальчик даже не мог сопротивляться! Они угрожали хирургической расправой. Все ясно. Дело тянет на уголовное. Так что не все еще потеряно. Церковный брак аннулируют, Роман женится на Ларисе. Раз она, мать, сказала, что он женится на Ларисе, так и будет. Куда только девать ребенка, внука? Пусть растет безотцовщиной, еще неизвестно, кто у него отец. Если эта девица станет домогаться Стрелкиных, она свое получит. Вернее, она ничего не получит.
