что напомнил. Тогда буду вести борьбу с материковой тьмой и всяческой непросвещённостью. Не меньше…
— С чего начнёшь?
— Буду протирать везде окна… Ну, в пределах Омилла. Пока во всех котти не станет достаточно светло. Потом научусь и в зетских горах создавать прозрачные вставки, хоть гномы этого и не одобрят… А начну свою просветительскую деятельность прямо отсюда, с этого участка. И буду продолжать без устали, потому как к тому моменту смогу сама себе греть кофе. И к тому моменту я уже буду в омилльских храмах начальницей, а, возможно, и чиффой Омилла. Или властительницей всего материка. И мне даже не придётся тут протирать окна самой. Как и греть себе кофе, кстати.
— Да уж… — с сомнением покачал головой в ответ на послевосходную амину ахинею начальник. — По крайней мере, с самопрезентацией у тебя точно всё хорошо. Если Финиан тебя не только не убил, но и не подал на тебя жалобу.
— Ещё и в ученицы записал. — важно кивнула та. — Он прозорливее некоторых… и видит, за кем будущее. И вообще, у меня талант производить на людей впечатление.
— Неизгладимое. — глумливо ухмыльнулся Майло. — Хотят они того или нет. Кажется, смертельно усталая сонная Ами начала оживать. Язвит — значит, живая точно.
— Если не хотят, нужно просто повторить перформанс. — пожала плечами она. — И повторять до победного.
— Ага.
— На самом деле, мне бы в своей жизни навести порядок… Что там материк. Ни с чем я больше борьбу вести не хочу. Итак сил нету… Мне бы поспать… Ну и кофе в качестве временной меры прекрасно подошёл бы. Я ни на что не намекаю.
Майло вздохнул и полез под столик за зёрнами. Самое время для Ами ретироваться за своей чашкой, потому как в этот момент болотный ушлёпок наверняка придумывает, какую гадость сказать в ответ, чтобы её огорошить. Последнее слово сейчас должно во что бы то ни стало остаться за ней. Не так часто она уделывает начальника. Особенно спросонья.
Амелия отступила во мрак своего рабочего места и почувствовала, как сонливость наваливается на неё с удвоенной силой. Она зевнула, уже привычно кашлянув, и опустилась за свой рабочий стол, безвольно "растёкшись" по его поверхности… Сейчас хоть немного света нужно как никогда…
Бессильная ведьма небрежно провела рукой над светильником. Пусто. Ничего не происходит. Ну и ладно. Это было бы слишком хорошо. Следом наверняка оказалось бы, что она на самом деле не постоянно угрюмо что‑то гнусящая нелепо угловатая кантинская растительница, а грациозная темнокожая улыбчивая сэльва с приятным бархатистым голосом. Что вокруг уже собрались поболтать эльфы… Или что эльфа уже она сама… Ами вздрогнула. Кажется, она начала засыпать.
Монотонный гул голосов из холла тому изрядно способствовал. У кофейного столика уже начали собираться прочие сонные обитатели участка. Пора бы и ей подобраться поближе к живительному источнику одного из её новоприобретённых губительных страстей.
Секретара, прихватив свою бессменную чашку с зелёным нутром, лениво выползла из тьмы собственной каморки, стараясь придать лицу если не дружелюбное, то, хотя бы не суровое людоедское выражение. Эти люди заслужили подобных усилий. И даже большего, если честно…
Ами подошла к чудесной местной компании и… в тот же миг осталась без кружки. Возмущаться она не собиралась, потому как, во‑первых, ёмкость оказалась в руках Эльсу, а во‑вторых, потому что заботливая великанша уже налила ей в чашку кофе и принялась подогревать до оптимальной по её мнению температуры. Эльсу любила погорячее. Оно и к лучшему. Медленнее остывать будет.
Мимо, отсалютовав всем, прохромал в направлении своего кабинета Келе. Келееееее!!! Не рановато его выпустили?! Неважно! Кионе лучше знать, кто здоровы, а кто — нет. Ами энергично кивнула в ответ, боковым зрением наблюдая ответные приветственные жесты и возгласы остальных участковых.
Уиииии!!! Вот теперь можно и без кофе! Просыпаемся! Жизнь начинается заново! Вот она, энергия! Однако, нет, дополнительная всё равно не помешает… Это точно зависимость.
Келе и кофе. Её неестественные источники энергии, за которые вскоре вновь придётся платить по счетам сонливостью и грустью. Она обеспечивает себе эмоциональные качели… Ну и ладно. Нет приобретений без потерь. Нет жизни. Это всё равно как не носить любимые удобные боты, чтобы не порвать. И ходить всю жизнь в каких‑то других. Зачем такая жизнь.
Да и, если только приобретать, то можно захламиться и лопнуть. Хорошо, что вообще есть, чего приобретать. И что жизнь щедра на приятные вещи. Так что, за изношенными любимыми ботинками, вероятно, появятся ещё одни. Похоже, алгоритм довольно прост в теории, хоть и сложен в исполнении: принять с благодарностью и, вновь поблагодарив, отпустить потом.
Чего таить, теперь в участок будет приходить интереснее. Даже учитывая то, что около её рабочего места этот сэльв появляется неутешительно редко.
А поводы для грусти в жизни всё равно обязательно найдутся. Хоть понятно, что это только мы выделяем из общего серого массива грусть, веселье, тёмное прошлое, светлое будущее, «удачу», «неудачу», которые, на самом деле, просто части нашей жизни… Они просто есть. И прекращение попыток как‑то отделить их от единого целого и рассуждать, нужны они или нет, должны быть или нет прекратит и страдания по этому поводу. Это просто часть нашего личного приключения, и всё тут.
Установка «я не должна грустить» — не самая разумная. Жизнь нельзя всю пройти на подъёме, всё не может без конца только приходить. Иногда нужно и остановиться подумать. Погрустить. Отпустить то, что уходит не цепляясь. Возможно, большинство наших проблем именно от того, что мы цепляемся. К привычным источникам удовольствия. Не верим, что хорошее может прийти ещё в этой текучей и изменчивой жизни, пусть и в ином виде. Здесь всё изменяется каждый момент, «хорошее» становится «плохим» и обратно, но мы продолжаем упрямо сидеть в судорожную обнимку со своими ускользающими из рук миражами, тратя на это много сил и времени. Цепляясь за слои чужих миров, которые имеют дерзость желать двигаться в избранном ими направлении.
Нам скучно и грустно от этого, но мы не пытаемся обратить внимание на свою жизнь в собственном мире, навести там порядок, найти свои способы веселиться, не зависящие от внешних обстоятельств. Мы всё ждём, что кто‑то, забыв о всех своих делах, придёт развлекать нас. Приберёт наш мир и станет нас обслуживать. Устроит праздник жизни и, забыв о пути собственного мира, останется прислуживать навсегда. А, лучше, пусть это будет несколько человек, ведь всё же приедается…
Так не получится. Универсум не устаёт жестко напоминать нам о том, что мы ответственны за то, что
