вас сражаться за это место. Но это наш новый дом! Возможно, последний, который мы можем себе позволить. И я буду защищать его и вас всех, чего бы мне это ни стоило. Можете попробовать сбежать, но, буду с вами откровенен, удавка уже затянута. Возможно, за этими стенами вас ждëт верная смерть. Гвардия Михаэля перебьëт всех, если мы не дадим отпор. Что скажете? Вы со мной?
Стоявший за плечом демона Бальтазар красноречиво вынул из-за пояса пистолет, но в этом не было нужды: несмотря на страх, общая беда сейчас сплотила два народа. Им нужен был только лидер, за которым можно было бы пойти. Тот, кто ни за что не отступит.
И вдруг снаружи раздался грохот и послышались людские крики. Багровое зарево осветило окна клуба, и сквозь шум до демона донëсся треск пламени.
— Значит, началось…
Глава 10. Viva La Guerra
Огненные реки стекали по окрестным улицам, отрезая площадь перед клубом от остального города. Люди в панике бросались в разные стороны, спеша вырваться, пока кольцо не замкнулось. Абигор, Бальтазар и Натаниэль вместе с десятком завсегдатаев клуба «Семëрка» выскочили на улицу.
— Что это? Что происходит? — перешëптывались ангелы и демоны.
— Готовы? — крикнул им Абигор, — пути назад нет. Бьëмся до победы, иначе никак!
— Великолепная пламенная речь! Под стать моменту! — послышалось сверху, — жаль, что голубокровый сброд не способен ни на что, кроме речей.
На краю крыши напротив клуба стоял человек в песочном костюме и, сжимая в руке короткий двойной топор, смотрел прямо на Демона В Красном. На матово-сером визоре, скрывавшем глаза Красноокого, горели две багровых искры. Четыре тени приземлились на асфальт и, выхватив оружие, приготовились к бою. Битва началась.
Натаниэль первым бросился вперëд, чтобы оттеснить от Гвардейцев девушку с длинным хвостом волос на макушке. Это была Лючия, его любимая Лючия, и ангел верил, что сможет образумить еë. Однако она, видимо, не разделяла его чувств, так как, перехватив свою нагинату, встала в стойку и изо всех сил нанесла ему удар рукоятью в живот.
Прогремело три выстрела, и самый высокий из Гвардейцев, пошатнувшись, приложил руку к животу. Бальтазар, торжествующе ухмыляясь и сжимая в руке дымящийся пистолет, обернулся к Абигору.
— Выходит, не так страшен ангел, как его…
Сильный удар в висок помешал ему закончить. Раненный ангел отшвырнул своего противника резкой оплеухой и медленно двинулся к сжавшимся под стенами клуба посетителям. Однако на пути громилы стоял Абигор. Конец его трости упëрся ангелу в грудь, заставив остановиться.
— Ты знаешь, кто я такой? Думаю, да. Тогда ты понимаешь, что с тобой будет, если ты сейчас же не отойдëшь от них, — нахмурился демон.
Его противник молча наклонился вперëд, давя на трость всем своим весом, и в его пустых глазах не читалось ничего, кроме жажды разрушения. Вздохнув, Абигор перехватил своë оружие, и огромный молот со свистом устремился прямо в голову ангелу. Однако тот лишь поднял правую руку, словно пытаясь заслониться. Послышалось чавканье и хруст костей, но изуродованная рука действительно сдержала молот, а Гвардеец, размахнувшись, нанëс Абигору удар в шею.
— Будь осторожен, Эйб, — крикнул, поднимаясь на ноги, Бальтазар, — эти Гвардейцы ведут себя, как…
— Зомби, — ответил за него демон, и только сейчас они начали осознавать ужасающую силу Красноокого.
А ангел тем временем присел, свесив ноги с края крыши, и взмахивал руками, будто дирижируя невидимым оркестром. Ещё один Гвардеец бросился на Бальтазара, а последний стал медленно обходить Демона В Красном слева, чтобы напасть на сгрудившихся позади посетителей клуба.
Натаниэль тоже находился в отчаянном положении. Лючия молча бросалась на него снова и снова, и каждый еë удар мог оказаться смертельным. Парируя одни выпады мечом и уклоняясь от других, ангел отступал и загонял себя в ловушку. Позади бушевало пламя. Впереди свистело лезвие нагинаты. У Нейта был только один выход: контратаковать и ранить ту, что была ему дороже жизни. И, разумеется, он бы скорее согласился умереть. Треск пламени оглушал, жар сдавливал горло. Почувствовав, как на глазах выступают слëзы, ангел отбил последний удар и закрыл глаза. Если это был конец…
Внезапно раздался вскрик, а в нос ему ударил едкий запах смолы и горелой плоти. Открыв глаза, Натаниэль опешил: Лючия лежала на земле, царапая ногтями чëрную корку, покрывшую еë правую руку. Нагинату она выронила, и оружие сейчас лежало прямо перед ним.
— Успеешь ещё героически умереть, Ангел Огней, — раздался раздражëнный голос слева.
Приняв боевую стойку, Накир уже формировал новый шар тлеющей смолы. Натаниэль чувствовал исходившее от голубоглазого ангела презрение, но, кажется, сейчас они были на одной стороне.
— Накир! Но… Как? Откуда ты?
— Обсудим позже. Просто дай мне помочь.
— Спасибо. Только, прошу, не делай ей больно! Я остановлю еë!
— Конечно, остановишь… — метнув снаряд, Накир отбросил Лючию на землю и закатил глаза.
Девушка жалобно закричала: вязкая обжигающая смола приклеила еë руку и тело к асфальту, причиняя невыносимую боль. Вторая еë рука шарила по земле, ища оружие, но Нейт придавил нагинату ногой.
— Пожалуйста… Ей же больно… — едва ли не плакал он.
— Чëрт возьми, будь благодарен за то, что она не сможет убить нас или угробить себя, — прорычал, сосредоточившись, Накир: его смоляная ловушка еле сдерживала метавшуюся девушку.
— Лючия! — обезумев от очередного еë вскрика, Натаниэль бросился к любимой, и в этот момент нагината, дрожа, медленно оторвалась от земли.
Накрыв девушку своим телом и придавив еë к земле, ангел закусил губу: горячая смола невыносимо обжигала. Схватив еë за запястье, он склонился к самому еë уху:
— Лючия! Очнись, умоляю тебя, очнись! Я никогда не причиню тебе вреда, слышишь? Ты не должна этого делать! Пожалуйста, не надо, Лючия! Слышишь?
Однако нагината, медленно поднявшись в воздух, уже выбрала себе цель, и Накир, в отличие от Натаниэля, успел это заметить. Оставалось только одно мгновение и только один выход, и, выругавшись, ангел бросился вперëд. Почувствовав на затылке брызги крови, Нейт обернулся. Накир стоял, разведя руки в стороны, и лезвие нагинаты торчало из его груди. Широко открытые глаза смотрели на спасëнного ангела, но в этом взгляде не было ни упрëка, ни презрения.
— Спасай то… Что тебе дорого… И скажи спасибо ему…
С этими словами Накир повалился набок, в бушующее пламя. Прерывисто дыша, Натаниэль ещё крепче сжал запястья Лючии, тем самым разрушая засохшую смоляную корку. Окровавленная нагината поднялась
