в воздух ещё раз и медленно повернулась, целясь ангелу в спину. Это был конец, и это Нейт знал наверняка: больше его никто не спасëт.
— Прости, Накир… И ты, Лючия, прости. Я люблю тебя.
Оружие стремительно рванулось вперëд и вдруг замерло, едва коснувшись испачканной в крови толстовки. Натаниэль задержал дыхание, но смертоносное лезвие не двигалось, лишь мелко дрожа, словно от холода. Точно так же дрожала напряжëнная до предела ладонь Лючии, а из еë нижней прокушенной губы сочились серые капельки. Опомнившись, ангел схватил нагинату за рукоять и прижал еë к земле, вернув в ладонь еë хозяйки.
— Спасибо, Лючия. Спасибо. Я знал, что ты справишься.
* * *
Роджер лежал на крыше, глядя за разгорающимися звëздами. Странное дело: с момента первого знакомства с ангелами и демонами его необъяснимо тянуло наверх. Улочки и кирпичные ракушки Смиттауна внезапно стали для него слишком тесными. Однако здесь вместе с чувством абсолютной свободы куда острее чувствовалась и собственная уязвимость.
— Тебе бывает страшно?
— Конечно. Как и всем в этом мире, — тихо ответила Лерайя, подложив руки под голову.
— И как с этим справиться?
— Зависит от того, чего ты боишься, Роджер, — серьёзно ответила она, хотя прекрасно знала ответ.
— Знаешь, я ведь всегда ощущал себя таким слабым, незначительным рядом с ними. Ни на что не влиял, ничего не решал…
— Врëшь, — улыбнулась девушка, — причëм врëшь самому себе. Так не бывает, Роджер. Иногда ты просто не можешь сделать так, как хочешь. Но каждое твоë действие влияет на десятки жизней, и каждый раз, когда ты не совершаешь ничего плохого, ты сам так решаешь. Ты хороший, Роджер, и чтобы поступить так, как хочется, тебе нужно больше, чем плохим людям. Но ты сознательно избегаешь неверных поступков, и это твоя воля.
— Знаешь, порой мне кажется, что как раз сознательно-то я допускаю ошибки, а вот когда отпускаю ситуацию и доверяюсь интуиции, выходит гораздо лучше, — вздохнул парень.
— Тогда поступай так. Не все решения стоит обдумывать. Те, кто рассуждает о благе слишком много, разочаровываются в нëм.
— Это как?
— Ну, смотри: ты любишь цветы?
— Да.
— Отлично. Я тоже. А теперь подумай, что есть цветок. Это просто промежуточная форма растения, красивая приманка для насекомых, заставляющая их выполнять роль в процессе размножения. Их аромат — лишь хитроумная комбинация запахов, делающая цветы более привлекательными. Всë это ради их выгоды и выживания. Совсем не так красиво, как раньше, верно?
— Ничуть, — улыбнулся Роджер, — мне всë равно нравятся цветы.
— Мне тоже, — прижавшись к нему, ответила Лерайя, — но я это к чему: некоторые вещи не надо глубоко анализировать. Нужно просто любить их. Помнишь мою мечту?
— Конечно.
— У этой мечты нет врага страшнее разумных доводов. Ни архангелы, ни архидемоны не развязывают и не затягивают войну. А вот долгие рассуждения о том, почему мир невозможен, а война — единственно правильный образ существования, действительно поворачивают историю.
— Хорошо, — согласился Роджер, — тогда я просто буду любить твою мечту… И тебя.
— Спасибо, — она повернулась, и две слегка печальных серых искорки внимательно уставились на парня.
Он хотел бы, чтобы весь мир исчез. Остался где-то далеко внизу. Чтобы не было вражды, страха и смерти. Чтобы осталась только эта крыша, и на ней — они двое. Сердце билось ровно, совсем не так, как пишут в книжках, однако Роджер знал, что чувствует. Его любовь к Лерайе была другой: спокойной и тëплой.
— Хочешь увидеть мой истинный облик? — внезапно спросила она.
— Д-да, наверное… Да. Хочу, — растерялся Роджер: он ведь никогда не задумывался, какая она, настоящая Лерайя.
— Я не стану читать твои мысли, поэтому ты сам скажешь мне, что почувствуешь, увидев меня такой, — немного отодвинувшись, девушка легла на спину, и еë тело начало меняться.
Теперь она была чуть выше двух метров ростом. Еë кожа стала гладкой и блестящей, похожей на покрытый росой цветок. Между ног, словно обутых в высокие сапоги с двумя пальцами, тянулся длинный гибкий хвост с полумесяцем на конце. Из плеч Лерайи росли однотонные длинные лепестки, скрывавшие руки и доходившие до пояса, а сзади на шее был воротник из каплевидных причудливых бутонов. Голова еë была похожа на человеческую, но лишëнную рта, а на макушке под сложенными лепестками мерцала нежно-голубая сердцевина. Роджер затаил дыхание, глядя ей в глаза, которые из серых тоже стали небесно-голубыми. Лерайя сама была прекраснейшим цветком, который ему доводилось видеть…
— Ну, как тебе? Не страшно? — смущëнно спросила она.
— Ты прекрасна, — только и смог выговорить Роджер.
— Спасибо. Я верю тебе. Просто… Для меня это было нелегко. Я так боялась тебя отпугнуть. Всë-таки… Сам понимаешь.
— Я рад, что теперь ты доверилась мне, — повернувшись набок, парень нежно и осторожно коснулся лепестка на лбу у Лерайи, — и ты красива сама по себе, какой бы облик ни приняла.
Мелко дрожа, бутон доверчиво приоткрылся, а девушка, подняв руку, накрыла ей ладонь Роджера. Вторую она положила на его плечо и притянула к себе. Хоть у неë и не было привычных человеческих губ, но этот поцелуй показался Роджеру самым нежным и самым желанным. Зажмурившись, он всем телом прижался к Лерайе и умолял, чтобы это длилось как можно дольше…
Вздрогнув, девушка медленно отстранилась и провела по его щеке, с грустью глядя ему в глаза. Затем Лерайя встала и подошла к краю крыши. Вдалеке мелькали отблески пламени, и в небо поднимались клубы дыма.
— Мне пора.
— Куда? — вскочил опешивший Роджер, — я что-то сделал не так?
— Нет, дело не в этом, — извиняясь, улыбнулась Лерайя, снова принявшая свой человеческий облик, — просто я всë поняла с самого начала. Не важно, твоя идея это была или Абигора: вы не можете просто отвлечь меня от битвы моих близких за выживание. Я отправляюсь туда, Роджер, и буду рядом с ними. Но помни, что больше всего в своей жизни я полюбила именно тебя.
— Лерайя, стой! — только и успел вскрикнуть парень, когда она одним прыжком перемахнула на соседнюю крышу.
* * *
А на площади перед клубом «Семëрка» в кольце огня гремел неравный бой. Ангелы и демоны нападали на троих Гвардейцев, имея численное преимущество, но лишëнные чувств марионетки Красноокого могли сражаться вечно, тогда как их враги начинали уставать… Абигор сжал трость в руках и стиснул зубы: этот бой можно было окончить лишь одним способом.
— Эй, Красноокий! Ты пришëл посмотреть шоу или бросить мне вызов? — с издëвкой крикнул демон, глядя наверх— спускайся, давай проверим, чего стоишь
